Только вперед! (СИ). Страница 10

Вернувшись в расположение, я сразу стал нарезать задачи для своих офицеров. Ну не мне же ходить по пехотным частям и отбирать будущих егерей!

Кроме того, дал задание от имени командующего проверить наличие в Перекопе всех смол и земляного масла. Одновременно отправил людей к маркитантам. Уверен, что если предложить достойную оплату, то земляное масло, скорее всего, я получу не со складов крепости, а от торгашей.

Единственное, кого я не дёргал, была группа Фролова, а также Кашина. Им предстояла своя миссия. И всё уже было готово к тому, чтобы начать уничтожать противника в том числе и подлыми тайными методами.

Кашин доложил, что нашлась в деревне неподалёку от Перекопа семья, где все были заражены оспой. Их дом хотели сжечь, чтобы зараза дальше не расползалась.

Вот только Ганс Шульц уже срезал немалое число оспенных нарывов у умерших и заражённых. И теперь эта субстанция наносилась на монеты и ткань. Буквально сегодня ночью телега со всем этим заражённым добром будет предоставлена врагу.

Кроме как внаглую подсунуть телегу, иных способов не было. Будем заниматься. Фролов так же за пять дней подготовил и согласовал со мной операцию. Будем бить супостата. По всем статьям, бить. Ну и по морде, конечно.

Глава 5

Петербург

4 июля 1735 года.

Целую ночь Анна Леопольдовна провела в рыданиях. Она настолько сильно была огорчена, что начало тянуть внизу живота. Мало того, её под утро тало изрядно тошнить. Что было странно, ведь она, по сути-то, ничего и не ела. Странно, если только не случилось неотвратимое, когда здоровые мужчина и женщина, да еще и под надзором медиков, «делают» ребенка. Впрочем, бывает, что и не бывает, не случается забеременеть.

Молодая жена тут же вызвала медикуса. Счастливый, не скрывавший своей улыбки, доктор отменил на сегодня любые соития Анны Леопольдовны и Антона Ульриха. Ещё раньше придворные медики договорились: если появятся первые устойчивые признаки беременности — необходимо тут же прекратить любые «случки», то есть соития.

От такой новости Анна Леопольдовна тут же забыла обо всех своих недомоганиях. Улетучились переживания по поводу того, что было сделано, что двое людей сейчас могут быть присмерти. И что в этом виновата она.

У Анны словно появились крылья за спиной, и она могла взлететь. Но ушли доктора, и будущая мать наследника престола вновь стала увлажнять и без того мокрую от слёз подушку. Вот теперь, когда страх, ненависть ко всему происходящему хотя бы ненадолго улетучились, она и осознала окончательно, что сделала… Ведь вот-вот должно было стать худо и государыне, и её мужу.

— Что же я наделала? Что же я наделала? Как же дальше жить с этим? — причитала, уткнувшись в подушку, молодая женщина.

В дверь постучали. Хотя в этом не было особого смысла, так как сейчас Анна Леопольдовна находилась в той самой спальне, куда вчера ворвалась императрица. До сих пор, чтобы не беспокоить великую княжну, дверь чинить не стали. Предполагалось, что её быстро заменят, как только Анна отправится на очередное соитие с мужем.

— Как ваше самочувствие? — спросил дежурный медик у Анны Леопольдовны.

— Сносно, благодарю вас, — стараясь быть приветливой, ответила великая княжна.

— Тогда я не против, — сказал медик, обращаясь к кому-то.

На пороге появился Андрей Иванович Ушаков. Он стоял и излучал целый сонм негативных эмоций. Не дожидаясь приглашения от Анны, он быстро и решительным шагом направился к молодой женщине.

В другой момент Ушакова должны были смутить обстоятельства, ведь молодая женщина оставалась в одной ночной рубахе. И, если бы императрица узнала о визите Ушакова к своей племяннице, когда та чуть ли не в неглиже, то явно рассердилась бы. Да и во дворе начались бы разные пересуды. Но Андрея Ивановича нагота Анны не волновала. Но не сейчас…

— Что вы натворили? Есть ли противоядие? — тихо, но со злобой, проявлял Ушаков возмущение.

Эти слова должны были прозвучать ещё вчера вечером. Однако тогда и сам Андрей Иванович пребывал в шоке от случившегося. Еще и государыня строго наказала своему вельможе в обязательном порядке отдохнуть. Даже отрядила гвардейцев для сопровождения. Ушаков же не решился сказать ни государыне тогда, ни после, когда пришел в себя.

Ближе к рассвету Ушаков намерился было войти в покои к Анне Леопольдовне, но даже ему, главе Тайкой канцелярии розыскных дел, строго-настрого было запрещено это делать. Будущая мать будущего наследника Российского престола находилась в недомогании. А это дело государственной важности.

— Вы о чём? Что я натворила? — дрожащими губами спросила Анна.

Ушаков подошёл к лежащей чуть ли не обнажённой великой княжне и зло прошептал ей на ухо:

— Я о том, что вы своей милостью, скорее глупостью, отравили не только своего мужа, но и государыню! Что прикажете делать?

Анна подобралась. Девичье смущение от того, что она в неподобающем виде рядом с мужчиной, помогло ей не растеряться окончательно. Молодая женщина зарылась в одеяло, вспомнила о том, что где-то под подушкой должен быть нож, и даже чуть было не схватила его.

— Так вы всё знали! — прошипела она. — И ничего не сделали?

Все её страхи и переживания трансформировались в одну, но очень сильную эмоцию — ненависть. Она хотела ненавидеть себя за те гнусные поступки, что совершила. Но нашёлся другой объект, на которого можно вылить злость.

Ушаков, наблюдая неожиданную для себя эмоцию со стороны Анны, привстал и даже чуть склонил голову. Он не ожидал, что Анна Леопольдовна так умеет.

— Это вы подсунули яд? Не отвечаете — я знаю, что вы… — сказала Анна.

— Не я! — Андрей Иванович начал приходить в себя. — Но вы вместе со своей подружкой Норовой это сделали.

Ушаков попробовал изобразить свой знаменитый тигриный взгляд, чтобы продавить Анну. Но на него смотрел другой зверь, на данный момент куда крупнее и злее любого тигра.

— В моём чреве уже есть наследник российского престола! Не смейте со мной говорить свысока! — продолжала сквозь зубы, не своим голосом говорить Анна.

— Противоядие! Вы же озаботились им? — несколько смягчив тон, спросил Ушаков.

— Нет, — с явным сожалением ответила Анна.

— Черт! Ну как же! — зло сказал Ушаков и ударил по конструкции с балдахином над кроватью.

Этот интриган прекрасно понял, что теперь сидит в одной лодке с Анной. Поддавшись эмоциям, он совершил ошибку, что пришёл в опочивальню великой княжны. Он с потрохами выдал себя.

И что теперь делать? Если обвинять Анну в отравлении своей тётушки и мужа, то одному Ушакову следствие вести никто не позволит. И теперь, даже если поднимать гвардию и платить гвардейцам хоть сто тысяч, это делу не поможет.

Начнётся следствие. Анна сразу же расскажет про Ушакова. Если бы она не была беременна… можно было бы в первый же день до смерти запытать эту девку. Но явно будет создана комиссия, и пытать Анну никто не станет. Её, если и казнят, то только после того, как она родит.

Да и казнят ли? Ведь заговоры караются жестко только в том случае, если они не удались. А если правителя по какой-то причине не станет, то кто станет выносить приговор о казни в отношении людей царских кровей. Да и по закону уже принималась присяга нерожденному младенцу, который может быть в животе Анны Леопольдовны. Так что все неоднозначно. И таких прецендентов Ушаков еще не знал.

Может скрыть сам факт вероятной беременности Анны Леопольдовны? Так медикусы уже должны были отправиться на доклад к императрице, а потом на весь дворец раструбят о событии, если уже не сделали этого. Практически каждый придворный готов заплатить немалую сумму, чтобы узнать такую тайну одним из первых.