Старая любовь – новые неприятности. Страница 6

Глава 2

Действовать мне предстояло по классической схеме, то есть искать, кому выгодна смерть Белорецкого. Если верить моей клиентке, то явно просматривающихся наследников у него не было. Детьми Белорецкий не обзавелся, а молодая супруга ушла в мир иной раньше своего благоверного. Но у Артемия Витальевича могли наличествовать наследники второй очереди, например сестры или братья, племянники, да мало ли…

Мое воображение уже нарисовало портрет алчного родственника, методично выслеживающего, когда же немолодой богатый дядюшка-рантье услужливо откинет копыта. Хотя между дядюшкой и вожделенным наследством стояла еще так некстати появившаяся цветущая молодая наследница первой очереди, то есть его жена Виолетта. Ну так что ж, именно этот, пока гипотетический, племянник мастерски довел Виолетту до самоубийства, тем самым расчистив себе путь к московской и тарасовской недвижимости, а еще, возможно, к акциям, о которых упоминала моя клиентка.

Тут моя интуиция вступила в прямое противостояние с добросовестностью. И если интуиция вовсю сигналила, чтобы я не тратила время на заведомо тупиковую версию, то профессиональная дотошность не менее настойчиво заставляла вспомнить, что уже не раз оказывала мне неоценимую услугу. Я решила примирить этих несговорчивых барышень, пообещав проверить наличие у Белорецкого возможных наследников, при этом не забывая разрабатывать и другие возможные версии, благодаря которым вполне крепкий мужчина безвременно покинул этот мир. С этой умиротворяющей мыслью я потянулась к телефону.

– Да, Танюш, рад тебя слышать, – раздался после второго гудка немного усталый знакомый голос подполковника Кирьянова.

По его тону я моментально определила, что, хотя день у Владимира Сергеевича выдался не из легких, я вполне могу обратиться к нему со своей просьбой. Иначе подполковник без обиняков заявил бы, что занят, не забыв при этом пообещать перезвонить. Киря, как я порой фамильярно называла подполковника, несмотря на резкий и прямой характер, в сущности, был вполне добродушным и никогда не отказывал в помощи без веских на то оснований.

Однако услышав, что меня интересуют подробности недавнего несчастного случая, подполковник немедленно перешел в наступление:

– Татьяна, ну ты ведь знаешь, что это не криминал, который меня касается лишь постольку-поскольку. – В голосе Кирьянова отчетливо слышались нотки раздражения, которыми он пытался замаскировать беспокойство.

Наверняка Володька заподозрил, что я, по его выражению, опять куда-то вляпалась. Иначе зачем мне понадобилось выяснять детали закрытого на днях дела. В следующую секунду Киря озвучил именно эти подозрения.

– Зачем ты это ворошишь? – делано сердитым голосом вопросил подполковник. – Не буди лихо, Танюш, а?

Я пообещала вести себя тихо, добавив кодовую фразу, что мне, мол, надо кое-что проверить. Подполковник лишь насмешливо хмыкнул, оставив при себе замечание, сколько раз он уже слышал от меня подобные отговорки.

– Ладно, давай так, – деловито заговорил он. – Всем, что не связано с криминалом, теперь занимается новый следователь, Первайкин Дмитрий; кажется, его зовут… Да, Дмитрий Вячеславович. Если ты действительно хочешь всего лишь «кое-что проверить», – подполковник ехидно спародировал мои интонации, – подъезжай прямо сейчас, он еще на месте. А если это надолго…

– Нет-нет, Володь, – поспешила я заверить подполковника, – буквально пара вопросов, и все. Чтобы успокоить профессиональную совесть.

– Ну приезжай, успокаивай, – милостиво разрешил подполковник.

– Володь, а как насчет… – осторожно начала было я, но Кирьянов, моментально сообразив, о чем идет речь, тотчас меня перебил.

– Даже не вздумай! – сурово заявил он. – Никаких презентов! Он парень принципиальный, еще и обидеться может. И имей в виду на всякий случай, этот Первайкин серьезный, неразговорчивый, но дело знает. Так что подъезжай, пока он куда-нибудь не сорвался.

Поблагодарив подполковника, я едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Неужто Киря всерьез решил запугать меня суровым неподкупным сотрудником ведомства? Словно в одночасье позабыл, со сколькими людьми мне доводится общаться чуть ли не ежедневно. Причем с людьми совершенно разными: хитрыми и простоватыми, замкнутыми и открытыми, озлобленными на весь белый свет, порой без особых причин, и с такими, кто, несмотря на множество свалившихся на них невзгод, сохранил добродушие и оптимизм.

Погрузившись в эти отвлеченные размышления, я не заметила, как подъехала к зданию управления.

К моему облегчению, следователь Первайкин, вопреки предостережению Кирьянова, еще не успел куда-либо сорваться.

– Татьяна Александровна? – уточнил он, бесстрастно глядя мне в лицо светло-карими глазами.

Кивнув, я поздоровалась и села на предложенный стул. Я с любопытством присматривалась к новому следователю, оказавшемуся худощавым молодым человеком лет тридцати. Следователь держался спокойно и действительно несколько отстраненно, но отнюдь не враждебно.

– Насколько я понял, вас интересует несчастный случай в дачном массиве в Пристанном. – Первайкин коротко взглянул на меня. – Могу я узнать, чем вызван интерес частного детектива к закрытому делу?

– Я действую по поручению близкой знакомой Артемия Белорецкого, – нейтрально ответила я.

Не рассказывать же добросовестному следователю, что упомянутая знакомая не согласна с вердиктом «несчастный случай», а у меня самой пока не сложилось определенного мнения относительно данного происшествия. Это могло бы задеть профессиональную гордость сотрудника правоохранительных органов, и как знать, вдруг он выставит меня за дверь, отказавшись иметь дело с нахальной сыщицей. Само по себе это не трагедия, не так уж и важны мне сведения, которые я собиралась выудить из Первайкина, к тому же есть и другие источники. Но уж очень я не люблю попусту тратить время, да и Кирю подставлять не хотелось бы.

– Близкой знакомой… – задумчиво повторил следователь. – Понимаю. Так что же конкретно вас интересует?

– Мне необходимо выяснить, остались ли у Артемия Витальевича наследники, – осторожно пояснила я, но Первайкин, видимо, не усмотрел в моем вопросе ничего противоестественного.

Он перевернул несколько страниц лежащей перед ним папки и спокойно ответил:

– Белорецкий был одиноким бездетным пенсионером, незадолго до смерти внезапно овдовел. Мы сделали запрос и выяснили, что из остальных родственников у Белорецкого была старшая сестра.

– Была? – переспросила я.

Первайкин кивнул.

– Инвалид второй группы, проживала в Самаре, большую часть времени проводила в реабилитационном центре. Умерла почти год назад.

– То есть никаких наследников у Артемия Витальевича не осталось? – уточнила я.

– Нет, наследников у него не имеется, – подтвердил следователь.

– А завещание? – продолжала допытываться я, не теряя надежды поскорее выяснить, кому могло срочно понадобиться спровадить на тот свет добропорядочного пенсионера.

– Белорецкий составил завещание в пользу своей супруги, Дорошевой Виолетты Николаевны. Но, поскольку наследница скончалась раньше наследодателя, завещание утратило силу, – отчеканил Первайкин тоном профессионального юриста.

– Но кто-то же взял на себя хлопоты о похоронах, – поинтересовалась я, мысленно подосадовав, что не удосужилась спросить об этом у своей клиентки.

Первайкин вновь перевернул страницу в папке и сообщил:

– Все заботы взял на себя Солодилов Эдуард Аркадьевич, сосед и бывший коллега Белорецкого. Именно так он отрекомендовался во время опроса свидетелей. Кстати, именно Солодилов вызвал пожарных и полицию, когда пришел наведаться к Белорецкому. Он первым обнаружил задымление, ну а после, как сами понимаете, тело.

– И Солодилов же забирал тело из морга, и похороны он же организовал? – сыпала я вопросами.

Вероника Георгиевна ни слова не сказала мне об этом самом Солодилове.

В устремленном на меня взгляде Первайкина мелькнуло удивление, однако комментарии он оставил при себе и пояснил: