Без обмана 8 (СИ). Страница 22

— Зачем? — не удержался я от вопроса. Момент, каковой оставался мне непонятным.

— Я тоже не понимаю, по какой причине старшие это делают. Среди нас об этом не принято говорить. Основная версия — Инари-сама призывает к себе лучших, но это очень глупый вариант. Нет никакой подлинной информации о мире духов или божественных планах. Всё, что у нас есть — этот материальный мир и некоторые легенды. И вы опять меня сбили! Хотя основное я уже рассказала. Скучная и тихая жизнь, посты в храмах Инари по всей Японии. Повышение до настоятельницы одного из важнейших, Инари-но-Сэйсин но Сэйфу, занимающегося перевоспитанием преступников. По соглашению, заключённому еще с сёгуном Токугава, светские власти не могут наказывать кицунэ, это прерогатива храмов Инари. Я тюремщик, Фудзита-сама, — слезинка появилась в уголке ее левого глаза. — Именно к такой роли привело меня доскональное следование правил.

— Кагами-тян… — назвал я имя собственной матери, уже зная, какой будет ответ.

— Да, мать ваших правнуков. Она дважды по пятнадцать лет находилась в заключении в нашем храме под моей ответственностью. С определенной точки зрения я ей завидую. Есть ощущение, что это я настоящая заключенная в Инари-но-Сэйсин и храм существует только для одной лишь меня. Поверьте, я старалась создать лучшие условия из возможных.

Жрица спрятала взгляд в пол, скрывая собственный стыд. Хотя как человек, уважающий правила, я могу ее понять. С другой стороны, нарушение Кагами совсем не соразмерно наказанию.

— Если бы эту работу не делала я, назначили бы кого-то другого, и не факт, что девушки получили бы столь же хорошие условия. Я бы пригласила вас побывать в Инари-но-Сэйсин и убедиться, но вы посчитаете это ловушкой.

— Девушки… — сказал я многозначительно. — А что насчет мужчин?

— Мужчин статистически мало. Не больше двадцати процентов от общей численности. Сто шестьдесят три из тысячи и все они… не настоящие мужчины.

Видимо, выражение моих глаз было достаточно разгневанным, чтобы Хикару-тян тут же начала давать пояснения. В голове у меня нарисовалось несколько откровенно ужасных и бесчеловечных вариантов.

— Нет-нет! Никакой принудительной кастрации! Никто не делает из мальчиков-кицунэ евнухов, — зачастила жрица. — Всё плохо, но не до такой степени! Настолько радикальное соглашение с сегунатом наши предки никогда бы не приняли. Просто современные мужчины кицунэ… вот такие, как ваш правнук Ниида. Плывут по течению, не способны на настоящий поступок. Некоторые даже ни разу не оборачивались! Не желают рисковать. Я бы сказала, что Ниида-кун в последнее время, видимо, под вашим влиянием, буквально расцвел и обошел любого из них. Уважаю вас за то, что не бросаете потомков, несмотря на весь риск. Вот если бы вы подали пример и остальным…

Мой план на ближайшие годы был как раз в том, чтобы плыть по течению и не рисковать. Да и мошенника, отнимавшего у людей их деньги, Хикару-но-Ёри излишне идеализирует. И, пожалуй, я собираюсь придерживаться избранной стратегии. Скучная и спокойная жизнь без приключений мне куда милее альтернативы, которую я помню. Однако… Кто сказал, что живя скучной жизнью обычного бухгалтера, нельзя попытаться сделать хоть что-то для своего народа? Как минимум, поднять лимит в тысячу до более разумного соотношения с остальным населением. Как? У меня есть ответ, вроде бы очевидный, но, видимо, нужно быть бухгалтером, чтобы до него дойти.

— Ты же понимаешь, что проблема столь велика, что быстрого решения не существует? — уточнил у жрицы.

— Понимаю! Но у оборотней долгая жизнь. Для нас с вами десять, двадцать, даже сто лет вполне приемлемый срок. Хидео-сан, вы ведь не зря выбрали именно такое имя? Называясь им, вы уже намекали, что нацелены на великие свершения?

Имя «Хидео» означает в зависимости от того, какими кандзи его записать, «Великий герой» или «Выдающийся мужчина». Надо же, куда вывернулось мое обозначение прежнего Макото, выбранное из-за созвучности с гайдзинским «мистером Хайдом».

— В таком случае, я принимаю твою потенциальную помощь, — сказал я все еще голосом прежнего Макото. — Догадываешься, в чем она будет заключаться?

Хикару замялась, не находя ответа.

— Деньги — вот то, что движет миром, — произнес я грубым хриплым голосом нукенина Какузу, в образе которого все еще находился. — Они дают тебе власть, силу, ресурсы. Без них ты ничто, никто не будет тебя уважать. Всё, что имеет значение — это сколько ты способен заработать и как долго можешь удерживать эту силу. Всё остальное — пустая трата времени.

Почти дословно скомпилировал разные цитаты этого персонажа из манги. Какузу помешан на деньгах. Я — нет. Но решение проблемы видится мне именно в них. И другой Макото, скорее всего, думал в том же ключе, отдавая всего себя заработку всеми способами, как правило, нечестными и аморальными. Что-то такое жрица сама с самого начала и предлагала до того, как перешла на судьбы всего нашего народа.

Семья Робинсонов в своё время купила целый остров на гавайском архипелаге, где сейчас проживает несколько сотен человек. Тот самый, вертолетную экскурсию на который мы совершали. Где несколько сотен, там и тысяча. Свой дом для кицунэ и их семей, в котором никакие замшелые эдикты давно мертвого сёгуна не обязательны к исполнению. Страшно даже представить, сколько аналогичный остров может стоить, но Робинсоны ведь нашли подходящую сумму.

Другой вариант — попросту купить отмену лимита. Все ограничения устанавливают политики, а они без исключений продажны. Неужели премьер-министр будет возражать против многомиллиардных инвестиций в его страну и его карман? Да что там, место самого премьера тоже покупается и продается. Я мог бы продвинуть на эту должность хоть своего тестя Субару-сана, если бы у меня был достаточный капитал. Какузу полностью прав.

С вертолетной площадки снова раздался слышимый одному лишь мне смешок, на этот раз одобрительный. Уж кто-кто, а долгоживущие девятихвостые понимают, как что работает.

— Деньги? — переспросила Хикару.

— Да. Идеологии рушатся, правительства обращаются в прах, даже вера со временем иссякает. Лишь звон монет остаётся вечным гимном этого мира. Всё, что имеет цену, можно купить и будет нашим по праву.

— Я поняла, деньги, — склонилась Хикару-тян. — Ваш косплей безупречен, но я хотела бы говорить не с Какузу, а с Хидео-саном.

— Ответ не изменится. Помоги Нииде-куну наполнить благотворительный фонд, сама ведь с этого предложения и начала. Придумай, как именно. Прояви изобретательность, — уже нормальным голосом произнес я. Где-то далеко восторженно взвыли трибуны. Похоже, в гонке Богинь Скорости и Штормовых Сирен настал переломный момент.

— А вы, Хидео-сан?

— А я всегда буду в тени. Но можешь писать мне. Я отвечу.

Аудиенция окончена. Пришло время обернуться лисом, переодеться и поздравить либо утешить моих прекрасных гонщиц. Думаю, что все же поздравить.

Глава 12

Послевкусие от разговора с Хошино-тян осталось странное. Я прекрасно понял, чего она от меня хочет, но превращать свою уютную жизнь в политический триллер с неясными перспективами желания нет.

Несомненно, полностью игнорировать Хикару-но-Ёри у меня не получится. Как не выйдет и целиком остаться в стороне от проблемного закона времен сёгуната, нависающего над всеми нами, над кицунэ. Но я же не великий герой и звать меня не Хидео…

В очередной раз убеждаюсь в мудрости Амацу-сенсей. Она предупреждала, к чему приводит присвоение чужого имени. Тануки-чайник стал цирковым артистом, а я едва-едва не угодил в капкан чужих ожиданий, на роль «выдающегося героя эпоса». Имена — отстой!

Все эти размышления никак не помешали мне не только выскользнуть из периметра вертолетной площадки через дырку в заборе, но и вернуться к человеческому облику, а затем переодеться во все той же подсобке, где менял костюм в первый раз. Превратиться из жадного Какузу в Сакамото было просто — снять скрывающий фигуру плащ, убрать маску, вернуть парик и фартук, стереть тональный крем, делавший моё лицо смуглым, заменить цветные линзы на круглые очки и, конечно же, приклеить усики. Поменять язык тела, полностью прекратив излучать ощущение опасности, свойственное Какузу. Сакамото Таро, безусловно, тоже очень опасный человек, но я сейчас не он. Я не киллер мирового уровня, а скромный Ниида в его зеленом фартуке — тут попросту огромная разница.