В трех шагах (СИ). Страница 14

— И что мне делать?

Извечный русский вопрос одолевал «отца панцерваффе», не давал ему спасть, Гейнц стал раздражительным. Нет, какое-то количество Pz-V на шасси Geschutzwagen придется выпустить — «четверкам» нужна поддержка в бою, хотя бы взвод на роту, но не больше. Ведь противотанковая самоходка на этом же шасси вооружена не 75 мм, а 88 мм пушкой, с длиной ствола в 71 калибр, совершенно убийственной для любого русского танка.

— Ясно одно, эти шасси непригодные для хорошо забронированного танка, вес совершенно не держат. Но и тот первый Pz-V с «шахматной» ходовой частью непозволительно тяжел.

Гудериан вздохнул, и в эту минуту ему захотелось выпить, как порой бывало на «русском фронте» прошлой зимой, когда все танкисты согревались дозами местной водки и ужасающего «самогона», когда шнапс тыловики не доставляли из-за морозов и собственной нерасторопности. Подошел к шкафчику, открыл дверцу и налил стопку настоящего шнапса. Стал медленно пить крепкую жидкость, и в этот момент перед глазами появилось видение необычного танка, он его не раз видел во сне, но там было как-то «размыто», что ли. А сейчас видение было поразительно четким, и в эту секунду он понял, что не бредит, эта сама судьба благоволит ему.

— Вот что нужно панцерваффе — этот танк изменит ход войны в нашу пользу, и мы теперь сокрушим русские «тридцатьчетверки»…

Фельдмаршал не замечал, что бормочет себе под нос, что рюмка упала на пол и разбилась — как говорят к «счастью», и это добрая примета. Он даже не понимал как очутился за столом и стал чертить этот танк, с такой же любовью, как художник запечатлевает образ своей женщины. И опомнился тогда, когда столешница была накрыта листками с рисунками и схемами, он неплохо чертил еще с кадетского корпуса, и убористым текстом, который писал по какому-то сверхъестественному наитию.

— Шасси «тройки» увеличиваем на один каток, доводим их до семи — длинна корпуса будет чуть больше шести метров, почти как у «тигра». Торсионная подвеска, это главное, и усилим ее — ходовая часть значительно облегчится, примерно на две тонны. Отлично, корпус ниже, чем у «кошек», чуть больше, выше и шире обычного Pz-III. «Майбах двести тридцатый» по габаритам вполне войдет, легко втиснем, а это меняет все — семьсот лошадиных сил не три сотни. Так, броня, тут расчет нужен, если двадцать «лошадок» на одну тонну, то получается вес танка как раз 35 тонн — очень даже неплохо, да что там — отлично. Широкие «восточные» гусеницы без «насадок», они вполне вписываются. Бортовые «ниши» получат скос, ходовая часть прикроется «фартуком». Так, где-то был расчет брони, а вот он…

Гудериан отыскал листок, проверил цифры — нет, все правильно, расчеты он сделал верно. Бортовая броня 35–40 мм, еще «экран», «полки» прикрыты 50 мм броней со скосом — русские «сорокапятки» и противотанковые ружья бесполезны, при острых углах броню не пробьют дивизионные трехдюймовки. Лобовая плита 70 мм под углом 60 градусов, вполне приемлемая защита от «гадюк» и 85 мм пушек КВ. Башня вкруг 60 мм, и под наклоном бортовые стенки,маска пушки не меньше сотни, с развитой башенной нишей. Еще раз мысленно пересчитал приблизительный вес брони — получалось, что танк будет весить в районе тридцати пяти тонн, плюс-минус одна тонна, скорее в «плюс». Вспомнил видение пушки, размеры ствола — там не меньше 105 мм, и лихорадочно потер руки от охватившей его радости.

— «Дырокол» легко встанет, даже «ахт-ахт» — и «тигр» не нужен! К черту «шахматы» с их плавностью хода — для пушки нужен хороший стабилизатор, тогда и на ходу попасть можно. Двадцать «лошадей» на тонну веса — это отличная проходимость, и скорость больше полусотни километров в час выйдет. Двигатель имеется, почти доведенный до полной готовности, набор пушек есть, хоть ту, хоть другую ставь, или третью делай. Подвеска с торсионами и катками в наличии, отработана давно, перерасчеты на возросший вес сделать. Осталось только чертежи вычертить и скомпоновать все в металле. Вот оно, самое настоящее «вундерваффе»…

Самое увлекательное занятие для экипажа «пантеры» и техников — ремонтировать ходовую часть танка, снимая один за другим тяжеленные катки, которые и двоим не поднять. Было бы интересно послушать их речи, во время этого осмысленного вида деятельности…

Глава 16

— Американцы втянулись в сражение за Гуадалканал, теперь им некуда деваться — гэйдзины не бросят свой гарнизон на истребление, у них сразу поднимется шумиха во всех газетах. А если мы перетопим все их авианосцы, то воевать станет нечем, хотя меня сильно беспокоит массовое строительство вспомогательных авианосцев. Да, именно так — не стоит относиться к ним с пренебрежением, ведь каждый из этих танкеров и сухогрузов имеет ход в восемнадцать узлов и два с половиной десятка самолетов на борту. Десять таких, на первый взгляд «несерьезных» кораблей, имеют авиагруппу, равную любой половине нашего Кидо Бутай.

Исороку Ямамото, командующий «Объединенным Флотом» остановился, и обвел пристальным взглядом двух вице-адмиралов, своих выдвиженцев, долго отслуживших на авианосцах, которым всецело доверял. Цукахаро Нисидзо возглавил главное авианосное соединение из первых четырех ударных кораблей — «Акаги», «Кага», Хирю' и «Сорю». На них базировались две с половиной сотни самолетов, на которых были собраны лучшие пилоты — «сливки» японской морской авиации. В состав 1-го «мобильного» флота входил также быстроходный легкий авианосец «Дзуйхо», перестроенный из плавбазы перед самым началом войны, и несший два десятка истребителей с полудюжиной разведчиков — торпедоносцев В5. По замыслу Цукахары этому кораблю предназначалась особая роль — он служил при соединении «приманкой» для вражеской авиации, вот почему основу авиагруппы составляли «рейсены», или «зеро», как именовали их американцы. И вместе с тем «Дзуйхо» исполнял роль разведчика, так как гидросамолеты с тяжелых крейсеров несли в таких вылетах большие потери. И теперь их главной задачей являлось спасение сбитых японских летчиков — Ямамото неожиданно принял это решение, осознав, что война затягивается, на мир американцы не настроены, и напрасные потери ветеранов утонувшими в море совершенно недопустимы. Ведь армейская авиация ничем помочь не может, в небе Маньчжурии идут ожесточенные бои, и количество погибших летчиков ужасало даже привычных ко всему японских адмиралов. Несмотря на давние распри с генералами, они сделали быстрые выводы — теперь подготовке новых пилотов авианосной авиации отдавали приоритет.

Командующий 2-м «Мобильным» флотом вице-адмирал Одзава, корабли которого прошлись по Индийскому океану, изгоняя англичан, был мрачен — в генеральном сражении Ямамото решил задействовать только 3-ю дивизию авианосцев, из «журавлей», способных поднять в воздух полторы сотни самолетов. В качестве «приманки» при них был «Рюдзе», единственный легкий авианосец специальной постройки. А вот 4-я дивизия из двух перестроенных лайнеров и только что вступившего в строй «Рюхо», перестроенной плавбазы, осталась на Цейлоне. Все три этих корабля имели максимальный ход в 25 узлов, а легкий авианосец был переделан скверно, масса недостатков при неочевидных достоинствах — такой и потерять не жалко. Но решение принято и оно обосновано — в Индийском океане необходимо держать авианосную группу, ведь у немцев, что вывели свои линкоры в Красное море, таких кораблей нет, и они надеются исключительно на базовую авиацию, которая над океаном летать не может.

И это практически все, что имел «Объединенный Флот» — всего одиннадцать авианосцев, три из которых несли «ущербные» авиагруппы, чисто истребительные. Еще имелись под командованием назначенного ГМШ вице-адмирала Нагумо четыре вспомогательных авианосца, переделанных из пассажирских лайнеров, со скоростью чуть выше двадцати узлов, каждый был способен принять до трех десятков самолетов нового типа. И с ними маленький авианосец «Хосе», первый в мире специально построенный авианосец, но на котором невозможно было базировать даже десяток «зеро» — слишком короткая и узкая взлетная палуба. Все эти корабли находились в водах метрополии, именно на них шла подготовка пилотов…