Сладкая месть (СИ). Страница 8

— Что случилось, Лира?

Мама аккуратно подтолкнула меня к удобному диванчику, и мы сели. Она не отпускала мои руки из своих.

— Я перешла дорогу очень влиятельному дракону…

Мама поджала губы. О том, что я беременна от этого самого дракона, я пока не стала говорить. Стоило дозировать информацию, да и сейчас были более важные проблемы.

— Ты нашла истинного, — вдруг произнесла она, её голос был напряжённым. В зелёных глазах вспыхнул огонь.

Я удивлённо посмотрела на неё. Почему она так реагирует?

— Да. Он мой истинный.

Мама встала и начала ходить по комнате.

— Я, когда отправляла тебя к отцу, не хотела, чтобы ты нашла своего истинного! Это совершенно неприемлемо. Это лишнее. Это ужасно, в конце концов!

Я наблюдала за ней, поражаясь её эмоциональности. Фейри, как правило, умело контролировали свое лицо, одной только мимикой давая понять, что испытывают по отношению к собеседнику. Но здесь…

Готова была поклясться, что её эмоции были настоящими. Элилаэль злилась. Нет, она была в ярости. Она не играла, не притворялась.

— Ты ведь с моим отцом тоже истинные. Поэтому так быстро забеременела от него, — напомнила ей.

— И теперь я плачу за встречу с истинным слишком высокую цену, — ответила она с горечью.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама вспыхнула, словно спичка. Она резко развернулась ко мне, её взгляд был обжигающим.

— Твой отец не уберёг тебя!

— Он не виноват, что я встретила Райдана, — попыталась оправдаться я.

— Нет. Он виноват! — её голос дрожал от напряжения. — Я отдала тебя ему, думала, что он защитит! А что вышло сейчас? Ты вызвала меня! И вернулась!

— Ты не рада? — я невольно усмехнулась.

— Я? — она замялась, её взгляд метался, а голос сорвался. — Я в замешательстве. Никак не могу справиться с тем, что со мной происходит! И в этом тоже виноват твой отец! — выкрикнула Элилаэль. 

Её губы сжались в тонкую линию, а глаза прикрылись. Она медленно вдохнула, ещё медленнее выдохнула, словно пыталась успокоиться. — Всё изменилось… Как же было легко жить до встречи… с ним.

— Мама, ты меня удивляешь. Неужели ты что-то… чувствуешь к отцу?

— Нет, — слишком поспешно отрезала она и отвернулась от меня.

Я ей не поверила.

— Отец просил передать тебе подарок.

Мама резко развернулась ко мне. Я встала и достала из кармана пиджака бархатную коробочку.

Сначала она посмотрела на неё с таким ужасом, что я подумала, будто передаю ей бутылочку с ядом.

А потом… она протянула дрожащую руку вперёд. Я положила коробку ей на ладонь. Она долго смотрела на неё, так и не открывая.

Мама медлила. Я не торопила её.

Элилаэль, властительница Изумрудного Холма, сейчас совсем не походила на королеву. Передо мной была испуганная женщина. Это было непривычно и странно.

Наконец она открыла коробочку. Я внимательно следила за её лицом, ловила каждую эмоцию.

И они были.

На вечно холодном лице матери промелькнули радость, боль, потом страх, а затем оно вновь застыло в ледяной маске равнодушия, от которого внутри стало не по себе.

Мама вскинула голову, избегая смотреть на меня. Потом вытянула руку в сторону, и прежде чем она бросила коробочку, я заметила, как она проводила её взглядом.

Коробочка не долетела до пола. Исчезла. Она перенесла её, но куда?

Мама повернулась ко мне. Её глаза снова были полны холода.

— А ты, Лираэль, испытываешь это лишнее чувство, мешающее жить, думать, спать и даже есть? Чувство, что превращает жизнь в существование?

— Ты о любви?

— Да. Ты… любишь… — с трудом выдавила она последнее слово. Оно словно жгло ей язык. — …того дракона?

Глава 10

— Люблю? — переспросила я, глядя ей прямо в глаза. На мгновение задумалась, и в груди вспыхнуло что-то горячее. Но это не было любовью.

— Нет, мама, — сказала я наконец, сжав руки в кулаки. Стало больно. — После всего, что он сделал… я чувствую к нему только злость. И ненависть.

Мама внимательно посмотрела на меня, её взгляд будто просвечивал насквозь, но я не отвела глаз.

— Ненависть, — повторила она задумчиво. — Хорошо. Это чувство проще контролировать. Любовь делает слабым.

— Он угрожал мне, — перебила я, не выдержав её отстранённого тона. — Я не могу простить ему этого. Как можно любить того, кто смотрит на тебя, как на свою собственность? Кто считает, что имеет право распоряжаться моей жизнью?

Я почувствовала, как голос предательски дрогнул, и отвернулась, чтобы скрыть это.

Мама подошла ближе. Я почувствовала её руку на своём плече, лёгкое прикосновение, которое должно было успокоить, но вместо этого вызвало вспышку раздражения.

— Он твой истинный, Лираэль, — произнесла она мягче, чем раньше. — И это связь, от которой невозможно просто избавиться.

— Значит, я обречена? — усмехнулась я, поворачиваясь к ней.

— Нет, — тихо ответила она, и в её голосе прозвучало что-то странное, почти печальное. — Но ты должна понимать: связь с истинным — это проклятие. И теперь я понимаю почему ты вернулась. Хорошо, что сюда драконам не попасть.

Мы замолчали. Мама наверняка вспоминала отца, а я — Дрейкмора и то, как он кричал моё имя, прежде чем я шагнула за Завесу с Альтавианом.

— Я не буду здесь вечно. Мне просто нужно место, где я могла бы чувствовать себя в безопасности.

— Альтавиан не отпустит тебя далеко, — тихо ответила мама.

— Почему ты вообще подписала это соглашение? Для чего, мама? — я снова опустилась на диван, устало откинувшись на спинку удобного дивана.

— Ты ведь не знаешь, как тяжело удерживать Холм, особенно если он тебе не принадлежит, — ответила она.

— Как это не принадлежит? Ты ведь королева Изумрудного Холма.

Мама покачала головой.

— Не совсем так, милая. Мой первый муж умер и просто с помощью ритуала передал его мне. Но не все были довольны его решением. А закрепить своё положение и передать Холм настоящему Изумрудному наследнику я не смогла. Детей у нас не было. Мне нужно было удерживать власть над Холмом, чтобы никто не смог на него посягнуть. Но чем больше времени проходило, тем слабее становилось моё положение. Наши сокровища волнуют наших соседей, и когда ты родилась, мне пришлось сделать выбор. Ты росла. Я не могла вечно тебя защищать. Родственники покойного супруга только и ждали момента, чтобы отобрать у меня Холм. А тут… твоё рождение…

— …грязная полукровка?

— Я так не считала.

— Знаю. Но так считали эти стервятники, — резко ответила я.

Не стала спрашивать, почему мама не связала себя узами брака снова. Она была истинной отца. А я хотела верить, что он пробудил в ней эмоции и чувства, как бы она их ни отрицала.

— Почему именно Альтавиан? — спросила я наконец.

Мама села напротив меня в кресло, устроила руки на подлокотниках и задумчиво посмотрела в сторону.

— Как ты знаешь, он первый сын Алмазного Холма. Он амбициозен и силён. Нет, не так. Он один из самых сильных фейри. Он свободен, молод, красив. К тому же не был замечен в жестокости, чем иногда грешат фейри. Знаю, ты могла многого не знать, но у всего есть своя цена. И, к сожалению, боль и власть над другими фейри дают нам хоть какие-то эмоции. Из-за магии мы живём почти до пятисот лет. Потому многие идут на такие вот грязные эксперименты. В нас есть эмоции, вопреки тому как ты считаешь, но они настолько глубоко спят внутри, что пробудить их легче всего через страдания, причинение боли. Кому-то нравится доминировать, кому-то подчиняться.

Это открытие шокировало меня. Я невольно уставилась на мать.

— Так вот… кроме того, Альтавиан богат. И, разумеется, может претендовать на Холм своего отца. Но тот не собирается на покой, еще пару сотен лет точно. А Альтавиану тесно. Он сам выстроил свой Холм, но по-прежнему находится в Доме Алмаза. Мои соглядатаи доложили, что он желает отделиться и основать свой Дом. Я лишь воспользовалась ситуацией и сделала предложение. Дала ему свою поддержку в обмен на твою защиту. Если бы со мной что-то случилось, он бы поддержал тебя. Да. Пусть он даровал бы тебе презрение и высокомерие, но не посмел бы тронуть. Ты не просто была бы его супругой, ты стала бы владелицей собственного Холма. Чего не было у меня в своё время. Я хотела передать его тебе, так же как мой супруг передал его мне.