Семь жизней до счастья. Страница 17

Мужчина в кресле вздрогнул всем телом и проснулся. Книга упала на пол с глухим стуком.

– А?.. Что ж, хорошо.

Янь-ван убрал со стола ноги, сел прямо, вытер рот и небрежно порылся в бумагах, разбросанных на столе. Его глаза были затуманены сном.

– Какая фея? Что она натворила?

У меня задергались уголки рта. Этот тип и правда Янь-ван? Да он наверняка подставной! Лицо как у белолицего красавца – младшего шэна  [39] , а поведение как у развратного дядьки.

Секретарь, сидевший по левую руку владыки, беспомощно вздохнул:

– Та самая облачная фея Сян Юнь, которая устроила беспорядок в Загробном мире двадцать лет назад.

– Ах да! – Янь-ван хлопнул в ладоши, и его глаза заблестели. – Вот ты кто! А ты не промах. Веселую кутерьму устроила, я неплохо повеселился. Ха…

Секретарь рядом с ним кашлянул. Янь-ван с усилием стер улыбку с лица, принял суровый вид и обратился к секретарю:

– Какой приговор вынесем?

– Двадцать лет назад божественный владыка Чу Кун искупал вину в течение пяти лет, а облачная фея Сян Юнь самовольно перевоплотилась и сбежала в мир смертных. Она поступила дурно и, по моему мнению, заслуживает тройной кары. Пусть отработает в Загробном мире пятнадцать лет, чтобы преподать душам умерших урок: законы нашего мира суровы и беспристрастны, добровольное признание вины облегчает наказание, а сопротивление ужесточает его.

Янь-ван кивнул:

– Хорошо, так и поступим.

Он снова откинулся в кресле и мгновенно заснул. Приговор был вынесен с такой легкостью, словно решался вопрос, что съесть на обед – яичницу с луком или с помидорами.

Служитель отвел меня к мосту Найхэ, где души умерших по-прежнему смирно стояли в шеренгах, и указал на огромный котел:

– Отныне ты будешь готовить отвар вместо тетушки Мэн и следить, чтобы он не испортился. Через пятнадцать лет сможешь перевоплотиться.

Я поразмыслила и решила, что пятнадцать лет – это не так уж много. Чу Куну предстоит провести в мире смертных еще сорок или пятьдесят лет. Я успокоилась, покорно взяла поварешку и начала готовить отвар.

В Загробном мире день неотличим от ночи, и там всегда царят хаос и мрак. Отрывая взгляд от котла, я видела души умерших, бредущих к мосту по дороге. Все они, оказавшись в Загробном мире, неизменно выглядели одинаково обескураженными. Сперва я жалела их, но со временем мои чувства притупились. Независимо от того, рыдали они или горько смеялись, не зная, что делать, я безучастно повторяла одно и то же:

– Встаньте в очередь за отваром.

Не замечая, как летит время, я проработала в подземном мире двенадцать лет. Казалось, еще три года – и все закончится, однако судьба решила сыграть со мной злую шутку.

В тот сумрачный, как обычно, день я вдруг увидела на другом конце дороги, ведущей к Желтым истокам, до боли знакомый силуэт. Я так растерялась, что уронила поварешку в котел. Дрожащим пальцем я указала на новоприбывшего, не веря собственным глазам:

– Лу Хайкун!

Я думала, что никогда его не увижу. Думала, что нам, обреченным страдать от несчастной любви, удалось разминуться на оставшиеся шесть жизней… Ломая в отчаянии руки, я с горечью воскликнула:

– Все усилия пошли прахом! Кто мог подумать, что ты так рано умрешь?

Мои сетования и зубовный скрежет нарушили тишину Загробного мира. Души умерших безучастно таращились на меня. Лу Хайкун на дороге замер на миг, его взгляд заскользил вдоль обочины, поросшей красными паучьими лилиями  [40] , и остановился на мне. После недолгой растерянности его глаза опасно сузились, и он стремительным шагом направился в мою сторону.

Лу Хайкун шел так быстро, что у меня зародилось дурное предчувствие.

Спустившись в Загробный мир, юноша вспомнил прошлое. Влюбленный и преданный Лу Хайкун превратился в надменного божественного владыку Чу Куна, одного из двенадцати посланников звездного владыки Мао Жи. Даже если он помнил события, приключившиеся в мире смертных, то рассматривал их как незначительный эпизод своей долгой жизни.

В глазах божественного владыки я – сумасшедшая, прокусившая ему плечо. Злая девка, которая каталась по земле, царапалась и дралась, позабыв о достоинстве. Виновница всех его бед. Та, кто втянула его в неприятности и заставила отработать в Загробном мире целых пять лет!

Похоже, Чу Кун был готов разорвать меня в клочья.

Я занервничала, но тут же подумала: ведь это он первым начал, а я всего лишь оказала сопротивление ради самозащиты. Кроме того, в прошлой жизни я героически пожертвовала собой, чтобы спасти его, благодаря чему Чу Кун счастливо прожил столько лет в мире людей. Да он должен быть мне признателен!

Не успела я себя успокоить, как Чу Кун выхватил из пустоты длинный кнут алого цвета. Не говоря ни слова, он с резким выкриком ударил меня. Я остолбенела, глядя на его лицо – в точности такое же, как у Лу Хайкуна. Ноги будто к земле приросли, я не могла двинуться с места. Свистящий кнут задел мою шею, и жгучая боль вырвала меня из оцепенения. Я потрогала место удара, на кончиках пальцев остались капли крови – похоже, кнут рассек кожу. Тогда я перевела взгляд на Чу Куна.

Увидев, что действительно задел меня, тот на мгновение растерялся.

– Ты… – злобно выпалил он, хмуря брови. – Ты что, совсем безмозглая?! Кнут еле шевелился, а ты даже увернуться не смогла!

Я непроизвольно вскинула брови:

– Сам хлестнул и еще ругаешься?!

– Откуда… откуда мне было знать, что ты не успеешь увернуться?!

Действительно, будь все как раньше, я бы точно уклонилась от удара кнутом. Но Лу Хайкуну я противостоять не могла. Я шагнула вперед, не задумываясь, справлюсь ли с Чу Куном, и схватила его за ворот.

– Ах ты, дохляк! Зря я пожертвовала жизнью ради тебя!

Чу Кун на мгновение застыл, сдвинул брови и свирепо выпалил:

– Да кому твоя жертва нужна?! – Он запнулся; в его глазах промелькнуло странное выражение, которое тут же сменилось очередной волной гнева. – Ты посмела упомянуть нашу любовную связь в мире смертных? Ты посмела… – У Чу Куна на миг перехватило дыхание. – Посмела заставить меня…

Он долго молчал, но фразу так и не закончил.

– Я все уже продумала, все подготовила, чтобы больше с тобой не встречаться. А ты? Даже не постарался прожить отпущенный срок и умер так рано!

Я на миг притихла, вспомнив слова Лу Хайкуна, сказанные перед моей смертью, и с ненавистью выкрикнула:

– Ну конечно! Когда я умирала, ты сказал, что в будущей жизни и той, которая за ней последует, мы снова встретимся! Ты меня проклял, да?! Ты – коварный злодей!

Лицо Чу Куна позеленело, и он тоже схватил меня за ворот:

– Ты провела в Загробном мире больше десяти лет и до сих пор не переродилась! Очевидно, что ты строишь козни! Вздумала мне и следующую жизнь испортить, коварная лицемерка?

– Коварная? – Я указала на котел с зельем. – Потому что десяток лет готовила отвар забвения? Если бы ты, мелкий ублюдок, не устроил в Загробном мире переполох, терпела бы я такие мучения?!

– По-твоему, это я виноват?! – Чу Кун так разозлился, что едва рассудок не потерял, а его возмущенный голос сорвался на фальцет. – Я пять лет вкалывал на износ по твоему навету, а ты валишь все на меня?! Отвар тетушки Мэн… Ты посмела вспомнить отвар?!

Не отпуская мой ворот, Чу Кун неожиданно сотворил заклинание. Мое тело одеревенело, и я потеряла способность двигаться.

– Что ты делаешь?! Что ты задумал?! – в ужасе закричала я.

Чу Кун потащил меня к мосту Найхэ, схватив на ходу чашу с отваром. Служители бросились врассыпную в страхе перед его духовной силой. Спустя тридцать два года перед мостом Найхэ вновь приключился переполох.

Юноша сжал мою челюсть, вынудил открыть рот и, холодно улыбаясь, начал вливать в него отвар тетушки Мэн.

– В прошлый раз ты сбежала, не выпив отвар, из-за чего моя жизнь оказалась унылой. Посмотрим, сбежишь ли ты теперь.