Страж Ордена (СИ). Страница 10

Просто так тварь в западню не полезет. Я шагнул вперед и раскрыл ауру — сдержанно, но достаточно, чтобы излучение моего тела стало для них приманкой. Для этих хищников это было как запах крови в воде для акул.

Моя задумка сработала: первый клюнул почти сразу. Я ощутил, как сгусток сорвался с места и скользнул по эфиру ко мне. Где-то в глубине души поднялось жгучее желание бежать отсюда без оглядки, но я, преодолевая гадливость, стоял неподвижно, пока на щиколотке не возникло неприятное жжение. Бинго. Присосался. Выдержав несколько секунд, чтобы дать ему увериться, будто я — добыча, я затем резко метнул к ноге раскрытый короб и выпустил короткий, мощный импульс Силы. Разряд ударил по паразиту — тот отцепился и тут же втянулся в магнитную воронку сосуда. Крышка захлопнулась, и изнутри послышалось злое комариное жужжание.

Уничтожить его было бы пустым делом — энергия просто растворилась бы в воздухе. Ее нужно было взять себе. Я поставил короб у расколотого дуба — самой сердцевины этой поляны, места, где энергия Грани била ключом. Одной рукой коснулся крышки, другую положил на грудь и начал медитировать, подстраивая собственную ауру под вибрацию пленника.

Когда резонанс поймался, протянул между нами энергетическую нить. Сменил полярность — и должен был потечь ровный поток силы. Но вместо прилива ощутил, как что-то острое, едкое вгрызается в меня изнутри. «Червь» не отдавал энергию, он пытался прогрызть себе дорогу в мои каналы. Аура трещала, как ветхая ткань.

Пот холодом скатился по спине. В старом теле я держал этот процесс на автомате, но здесь — юный, еще не натренированный организм. Что, если его магическое «сердце» не выдержит? Давить — значит порвать его окончательно, прервать — значит схлопотать обратный удар и выгореть дотла.

И тут в голове праздничным фейерверком вспыхнула мысль: ни фига! Это тело — не какой-то там чахлый простолюдин — это на минуточку, тело легендарного Михаила Молниева, первого из нашего рода, что пережил удар молнии и обрел великую Силу. Ему никто не передавал готовых знаний — он сам их выковал. Значит, и мне нужно перестать действовать по привычным лекалам. Верь в себя — все получится!

Плавным скользящим движением я отпустил главный канал и раздробил поток на сотни тончайших ручейков. Сила пошла не одним путем, а тысячей капиллярных протоков, сетью — как река, рассыпавшаяся на дельту. Секунду спустя как будто костер вспыхнул в груди, меня охватил экстаз — сила просачивалась, омывая клетки, заполняя тело изнутри. Тысяча игл размалывала волю твари!

Жужжание в туеске оборвалось. В груди разгоралось ровное, упругое тепло. Очаг Силы стал гибче, вместительнее, словно в микросхеме проложили новые магистрали. Я мог удерживать энергии вдвое, втрое больше, чем прежде. Конечно, это все равно крохи, но надо с чего-то начинать!

Боль растворилась, уступив место густой, тяжелой силе. Но поляна оставалась опасной, и оставаться здесь значило искушать судьбу. Я двинулся в сторону деревни — лес теперь дышал мирно, птицы вновь запели, и чаща больше не казалась враждебной.

У самой околицы, где дорога сжималась оврагами, они поджидали меня. Те же пятеро Ерофеевых людей. Но теперь подготовились.

Двое встали на пути, двое затаились в кустах с дубинами. А приказчик Кондрат сидел на вороном коне чуть в стороне, в руках у него был массивный самострел.

Кондрат криво усмехнулся и протяжно, почти лениво произнес:

— Ну что, колдун? Нагулялся? Хозяин велел представить тебя пред ним головой. Так што пойдешь ты, паря, с нами. По-хорошему или по-плохому. Выбирай!

Глава 5

Сохраняя спокойствие, я окинул взглядом противников. Передо мной, перегородив путь, замерли двое наемников с дубинами. Еще двое притаились в зарослях орешника по бокам. Этих не было видно, но я явственно чувствовал их напряженное дыхание. Чуть поодаль — приказчик Кондрат, восседавший на своем коне с арбалетом в руках.

Мы все волнуемся перед схваткой, и я не исключение. Но когда я наскоро просканировал моих новых оппонентов, на лице невольно нарисовалась кривая усмешка. Ну вот что это такое, я вас спрашиваю? Ни защитных амулетов, ни природных сил, иной раз встречающихся у простолюдинов, ни даже механической защиты — ни-че-го. Кто так выходит против мага, ребята? Дикари-с… И то, что они не знают моих сил, их не оправдывает.

Мгновение — и мой взгляд обратился вовнутрь, туда, где ровно разливалась по телу полученная от поглощенного «червя» теплая волна Силы. Конечно, это была еще не та бездна, океан энергии, к которому я привык, но уже и не та жалкая, пересыхающая лужица, что оставалась во мне после стычки в деревне. Этого хватит. Хватит для короткой, яростной схватки. Я быстро оценил угрозы: дубины — это больно, но не смертельно. Главная опасность исходила от Кондрата. Тяжелый болт пробьет мое тело насквозь раньше, чем я успею сотворить серьезное заклинание. А любая из форм Энергодоспеха слишком требовательна к энергии Силы — пока что мне не стоит к этому прибегать. В общем, первым делом нужно нейтрализовать стрелка.

— Ну что, колдун? — криво усмехнулся Кондрат, натягивая тетиву. — Думал, мы опять с голыми руками придем? Этот самострел и быка с ног повалит. Хочешь жить — сдавайся: сейчас мы тебя, как кабана, на веревке в город потащим.

Услышав этакие речи, я уже откровенно улыбнулся.

— Ты уверен, что знаешь, в кого целиться, Кондрат? А вдруг промахнешься? Болт-то в самостреле один….

И вот пока мои губы с ленцой произносили слова, мысли уже проникли в душу приказчика, держащего меня на прицеле. Не было ни пафосных жестов, ни бормотания заклинаний — лишь сосредоточенная воля. В памяти всплыли четкие схемы из учебников Ордена по нейромантии. Магия марионеток не имеет ничего общего с грубым ментальным принуждением. Это тонкая, почти хирургическая работа: прямое подключение к нервной системе цели с перехватом «управляющих» нейроимпульсов. Дело непростое, к тому же требует некоторой предрасположенности к медицине. Поэтому в моем мире эта магия никогда не пользовалась широкой популярностью, оставаясь уделом отдельных родов с соответствующими генами. Но зато есть один громадный плюс: она требует очень небольшого количества энергии. Ведь есть же разница: спалить кого-то молнией в десятки тысяч ампер, или послать нейроимпульс в считанные миллиамперы? А для меня сейчас каждая возможность сэкономить Силу — драгоценна!

И вот быстрее, чем это можно представить, из глубины моего сознания вытянулась тончайшая, почти невидимая нить воли. Она скользнула по воздуху — бесшумная, неотвратимая — и сомкнулась на нервных узлах в плече и предплечье Кондрата. Энергии требовалось немного, здесь важна была не сила, а ювелирная точность. Мгновение — и его мышцы отозвались, словно были моими собственными.

Кондрат уже наложил болт и целился мне в грудь, его палец ложился на спуск. И тут его рука начала жить своей жизнью.

Движение было неестественным, дерганым, как у сломанной куклы. Не зря это и называется «магия марионеток»! Рука, державшая самострел, преодолевая отчаянное сопротивление своего хозяина, медленно, с жутким, почти слышимым скрипом сухожилий, начала поворачиваться в сторону его соседа. Лицо Кондрата исказилось от ужаса и непонимания, он пытался вернуть оружие на место, но рука его не слушалась.

Остальные наемники в шоке застыли, наблюдая за этой молчаливой, жуткой борьбой. Это пугало их гораздо больше, чем вспышки молний или синее пламя на топорах. Там была стихия. Здесь — злая, непонятная воля, укравшая тело их командира.

Раздался сухой щелчок спускового механизма. Болт с глухим, чавкающим стуком вошел в плечо наемника, стоявшего на дороге. Тот дико, по-звериному, взвыл и рухнул на землю, зажимая рану. Околдованный Кондрат застыл с пустым самострелом в руках, его глаза были безумны от ужаса.

Оставшиеся двое, в кустах, переглянулись. И, не сговариваясь, решили проблему по-своему. Один из них выскочил из засады и с размаху опустил тяжелую дубину на руку Кондрата. Та повисла плетью, а самострел упал в пыль дороги.