Адмирал космического флота (СИ). Страница 19

Перед самым выходом из системы ТС-8088 поступило сообщение от одного из разведчиков. Обнаружен альянсовский крейсер «Ньюфаундленд», в двенадцати световых годах от нас, в системе ТС-8080, и я тут же приказал всем кораблям изменить курс.

Если его получится догнать, конечно. Сейчас главное не бросаться на все цели подряд, иначе есть риск не поймать вообще никого. Поэтому пока сосредоточимся на «Ньюфаундленде», а дальше по ситуации. Так что вся наша группа «Бета» скользнула в гипер, сразу на предельную скорость, в надежде успеть за крейсером. Судя по всему, двигался он к Дербишеву, и мы, в теории, могли бы срезать путь через другую систему, даже опередить его, но рисковать я не стал. Если крейсер начнёт петлять, мы можем потерять его.

Я оставил центр управления и отправился на мостик. Размяться, проведать подчинённых, может быть, самому провести манёвр. Всё-таки я до сих пор числился командиром «Гремящего».

На вахте сейчас находился старпом. Завидев меня, он удивлённо вскинул брови, но подниматься со своего места не стал.

— Господин адмирал, — произнёс он.

— Господин старший лейтенант, — ответил я, усаживаясь в свободное кресло.

— Неважно выглядите, — хмыкнул Магомедов, покосившись на меня.

— Мне просто нужен отпуск, — сказал я. — Только мне его никто не подпишет.

Магомедов ухмыльнулся.

— Даже свадебный?

— Особенно его, — хмуро ответил я.

— А после победы? — улыбнулся старпом.

— Видно будет, — сказал я. — Манёвр к ТС-8080 рассчитан?

— Так точно. Желаете сами провести? — догадался он.

— Соскучился по штурвалу и консоли, — признался я.

Старпом скорчил недоумевающее лицо, мол, ты что, дурак что ли. Оно и понятно, старший лейтенант Магомедов теперь больше всех остальных торчал за штурвалом, ещё и постоянные боевые тревоги не давали ему как следует отдохнуть от управления кораблём. А я вот с радостью поменял бы опостылевший центр управления на привычную и знакомую обстановку командирской рубки.

Он демонстративно поднял руки, передавая мне управление «Гремящим», и я взялся за вытертый до блеска штурвал с его большими кнопками, предназначенными для работы в скафандре. Забыть, как с ним работать, я, само собой, не успел, но уже соскучился по ощущению неукротимой силы в руках.

Я нашёл готовый уже манёвр, просмотрел параметры. Всё верно, даже придраться не к чему, так что я посмотрел на старпома и кивнул в знак признания. Тот расплылся в довольной улыбке.

— Начинаю переход, — объявил я.

Эсминец пришёл в движение, чтобы уйти в гиперпространство вслед за остальной группой, первой отправиться должна была «Паллада». Я улыбался как ребёнок, дорвавшийся до любимой игрушки, гул манёвровых движков звучал для меня как райская музыка, а ощущение власти над кораблём приятно щекотало эго. Да и «Гремящий», как верный питомец, чутко отзывался на мои команды. Пожалуй, надо почаще возвращаться в командирскую рубку. Хотя бы ради этого.

Манёвр получился просто загляденье, как по учебнику. Навыка я нисколько не растерял, можно собой гордиться. А теперь, когда эсминец скользит в гиперпространстве, можно расслабиться.

Но уходить с мостика даже не хотелось. Удивительно, раньше я считал минуты до окончания вахты, а теперь вот так вот. Всё-таки нести службу здесь гораздо лучше, чем торчать безвылазно в центре управления и пытаться объять весь наш необъятный космический флот. Ничего не упустить из виду, всё предусмотреть, всё решить.

— Хотите в бой тоже лично вступить, господин адмирал? — осторожно спросил старпом.

Я вздохнул. Если честно, то хотелось. Но нельзя. Можно, конечно, оставить вместо себя Платонова, но делать так ради сиюминутного желания лично полетать на эсминце… Явно не лучшая практика. Да и пример подаёт крайне плохой. Потакать желаниям — плохой путь.

— Хочу, но во время боя у меня теперь другие задачи, — натянуто улыбнулся я.

— Жаль, — вздохнул Магомедов. — С вами как-то поспокойнее было.

Приятно такое слышать. И старпом точно не льстил попусту, это было видно.

Посидели немного в тишине, глядя на сменяющиеся цифры на мониторах. Таймер вновь отсчитывал время до выхода, тихонько шелестела вентиляция, гоняя по кораблю принудительно очищенный воздух. Все параметры в норме, ничего такого, что требовало бы внимания. «Гремящий» полностью готов к дальнейшему несению службы, Магомедов, да и все остальные, продолжали неплохо следить за состоянием корабля.

— Господин адмирал, как вообще думаете, мы победим? — спросил вдруг Магомедов.

— Обязательно, Артур, — твёрдо сказал я.

— Я уж думал, всё… Там, в Диамеде, — признался старпом.

Я поморщился. Вспоминать о том поражении было неприятно. Но и забывать о нём не стоило.

— Как видишь, не всё, — сказал я. — Пока живы — будем драться. Сдаваться нельзя.

— Сложно, — хмыкнул старший помощник.

— А кто говорил, что будет легко? — улыбнулся я. — Знаешь… В нашу победу над регентами тоже никто не верил. Все, кроме нас, сдались. И где они теперь?

— По большей части там же, где и были, — хмыкнул Магомедов.

— А мы? — задал я наводящий вопрос, но был понят совсем не так, как ожидал.

— А мы в очередной жопе мира, летим драться с очередным противником, — сказал он.

— Да ну тебя, — фыркнул я.

Я взглянул на цифры, таймер показывал, что лететь нам ещё два часа с небольшим. Сорок тысяч скоростей света это не шутки. Порой через систему идёшь дольше.

На такой скорости существовал неиллюзорный риск не суметь выйти из гиперпространства, но пока всё обходилось без происшествий. Хотя мы ходили только на такой скорости. Если верить расчётам, быстрее, чем корабли Альянса. Собственно, это и давало нам шанс догнать их. Навёрстывали мы едва ли полчаса за каждый переход, но и это уже лучше, чем ничего. Разгоняться ещё быстрее мне было уже страшно.

Я ещё раз окинул мостик хозяйским взглядом. Пожалуй, торчать здесь ещё два часа нет никакого смысла.

— Когда меняешься? — спросил я.

Из расписания вахт я откровенно выпал.

— Андерсен через четыре часа сменит, — сказал старший лейтенант.

— Понял. Удачной вахты, — сказал я, поднимаясь с места.

Возможно, мне стоило досидеть вместе с ним всё. Но других дел у меня тоже хватало с избытком, так что я не видел ничего плохого в том, чтобы покинуть мостик. В конце концов, на корабле хватало и других мест, которые стоило бы посетить. Я отправился на артиллерийскую палубу.

Главный калибр «Гремящего» тянулся сквозь весь корабль и поэтому целиться из него можно было фактически только поворотами самого эсминца. Либо в очень маленьких пределах, но малые углы поворота компенсировались большой дальностью выстрела. На больших расстояниях достаточно повернуть орудие на миллиметр в сторону, чтобы сдвинуть прицел фактически на тысячи километров. Банальная геометрия. Собственно, чтобы придать снаряду нужное ускорение, он и проходил через весь эсминец от кормы до носа.

И сейчас у прицельной консоли нёс дежурство старший прапорщик Гришин. Вот он, завидев меня, вскочил, как ошпаренный. Планшет с каким-то фильмом он спешно убрал, я заметил, но вида не подал. В гиперпространстве нам всё равно не с кем перестреливаться.

— Господин адмирал! — воскликнул он, начиная доклад, но я прервал его взмахом руки.

— Как служба? Как обстановка? — спросил я.

Артиллерист развёл руками.

— Какая может быть в гипере обстановка? — не понял он.

— Вообще, в целом, — пояснил я, оглядывая его рабочее место.

Гришин почесал в затылке.

— Нормально, — пожал он плечами. — Лучше, чем в Зардобе. Интереснее.

Он меня будто бы стеснялся, робел перед большими звёздами. Хотя мы с ним прошли через штурм Зардоба и всё остальное.

Я взглянул на его прицельную консоль, почти такую же, как на мостике. Пальнуть из главного калибра можно было и оттуда, и отсюда, система дублировалась. А вот управление башнями ПКО и всем остальным вооружением осуществлялось именно отсюда. Я на мостике мог разметить приоритетные цели, всё остальное делал старший артиллерист. Оно и правильно, каждый должен заниматься тем, к чему имеет склонность. Возможно, даже талант. У старшего прапорщика Гришина этот талант определённо имелся.