Телохранитель Генсека. Том 5 (СИ). Страница 19

На улице хлопьями валил снег и чувствовался небольшой морозец.

— Всё‑таки жалко, что закончился «Птасе млечко», — сказал Лешек, натягивая перчатки. — Придется нам с тобой снова сюда прийти в другой раз.

— С удовольствием, — согласился я, — только желательно, чтоб уже другой официант обслуживал.

— Хаха! Да, этот тип явно не соответствует образу правильного советского официанта.

— Типа того… Садись, подвезу.

— Спасибо, Володимир, но хочу пройтись. Люблю такую погоду. Да и мне тут совсем недалеко…

— Ну что ж, как знаешь. Значит, договорились, жду твоего звонка.

Мы пожали друг другу руки на прощание. Я сел в шестерку, дал машине прогреться и поехал домой.

Глава 9

С удовольствием вспоминая семейный поход на каток, я понимал, что время, проведенное с семьей — это не только обязанность отца и мужа. Такое времяпровождение помогает и мне самому освежить мозги, перегрузиться. Дарит энергию, благодаря которой я потом и на работе более продуктивен. А ведь что может быть прекрасней, когда и работа ладится, и семья довольна? Потому на следующий день я ушел с работы пораньше. Хотел снова «выгулять» семью, на этот раз в театр.

Вечер еще только начинался, а в нашей квартире уже царила приятная суматоха, какая всегда бывает перед выходами на какие-нибудь мероприятия. Светлана стояла у гладильной доски, аккуратно разглаживая нежно-голубое платье Леночки. Сама Лена, нетерпеливо топчась на месте, спрашивала каждые пару минут:

— Мам, ну ты скоро? Мы ведь опоздаем!

— Лен, ну потерпи чуть-чуть, театр никуда не денется, — улыбаясь, отвечала дочке Светлана.

Маму выручила Таня. Она уговорила младшую сестру постоять спокойно, а сама взялась заплетать ей аккуратные косички. Лена все равно морщилась и дергалась, но терпела, прекрасно зная, что красота требует жертв.

Я стоял в дверном проходе, оперевшись плечом на косяк, и наблюдал за этой домашней суетой. Не удержался, чтобы не вставить:

— Дамы, а вы уверены, что мы идем смотреть кукол, а не балет в Большом? Слишком уж у вас серьезный уровень подготовки развернулся!

— Пап, ну перестань! — отозвалась Таня, сосредоточенно вплетая белый бантик в косу сестры. — Мы просто не можем решить, какие куклы лучше — перчаточные или марионетки.

— Конечно, перчаточные! Они смешнее! — горячо вступила в спор Лена.

— Нет, марионетки лучше, потому что они элегантнее и почти как живые, — возразила Таня.

— Ну, это спор на уровне заседания Политбюро, — усмехнулся я, подходя ближе и поправляя воротничок Таниного платья. — А я вот думаю, что лучше всех те куклы, над которыми смеются мои девочки.

Светлана оторвалась от глажки, взглянула на меня с хитрой улыбочкой:

— Володя, а по-моему, ты волнуешься даже больше, чем дети. Небось сам будешь смеяться громче всех в зале?

— Кукольный спектакль — моя страсть с самого детства… — произнес я не очень уверенно, так как Гуляев кукол особо не жаловал, а мне пришлось в данный момент полагаться на смутные воспоминания Медведева.

— Пап, ты только не очень громко смейся, пожалуйста! — попросила Лена, которая сама была чемпионкой по заразительному смеху. — А то мы с Таней будем делать вид, что тебя не знаем.

Наконец, Светлана закончила глажку, осторожно протянула платье Лене и сказала с облегчением:

— Всё, можешь одеваться. И будем надеяться, что папа своим хохотом не опозорит нашу семью.

Я сделал вид, что возмущен, и театрально вздохнул:

— Ну вот, мне не доверяют даже в собственном доме… Ладно, собирайтесь быстрее, мои маленькие ценители искусства, а то куклы обидятся, что вы на них опоздали.

Девочки бросились одеваться, снова о чем-то споря и толкая исподтишка друг дружку локтями. Светлана, поймав мой взгляд, тепло улыбнулась, и я почувствовал, что сегодняшний вечер обязательно будет хорошим.

Театр кукол имени Образцова находился в районе Садового кольца на Садовой-Самотёчной улице. Мы приехали туда заранее, но людей в фойе было уже так много, словно здесь торговали дефицитом. Я придерживал дочек за руки, чтоб случайно не потерялись в такой толпе.

— Вот это да, — заметила Светлана. — Такое ощущение, что сюда собралась половина Москвы.

— А ты как думала? — усмехнулся я. — Ты знаешь, как трудно было достать билеты? Легче было бы попасть на приём в Кремль, чем сюда.

— Спасибо нашему папе! — без всякой иронии, с благодарностью произнесла Светлана.

Пока жена присматривала за дочками, я отошёл к театральному киоску, купил программку спектакля и несколько леденцов на палочке. Возвращаясь, увидел, как Лена, восторженно раскрыв рот, уставилась на огромный механический кукольный театр, установленный в центре фойе. Маленькие деревянные куклы в ярких костюмах двигались в ритме музыки, изображая забавные сценки из сказок.

— Папа! Пап, иди сюда скорей! — громко закричала Леночка. — Они что, настоящие?

Несколько человек вокруг нас улыбнулись, услышав этот вопрос. Я приобнял Лену за плечо и сказал серьезным тоном:

— Конечно, настоящие. Только они обычно спят, а выходят поиграть, когда приходят зрители.

Лена с подозрением посмотрела на меня, явно сомневаясь в правдивости этих слов. Но через секунду о них уже забыла, засмотревшись на маленьких деревянных человечков, которые словно специально для неё стали танцевать еще энергичнее.

Таня стояла рядом, сосредоточенно рассматривая программку спектакля и разглядывая в ней фотографии кукол.

— Папа, смотри, здесь написано, что сегодня будет «Необыкновенный концерт», — сообщила она с важным видом. — И знаешь, я думаю, что марионетки в нем будут самые красивые.

— А я думаю, что перчаточные! — тут же возразила Лена, отрываясь от механического театра.

— Вот придем и посмотрим, кто из вас окажется прав. А пока подкрепитесь, чтобы было веселее смотреть, — я протянул каждой дочке по леденцу.

— Только осторожнее, — предупредила Светлана. — Не запачкайте платья, а то вместо театра поедете обратно домой.

— Мам, не переживай, — пообещала Таня, уже разворачивая свою конфету. — Все будет нормально. Чистоту гарантируем.

Когда в зрительном зале погас свет, по рядам пробежал тихий шепот — зрители предвкушали интересное зрелище. Девочки, сидевшие между мной и Светланой, тоже с волнением и нетерпением всматривались в тяжелый красный занавес сцены. Наконец, медленно и торжественно, тот начал подниматься.

— Начинается! — вскрикнула Леночка, а только потом зажала сама себе рот ладошкой.

Я молча погрозил ей пальцем. Она состроила виноватую мину и покачала головой — дескать, больше не повторится!

Спектакль захватил внимание зрителей с первых же минут. Таня и Лена, как и все остальные зрители, вовсю заливались звонким смехом.

Настоящий фурор произвёл знаменитый кукольный конферансье Эдуард Апломбов. Каждое его появление сопровождалось бурными аплодисментами, и стоило ему только начать свою «серьезную» речь, как зал уже начинал смеяться.

— Пап, он такой смешной! — почти сквозь слёзы воскликнула Таня, показывая на Апломбова. — Откуда они взяли такого серьезного дядю?

— Наверное, он раньше работал начальником, а потом решил стать артистом, — подмигнул я дочери.

— Да нет же, папа, он всегда был куклой! — возразила Лена.

Когда Эдуард Апломбов наконец поклонился и покинул сцену под несмолкающие аплодисменты, восторженная Лена захлопала так громко, что её маленькие ладошки покраснели.

— Пап, а его еще покажут? — нетерпеливо спросила она.

— Конечно, покажут, — успокоил я. — Этот дядя Апломбов обязательно выйдет ещё раз, чтобы лично увидеть, как тебе понравился его спектакль.

— Правда⁈ — радостно вскрикнула она, заставив сидевших рядом с нами зрителей улыбнуться.

Светлана склонилась ко мне и шепнула на ухо:

— Ну ты и фантазёр! Как потом объяснять будешь?

— Ничего, справимся, — улыбнулся я в ответ. — Главное, что дочке весело.

С каждой минутой представление становилось всё увлекательнее, заставив меня забыть обо всех проблемах и заботах, оставшихся за дверями театра.