Темный Лекарь 15 (СИ). Страница 8

Катарина на мгновение растерялась, но быстро нашлась:

— Я… я была не в себе тогда! Скверна затуманила мой разум!

— Зато мы и впрямь получили контроль над скверной, — невозмутимо ответил Штайгер. — И возможность развиваться дальше.

— Цель оправдывает средства, — прошептала Катарина.

— Иногда это необходимо, — философски заметил Салазар. — Историю творят не святые.

— Хватит терзаться, — резко сказал Роланд. — Что сделано, то сделано. В момент, когда мы уничтожили его клан, а его самого запечатали, мы знали, что обратной дороги нет. После всего этого просто невозможно было отменить ритуал и позволить ему очнуться.

— Я понимаю, — кивнула Катарина, и её лицо на мгновение просветлело — видимо, она вспомнила о каких-то выгодах от смерти Макса. — Мы все знали, на что идём, — добавила она уже более твёрдым голосом.

Разговор затихал. Эмоциональные всплески постепенно сменялись тягостным молчанием. Каждый думал о своём, переваривая случившееся.

Салазар первым нарушил тишину:

— Так что теперь? Кто будет заниматься перераспределением территорий? Мы же так и не решили насчёт… столицы и ещё части земель.

— Прагматично, — одобрительно хмыкнула Регина. — Мне нравится такой подход. Незачем страдать на кладбище, когда можно заняться дележом наследства.

Катарина мгновенно оживилась при упоминании о дележе:

— А что с его личными владениями? Мы ведь так и не разобрали его замок. Там ещё могли остаться ценные артефакты… — Она спохватилась и быстро добавила трагичным тоном: — Конечно, всё это очень печально, но раз уж так вышло…

— Ты права, — согласился Канвар. — Нужно созвать официальный совет. И наконец подписать все оставшиеся документы. Тем более, что магические договоры, которые мы заключали с Рихтером, больше не действительны.

— Разберёмся, — пожал плечами Штайгер. — Только предлагаю сделать это в более приятной обстановке.

Роланд слушал их разговор с мрачным видом. Казалось, что политические расчёты его сейчас волновали меньше всего, он и так знал, что получит всё, чего только захочет.

Теперь, когда Макса больше нет, никто не посмеет ему перечить.

Но сейчас слишком много воспоминаний всплывало в памяти, слишком тяжёлым был груз принятых решений. А рядом с ним продолжала театрально всхлипывать Катарина, и он устал от её игры.

— Кэт, — тихо сказал он, подходя ближе. — Хватит этого спектакля. Оставь это для других наивных простаков. А мы все знаем, кто ты на самом деле и принимаем такой какая ты есть, — тихо добавил он.

Десмонд осторожно коснулся её плеча, и она не отстранилась — наоборот, льнула к нему.

— Пойдём отсюда, — продолжил он негромко. — Здесь слишком много свидетелей твоего… представления.

Катарина подняла на него взгляд, и в её глазах мелькнула благодарность — наконец-то кто-то готов был играть по её правилам.

— Да, — прошептала она. — Мне нужна… поддержка.

Роланд обнял её за плечи и повёл к выходу с кладбища. Его жест выглядел одновременно утешающим и собственническим.

Регина проводила их насмешливым взглядом и тихо рассмеялась. Какая трогательная сцена! Роланд наконец-то решился на то, о чём мечтал годами. Но только когда Макс окончательно умер и больше не мог ему помешать.

«Трус,» — подумала она с презрением. — «Даже призрак Рихтера пугал его до чёртиков. И только теперь, когда угроза исчезла, хватает смелости утешать лживую 'вдовушку»."

Канвар проводил уходящую пару недобрым взглядом. Ракша сам имел виды на Катарину, и новый конкурент ему был не нужен.

— Ну что ж, — протянул Салазар, опираясь на трость, — и мне пора. Дела не ждут.

Старик медленно поковылял к выходу. Его не интересовали ни эмоциональные переживания, ни дележ оставшегося наследства. У него хватало собственных забот.

Канвар молча поклонился остальным и растворился в вечерних тенях. Он предпочитал не затягивать прощания.

Штайгер задержался ещё на несколько минут, с удовольствием разглядывая склеп:

— Наконец-то, — пробормотал он. — Спи спокойно, Рихтер. Больше ты никому не помешаешь.

Потом и он ушёл, напевая под нос какую-то бодрую мелодию.

Регина осталась одна.

Она дождалась, пока все удалятся, а потом медленно обошла вокруг склепа. Каждый шаг был рассчитан, каждый жест — продуман.

— Что ж, дорогой, — прошептала она, приложив ладонь к холодному мрамору, — теперь у нас есть время для обстоятельного разговора.

Регина достала из складок платья небольшой артефакт — кристалл неправильной формы, пульсирующий тусклым светом. Это было её последнее творение, результат многолетних экспериментов с некромантской магией.

Если склеп можно было взломать, то именно этим способом.

Она приложила кристалл к одной из рун на стене и начала читать заклинание. Магические символы вспыхнули, отзываясь на её призыв, но через мгновение погасли.

— Проклятье, — прошипела Регина.

Она попробовала ещё раз, вкладывая больше силы. Результат был тот же.

Третья попытка. Четвёртая. Пятая.

Ничего.

Защита Рихтера держалась даже после его смерти. Склеп оставался неприступным, храня свои секреты от алчных глаз.

— Надо же, — пробормотала Регина, убирая бесполезный артефакт. — Даже мёртвый ты умудряешься мне напакостить.

Она ещё раз обошла вокруг склепа, внимательно изучая каждую деталь. Но чем дольше она смотрела, тем яснее становилось, что без ключа или специальных знаний проникнуть внутрь невозможно.

— Что ж, Максик, — усмехнулась она, отступая на шаг. — Похоже, твои секреты так и останутся с тобой. Пока останутся.

С этими словами Регина развернулась и направилась к выходу. Её дело здесь было закончено.

По крайней мере, на сегодня.

Чего у Регины не отнять, так это проницательности. Она с лёгкостью замечала самые глубинные побуждения остальных. Видела их буквально насквозь.

Я это замечал ещё тогда, тысячу лет назад.

И сейчас был уверен, что её определения и замечания точны, если не на сто процентов, то на восемьдесят так точно.

Забавно, учитывая, что сама она натуральная психопатка и тем самым приходится ближе к деду-личу, чем к нормальным людям.

Хотя, конечно, и к остальным князьям нельзя подходить с мерой обычных людей. За сотни лет жизни, да ещё и облечённой гигантской властью и силой, все они так или иначе, а были давно поехавшими монстрами. И лишь существование остальных сдерживало их от окончательного превращения в обезумевших от вседозволенности тиранов.

Считаю ли я таким же монстром сам себя? Разумеется. Но мне не нужен противовес в виде другого сильного мага, чтобы сдерживать своего внутреннего зверя.

Я всегда был на голову сильнее остальных, а потому только сам мог выступать в роли своего контролёра.

— Значит, вы так и не смогли договориться, кому отойдёт Рихтерберг? — спросил я у Регины.

Она медленно кивнула.

— Можно сказать и так. Мне не был нужны были лишние проблемы с большим городом, а остальные так активно отбрыкивались от этой чести, что, в конце концов, было решено оставить Столицу нейтральной. Думаю, что твой город внушал им какой-то суеверный ужас. Даже Гюнтер, который радовался больше всех, не рискнул объявить его своим.

Дальше я задал несколько кратких вопросов о том, что стало с некоторыми из моих соратников, о которых ранее она не упомянула.

К несчастью, по её словам, не выжил никто из них.

Но говоря о некоторых из них, Регина всё же не была полностью уверена, так как не участвовала в их уничтожении лично.

— Макс, прости, что вмешиваюсь, — вдруг заговорила Октавия, — и извини, если лезу не в своё дело. Но что стало с твоими прямыми потомками? Почему ты не спросишь об этом?

— Прямые потомки? — удивилась Регина, — У Максика что, были дети?

— И прекрати уже называть его Максиком! — вспыхнула Октавия, а потом обернулась ко мне и уточнила, — я ошиблась?

— У меня ещё не было детей, — не стал делать из этого тайны я.