Волшебство с ароматом кофе (СИ). Страница 27
С продуктами все было не так радужно. Но тоже не совсем уж ужасно. В одной из кладовых под стеной мы обнаружили четыре больших каменных емкости вроде бочки или какого-то куба. У каждой емкости имелась тяжелая, плотно пригнанная крышка. Бораку и Эстену вдвоем едва хватило сил сдвинуть одну. Но зато мы были полностью вознаграждены за тяжелую работу: емкость оказалась доверху наполнена золотистой, отборной пшеницей, которую узнала даже я, городской житель.
Матросы чуть в пляс от радости не пустились. Если не хлеб, то лепешки и каши у нас точно будут. И с энтузиазмом, без подсказок и понуканий бросились открывать остальные емкости. Но везение, видимо, исчерпало свой лимит. Две емкости были пусты. Только на дне имелось немножко какого-то мусора. А последняя оказалась примерно на треть заполнена овсом.
Зачем нам овес, если у нас нет лошадей, я не знала. Но мгновенно решила, что в самом крайнем случае зерно можно будет пустить на каши.
Кроме сельскохозяйственного инвентаря, среди которого я с уверенностью могла опознать лишь лопаты и мотыги, других находок больше не было. Но и так получалось неплохо. Выходило, что нам нужно все отмыть, перевезти с корабля личные вещи, и можно жить. Как раз, пока созреет кофейная вишня, я успею все подготовить для ее обработки. Возможность пить по утрам любимый напиток приводила меня в радостное возбуждение. И мирила с необходимостью жить в полудиких условиях. Если бы еще от навязанного супруга избавиться…
Несколько последующих дней промелькнули для меня, как один серой однообразной лентой, до отказа заполненной уничтожением пыли, мытьем всего, до чего можно было дотянуться, набиванием тюфяков для кроватей. Я работала наравне со всеми. Несмотря на шок и почти истерические возражения Норы, которая никак не могла понять и принять, как это аристократка может, закатав по локоть рукава старого платья камеристки, пугать пауков по углам, мыть полы, встав на колени, подготавливать спальные места.
— Вот обустроимся, — сурово осаживала обычно ее я, когда Нора начинала надоедать мне своим ворчанием, — тогда и буду изображать из себя королеву отдельно взятого острова. А пока, дорогая моя, нам нужно по максимуму обжиться, пока не начались ливневые дожди. Ты не представляешь себе, Нора, насколько сильными и продолжительными они бывают в таких широтах…
— А вам-то, откуда это знать? — сумрачно спросила однажды камеристка, угрюмо косясь на меня через плечо. Мое поведение ей не нравилось. — Неужто не в первый раз попадаете в такую переделку?
Я в этот миг намывала окно, забравшись на широкий подоконник. Во дворце они были довольно низкими. Опереться локтями, как в своем мире, чтобы с комфортом поглазеть в окно, не вышло бы даже у самых низкорослых. Разве что встав на четвереньки.
Вопрос камеристки застал врасплох настолько, что я уронила тряпку. Пришлось спрыгнуть на пол, чтобы ее подобрать, и заодно отполоскать в деревянной бадейке, далеком предке привычного мне ведра. Одновременно появилось время придумать ответ.
— В первый, — спокойно отозвалась, в конце концов, снова забираясь на подоконник. — Но это не значит, что я не читала про подобные приключения. Даже если мне и запрещали читать, я таскала книги из библиотеки тайком.
Вот так. И попробуйте, докажите, что это неправда! А вообще, пора бы уже как-то разобраться со своей новой личностью. Кто я, откуда, есть ли у меня родня. А то действительно вот так однажды попаду в такой впросак, что ни за что не выкручусь.
Постепенно мне удалось переломить мнение моряков на мой счет и даже завоевать у них некоторый авторитет. Теперь даже Пек, этот ярый женоненавистник, обращался ко мне с уважительным «госпожа герцогиня». И видят боги всех существующих миров, мне это нравилось. Нравилось видеть почтение и почти благоговейный трепет в глазах людей, которым мне удалось хоть немного облегчить участь. Нравилось настолько, что я каждую минуту мучительно размышляла, пытаясь придумать, как можно еще больше улучшить качество нашей жизни.
На корабле, стоявшем на якоре посреди залива, оставалась теперь только дежурная смена. Даже Клайда и моего спящего аки царевна муженька перевезли на берег. Кок навел идеальный порядок на кухне и священнодействовал там, как верховный жрец в храме божества. Я, было, сунулась в его вотчину. Но меня пришпилили к порогу таким взглядом, что я сочла за благо ретироваться подальше. И осталась довольна. На кухню мне не хотелось. Готовить толком я не умела и занятие это не любила. Но если бы припекло, суп сварить бы смогла. Кашу там, яйца пожарить. Короче, сотворить что-то простенькое.
Нашу одежду стирала Нора. И меня к этому делу допускать она категорически отказалась. Что и к лучшему. Одно дело загрузить все в машинку, добавить порошка и нажать кнопку. И совсем другое — шорхать этим бельем по каменной стиральной доске, добиваясь нужной степени чистоты. Я заикнулась было про магическую чистку. Но оказалось, что это дело отнимает немало сил. А Нора была очень посредственным магом, ее хватало лишь на завивку и прочие дамские мелочи.
Вот так и вышло, что примерно через неделю после высадки на берег, когда первый этаж со спальнями и цокольный с кухней и кладовыми полностью был приведен в порядок, я осталась не у дел. Нет, работы было еще полно. По приказу Линнарта большая часть свободного от дежурств экипажа занималась расчисткой участков земли под огород. Решено было посеять пшеницу и кое-какие овощи, что еще сохранились на корабле. Но, на мое превеликое счастье, меня там никто не ждал. Иначе я бы такого там насажала…
Охотники, пытающиеся добыть нам пропитание помимо рыбы и всяческих морских гадов, каждый день по вечерам отчитывались во время ужина, что удалось увидеть или найти. Так было найдено озеро с кристально чистой водой, в которой не было ни рыб, ни водорослей. В моем понимании это было странно. Но моряки сразу же, еще до возвращения в приютивший нас дворец, попробовали ее на вкус. И на их здоровье это никак не отразилось. Но я все равно пришла в ужас от подобной безалаберности и устроила выволочку всем: и матросам, и Линнарту. Капитан промолчал, не стал огрызаться или скандалить в ответ. Но уже на следующее утро подошел ко мне перед завтраком:
— Ваша светлость, нам снова нужна ваша бесценная помощь! — довольно почтительно сообщил он мне.
Естественно, я раздулась от гордости и продемонстрировала готовность помогать всем, чем смогу, прямо сейчас. Любой бы на моем месте так поступил. Но я никак не ожидала услышать следующее:
— Дело в том, что нам не помешает сильный маг, — вкрадчиво продолжил Линнарт. — Есть мнение, что сейчас на острове длится так называемый летний сезон. А с приходом осени местная природа покажет нам свой крутой нрав. Нужно защитить корабль от рифов, нужно зарядить кристаллы во дворце… В общем, пришла пора будить Их Высочество, вашего супруга.
Это было сказано таким тоном, что я ощутила себя припертой к стене. Меня не просили. Мне вменяли в обязанность разбудить гнилое высочество. И я не нашлась с ответом. Очень жаль, что я так и не разобралась со своей магией. Лучше бы я сама защищала корабль, чем…
Настроение оказалось безнадежно испорченным. Я вяло поковырялась в своей тарелке, надеясь, что Линнарт этого не заметит, и выскользнула из-за стола. Но вместо того, чтобы пойти будить супруга, я отправилась в кофейную рощу.
Глупо было надеяться, что за несколько дней ягоды вызреют. Из изученных материалов я знала, что кофейная вишня вызревает в срок от шести до девяти месяцев. Пока же следовало подумать над тем, как я ее буду собирать и обрабатывать. Мне бы хотелось высушить ягоды естественным способом. Всегда мечтала попробовать такой кофе. В моем мире кофе для массового потребителя делали наиболее экономичным способом. И это так называемая мытая сушка. Именно она для климата острова подходила лучше всего. Вряд ли в условиях повышенной влажности я сумею высушить ягоду настолько, чтобы получить в итоге качественный напиток. Вот только естественная сушка делала вкус будущего напитка, если верить прочитанным в интернете материалам, богаче. К тому же и мытая сушка для меня имела свои сложности. Я пока не понимала, как их преодолеть. А тут еще и капитан со своим: «пора будить супруга!» Не хочу! Мне и без него неплохо живется…