Печать пожирателя 10. Страница 20

Это было похоже на то, как выжигают инфекцию.

По толпе кровососов прокатилась судорога. Их боевой клич сменился одним сплошным, пронзительным визгом невыносимой агонии. Друг за другом вампиры падали на землю, корчась в конвульсиях, их тела выгибались в неестественных позах. Из их ртов и ноздрей вырывался лиловый туман — их собственная отравленная сущность, выжженная и изгнанная из них Эфиром, смешанным с магией Бунгамы.

Воздух наполнился невыносимой вонью горелой плоти, серы и распадающейся магии.

Менее чем за десять секунд всё было кончено.

Тишину площадки вокруг нас теперь нарушали лишь тихие стоны и судорожные хрипы более сотни поверженных вампиров, беспомощно бьющихся в предсмертных муках на пыльном бетоне.

Твари теперь не смогут пользоваться даже магией крови, пока не восстановят силы — а для этого каждому из них придётся выпить не один десяток человек…

Мог я их убить?

Мог. Но для этого потребовалось бы потратить в десять раз больше Эфира, а я не собирался тратить его понапрасну. Да и выполнять работу за «Нефритовых драконов», и устранять их конкурентов — тоже.

Я выдохнул, отпустил связь с Эфиром и погладил Бунгаму по голове. Она снова тихо скрипнула и, лениво мигнув своими янтарными глазами, растворилась в воздухе, вернувшись в своё измерение.

— Спасибо, старушка, — хмыкнул я.

«Будешь шутить про мой возраст — вообще в следующий раз не появлюсь! Козёл!»

Повернувшись к своим ошеломлённым спутницам, я лишь пожал плечами под их изумлёнными взглядами. Линь Шу смотрела на поле боя, а затем на меня, с выражением, в котором смешались ужас и невероятное, неподдельное уважение. Мэйли же оглядывала то место, где исчезла жаба, с восторгом коллекционера, увидевшего уникальный артефакт.

Лишь Илона не выразила удивления — оно и понятно, невеста прекрасно знала, на что способно моё родовое существо.

Не сказав ни слова, я спокойно поднял старейшину, закинул его себе на плечо и перешагнул через корчащееся тело одного из «Алых Когтей».

— Идём, дамы. Здесь нам больше нечего делать.

12 августа 2035 года. К югу от Лэйчжоуского полуострова

Солёный, колкий ветер рвал волосы и хлестал по лицу ледяными брызгами. Хорошо, что надетый зараннее гидрокостюм отсекал холод — а то бы пришлось тратить магию.

Моя, идущая через ночь яхта, рассекала свинцовые воды Восточно-Китайского моря, оставляя за собой пенный, клокочущий след. Воздух густел с каждой пройденной милей, теряя знакомые запахи моря и соляных брызг, наполняясь чем-то влажным, тяжёлым и мёртвым.

Впереди из воды поднималась стена. Не просто туман — а плотная, молочно-белая пелена, практически непроницаемая для взгляда, поглощающая звук и свет. Она висела над водой гигантским саваном, виднеющимся даже в ночи.

Вампирские маги, присланные Линь Шу, стояли у борта, напряжённые и безмолвные. Их обычно безупречные позы изменились на напряжённые, плечи были сгорблены. Вампиры не смотрели в сторону архипелага, их взоры были устремлены в палубу, а пальцы судорожно сжимали защитные амулеты.

Ха! Можно подумать, они им помогут…

От кровососов исходил едва уловимый, но оттого ещё более красноречивый запах страха — сладковатый, как испорченный мёд.

Я и сам чувствовал это.

Не страх, нет — давление. Ощущение, будто на плечи мне медленно, но неумолимо опускается невидимая гиря, сотканная из древней, чужой ненависти. Это ощущение давило не на тело, а на саму душу, на источник магии внутри меня, пытаясь затушить его холодной, безразличной рукой. Пока всего лишь пыталось, к тому же, довольно слабо — но чем ближе мы подходили к Туманному архипелагу, тем явственнее было это ощущение.

Это было дыхание проклятия Хэй ан Лейшоу.

И судя по всему — оно прекрасно работало.

Мы приблизились настолько, что казалось, вот-вот коснёмся края этого гигантского молочного облака. Мэйли, обычно оживлённая и язвительная, стояла у штурвала с лицом, от которого веяло могильным холодом. Её аметистовые глаза были прищурены, а пальцы белели от силы, с которой она впивалась в полированную древесину.

— Пора остановиться! — её голос прозвучал хрипло и неестественно громко в гнетущей тишине, — Дальше приближаться опасно…

Двигатели яхты замолчали, и нас окутала оглушительная, мёртвая тишь, нарушаемая лишь плеском воды о борт. Все взгляды устремились на меня.

Посмотрев в эту белую муть, я подумал о деде. О его бледном, неподвижном лице в саркофаге. Что, если Линь Шу ошиблась? Если её ритуал и этот артефакт — всего лишь отчаянная попытка вырвать власть, основанная на пыльном пророчестве?

А если это не сработает? Неужели Дмитрий умрёт из-за моего нежелания лезть в самоубийственную авантюру?

Эх, не хотелось бы этого допускать, конечно…

Но было не время предаваться меланхолии. Я выдохнул, отсекая сомнения.

Из внутреннего кармана я извлёк артефакт, переданный Линь Шу. Он был похож на небольшую коробочку, сделанную из слоновой кости и чёрного нефрита. В её центре пульсировали четыре капли крови — Линь Шу, деда, пленённого старейшины, и моей — четырёх ключей, сплетённых воедино меж собой тонкими нитями вампирской магии.

Я сжал коробочку в ладони, вливая в древний механизм щепотку своей силы.

Артефакт дрогнул. Костяные пластины пришли в движение, сдвигаясь и поворачиваясь с тихим, костяным щелканьем. Нефрит засветился изнутри тусклым, багровым светом. Тончайшая, невидимая глазу сфера энергии исказила воздух вокруг меня, зазвучав тихим, едва слышным гулом.

И — вот это было неожиданно! — та гиря, что давила на мою энергетику, исчезла! Дыхание «Тёмного охотника» больше не обжигало кожу. Оно осталось там, снаружи, отскакивая от невидимого барьера!

— Охренеть, похоже, сработало! — искренне удивился я.

— В самом деле? — скептично уточнила Илона, подходя ближе, — В тебе как-будто ничего не изменилось…

Я пожал плечами.

— Сейчас и узнаем.

Слепо доверять вампирским, или чьим-бы там ни было ещё, артефактам было не в моих правилах.

Поэтому я мысленно позвал Мунина. Чёрный ворон спикировал с мачты и уселся на плечо. Мы были связаны глубоко, на уровне сущности. Если заклинание действовало на меня, оно должно было распространиться и на него.

— Лети, — скомандовал я, — Проверь этот туман. Но учти, можешь сгореть заживо.

— Я КАР-ствую что не с-КАР-рю, — ответил питомец, хлопнул крыльями и ринулся вперёд, к молочной стене.

Честно признаться — я затаил дыхание, всеми фибрами души ощущая нашу связь и слегка… Переживая.

Всё-таки мы с ним уже давно вместе, и не хотелось бы потерять такого ценного союзника, но…

Своя жизнь мне была дороже. А если есть возможность не умереть — почему бы ей не воспользоваться?

Я смотрел на ночь глазами Мунина. Вот он коснулся границы… и исчез в тумане.

Но связь не прервалась, не исказилась болью или распадом! Я всё также чувствовал его полёт, его острое зрение то и дело выхватывало из пелены тумана очертания скал, поросших странной, лишённой цвета растительностью.

Повинуясь моим приказам, ворон сделал круг над одним из островков и так же спокойно вернулся, вынырнув из тумана и усевшись обратно мне на плечо.

Путь был свободен.

— Молодец, друг, — похвалил его я, — С меня вкусное проклятье по возвращению.

— Ловлю на КАР-слове!

Я фыркнул и повернулся к Илоне. Она стояла, обхватив себя руками, и её золотые глаза были полны тревоги, которую она старательно пыталась скрыть.

— Всё в порядке, — сказал я, подходя к ней и касаясь её щеки. Кожа невесты была холодной, — Артефакт работает. Я вернусь быстро, и соскучиться не успеешь.

Она кивнула, и впилась пальцами в мою куртку, притягивая к себе. Я наклонился и поцеловал её — коротко, но сильно, вкладывая в это всё своё обещание вернуться.

— Не переживай, — прошептал я.

Затем развернулся и спустился к уже качающемуся на воде гидроциклу. Мэйли молча наблюдала за мной, и в её взгляде читалось нечто новое — не флирт и не любопытство, а какая-то суровая серьёзность.