В оковах судьбы V (СИ). Страница 12

— Я не собираюсь заканчивать свою жизнь особо мазохистическим способом суицида, — отмахнулся Реван, — Для этого есть другие люди… Кстати, Симус, поздравляю. Ты молодец. Я в тебе не сомневался.

— Кстати, — нахмурилась вампирша, — Об этом нам надо поговорить. Сейчас, а не когда-нибудь потом.

* * *

Закончив с Симусом, я уставился на Джоанну.

— В чем дело?

— Ты понимаешь что делаешь с мальчиком? — нахмурилась вампирша.

— Я впервые убил простой заточкой. Ради еды. Это было ещё до того, как меня взяли на обучение в Орден Джедаев… Не смотри на меня так, — усмешка сама появилась на моём лице, стоило увидеть взгляд Джоанны, — Не все Тёмные Лорды имеют предков-аристократов.

— Но… Что за орден? — нахмурилась вампирша, усевшись в свободное кресло.

— Грубо говоря, светлых колдунов, — пожал я плечами, — Более того, моим учителем, первым и, фактически, самым важным, являлась женщина-архивариус. Крея… Она была хранителем орденских архивов. Были и другие. Те, кто щедро делился со мной знаниями, но… Именно Крея заложила во мне фундамент. Дала тягу к знаниями и помогла осознать их важность.

— И как же ты стал тёмным?

— У нас магия отличалась. Была Сила. И… Скажем так, очень многое зависело от личности и того, каким путем ты идёшь. Тёмная и Светлая стороны… — вздохнул я, — Но всё это не оказывало такого влияния на тело, как здесь имеется у Тьмы и Света. Фактически, речь шла о Силе и методах работы с ней, зависящих от каждого конкретного адепта.

— Ты не ответил на вопрос…

Вздохнув, я закрыл глаза. Сейчас мне требовалось собраться с мыслями и успокоить неожиданно вспыхнувшие эмоции. Мне вспомнился друг, в надежности которого не приходилось сомневаться годами.

Алек Скуинкуаргесимус, позднее принявший имя Малак. Он был первым членом Ордена, что не побоялся вместе со мной открыто высказать недовольство позицией Высшего Совета. И он же потом помогал вербовать первых сторонников… Друг и предатель. Даже спустя всё это время мне так и не удалось понять — почему? За что он меня предал? Власть? Алек был кем угодно, но не дураком. Скуинкуаргесимус обладал острым умом, харизмой и умение буквально читать разумных, подбирая к ним ключики, благодаря чему наше движение быстро обзаводилось не просто солдатами и офицерами, рыцарям-джедаями и их падаванами, но и приобрело спонсоров среди магнатов-республиканцев…

Единственное в чем Алек уступал мне — владение мечем и техниками Силы. Собственно, и связь с ней у Скуинкуаргесимуса была не такой мощной, из-за чего он так и не смог дойти до моего уровня. Неужели именно это и стало причиной его поступка? Или нечто иное? Вишейт? Мог он заложить в разум Малака установки на мою ликвидацию?

Учитывая всё то, что мне удалось обнаружить в собственном разуме за прошедшие год — вполне. Ещё как мог. Более того, Император был в состоянии полностью перекроить личность Алека. Да ещё так, что я сам этого не заметил бы…

А меня он не переделали ли?

— Реван? — напомнила о себе Джоанна.

— Полагаю, тебе придётся выслушать более чем длинный рассказ, — вздохнул я, открыв глаза и посмотрев на вампиршу.

— Эм… Если ты так считаешь… — пожала девушка плечами, — Мне после смерти торопиться некуда, — добавила Джоанна, криво усмехнувшись, — Потому — слушаю.

— Хорошо.

Спустя несколько часов взгляд вампирши уже не был таким спокойным. Девушка помрачнела и задумалась.

— Значит, этот твой Императорв попросту выгнал тебя сюда, чтобы ты ему не нагадил там? — поинтересовалась Джоанна, когда мой рассказ подошел к концу.

— Всё так, — кивнул я, — Если опустить ряд деталей и нюансов.

— Допустим, — фыркнула вампирша, — Но он оставил себе лазейки, которые существуют за свет твоих же сил… Так?

— Приблизительно. Структуры в психике… Вот дерьмо, — дошло до меня.

— Ага… Структуры в психике, — хмыкнула Джоанна, — На одних только закладках в разуме не получится сделать дверку в другую реальность. Даже обычные портальные плиты жрут прорву сил. А ты не похож на ходячий аналог хогвартского источника.

— И что это значит?

— Нет никакой дверки, — пожала плечами вампирша, — Но он что-то в тебя заложил. Какие-то установки, подталкивающие к неким действиям, а когда они выполняются — активируются другие, следующие… И так по цепочке.

— Я же чищу свой разум…

— Знаешь, это не тот случай, когда можно опираться исключительно на собственные силы, — покачала головой девушка, — Ты вот утверждаешь, что влиял на Императора несколько столетий… Так? А как ты это делал, если не владеешь менталистикой?

Вопрос Джоанны был не просто правильным — опасным. Ибо он означал, что значительная часть моей памяти либо уничтожена, либо заблокирована. Как и многие другие вещи, коими я прежде владел.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовался я.

— Профессиональные менталисты, — пожала плечами вампирша, — В идеале — не связанные с «Гренадерами» и Мунго. Учитывая тот факт, что тамошние целители передали твою медкарту Фаджу…

Разговор с Нимфадорой действительно был познавательным. И весьма информативным. Причем, это касалось не только сведений о семействе Блэк и степени осведомленности чиновников Министерства о моей персоне, но и о ряде других вещей, включая «подпольный рынок артефактов» и других не менее важных нюансов.

Собственно, между нами была заключена небольшая сделка. Люди Джима и друзья Аргуса помогут Тонкс скрыться от гнева Сириуса, а она обеспечит контакты в криминальной среде магов, через которые получится решать некоторые вопросы финансового характера. А это, учитывая обстановку, крайне важно. Да и доступ к источникам информации, коих нет и в лавке Макреда в силу их незаконности, тоже полезен и уместен.

— Джиму и его людям ты тоже не доверяешь, как я вижу.

— Вампиры верят только себе, — пожала плечами Джоанна, — Впрочем, ты стал для меня исключением. Впервые за всё моё посмертие.

— Почему?

Хмыкнув, вампирша задумчиво уставилась на меня, а затем пояснила свои слова:

— Ты не врешь и выполняешь наши договоренности, — пожала плечами моя собеседница, — При том, что я — высшая нежить, а не живая ведьма.

Мне же оставалось лишь принять ответ Джоанны и заняться текущими вопросами. А их, увы, хватало. Касались они как сугубо магического общества, так и среды простецов. А именно — деятельности Вернона на финансовом поприще.

* * *

— Она мертва… — тихо произнесла Джен, глядя на Роберта, — Артефакт на крови выключился. Кто-то убил девочку.

Дед Гермионы и отец покойного Дэвида Грейнджера, выслушав свою супругу, достал трубку, кисел и принялся разминать табак. Спустя несколько минут, маг закурил, уставившись в точку перед собой. Мужчина не спешил с выводами. Он предпочёл обдумать ситуацию, желая найти наиболее приемлемый для семьи выход.

Джен, видя состояние мужа, предпочла усесться в одно из кресел, достав длинный мундштук и папиросу. Женщина категорически не признавала сигареты. Зато папиросы, к которым она пристрастилась в годы своей юности, Джен считала вполне допустимым делом.

Между тем, мысли Роберта были направлены на далеко не праздный вопрос.

Кто виноват?

Увы, но давний проект восстановления магических возможностей угасающего рода можно было считать проваленным. Пускай, это произошло по не зависящим от него причинам, но… Нет, оставался ещё один вариант. Запасной, ибо Роберт никогда ничего не делал без подстраховки. Увы, с ним имелись сложности. Как юридические, так и физические. Джен об этом способен не знала. И едва ли он придётся ей по душе, ибо любой жене неприятно знать об измене со стороны собственного мужа. И это не говоря уже о проблемности признания собственных бастардов от связи красивой, хоть и магглорожденной, ведьмой.

С другой стороны, она вообще умудрилась родить не полноценных магов, а слабосилков и сквиба. У брата и сестры Роберта, равно как и у их детей ситуация была не лучше. Из всего младшего поколения Хадсонов в Хогвартс попал только Дэриел, но его судьба оказалась печальна.