НЛО: Она была (СИ). Страница 22

— Алло! Саня, любые деньги, но вези меня в психушку. Мне нужно с ней встретиться, пока ничего не дай боже не произошло, — позвонил я, зайдя в первый попавшийся магазин. Отогревал руки и ноги. Вся наша одежда — человеческое тряпье — максимум от автобуса до автобуса, из магаза в магаз. Синтепон, всякие no frost и dry-dry — рассказать бы это сибирскому марту, а уж тем более февралю.

— Разбудил. Щас, мозги в кучу соберу. Слухай, ну прогрею тачку и к тебе. Ты в гостинице?

— Нет! Я сбежал! Я был у Альберта. Он пропал. В квартире шмон и меня чуть там… Короче, давай быстрее. Я скину координаты.

— Да ты так скажи. Город-то маленький.

— Я в… Как называется ваш магазин? — обратился к продавщице, которая открыв рот и высунув язык, подводила глаза.

— Просто магазин на углу, — не посмотрев на меня, ответила она. — На углу у Патриарших.

— Чего? Каких Патриарших?

— Я откуда знаю. Так назвали. Видать, кто-то откуда-то умный приезжал.

— Спасибо. А и еще. Где у вас энергетики?

— Третий ряд справа. Рядом с бытовой химией.

— Алло. Саня, слышал? Патриаршие.

— Да понял я. Посру и поеду. А ты чего такой? На панике?

Прислонившись к холодильнику и посмотрев на мерцающую лампу на потолке, я твердо для себя решил, что весь мой трип — последняя поездка. Хватит. Можно же нормально путешествовать: на Алтай, в Сочи, на Дальний Восток и к китам в Мурманск. Можно же иметь нормальные увлечения: секция тайского бокса, музыка, социальные танцы. Нет, мне же надо ездить по каким-то деревням, ночевать в домах с привидениями и каждый раз удивляться человеческому воображению.

— Да я плохо спал. Не узнаю себя. Не могу поверить. Все, как…

«Как разобранная мозаика с нехватающими деталями», — подумал я, но сказал:

— … неважно. Давай приезжай. Жду в магазинчике. Перекушу и двинем.

— Я по дороге тогда врачу и санитару наберу. Так-то это же не экскурсия в психушку, договориться надо. У тебя сколько бабла?

— Деньги есть.

— Снимем по пути. У нас наличка в фаворе. И за срочность чуть больше забашляем. И мне заправиться надо. Все, конец связи!

Я оплатил две банки «сладкой кислоты» и два снека.

— Можно я у вас погреюсь, пока друга жду?

— Витамины тогда по акции купи. Мне продажи надо делать. То коньяк, то киндер-сюрпризы. Вот эти «цэ» плюс «дэ три с цинком и селеном», — женщин указала на витрину.

«Такси» от Сани прибыло с первыми лучами мартовского солнца. Утро, затянутое легкой дымкой разными знаками, указывало на скорое решение истории. Мигающие таблички Exit, слоганы рекламных продуктов в духе: «Голоден? Есть решение!», «Летаешь во сне? Растешь!» и даже кассовый чек с пожеланием «Скорей возвращайся к нам!»

Саня косился на меня, и было заметно: боится спросить. Я начал первым. Рассказал ему про Альберта и мужика, напавшего на меня, на которого, вообще-то, напал я.

— Домой хочешь? — после паузы, нарушил тишину он.

— Есть такое. По девушке соскучился.

— Хорошо, когда кто-то ждет. Не так одиноко жить. Тоже одиноко, но есть, с кем это одиночество разделить, — на удивление четко и просто философствовал приятель. — А у меня как-то не задалось.

— Не задалось? Говоришь, словно тебе сто пятьсот лет. Погоди еще. Встретишь свою попутчицу.

— Я как-то подвозил девушку. Разговорились. Много тем общих. А оказалась проститутка. Представляешь? Возвращалась с трассы домой и решила переночевать в Елейске. Отвез ее в «уют». Денег не взял. Натурой тоже. Да и не предлагала. Да и не стал бы. Не в этом суть. Мне на ее профессию плевать. Порок рождает предложение, предложение — спрос. И круг замкнулся.

— А в чем тогда дело? — покручивая сигарету в руках, и со скрипом ручкой опуская боковое окно машины, поинтересовался я.

— Через неделю ее мертвой нашли. В лесополосе. На трассе Елейск-Рымское. Это на запад, если выезжать. Убили, изнасиловали. Может, слышал историю? Маньяк орудовал. Газеты писали. Я по фото узнал. Правда, мне потом этими вырезками статей и фотографиями менты прямо в лицо тыкали. Ладно, хоть не били. Но подозревали.

Я припоминал историю про Кудринского маньяка. Восемь или семь трупов. Все женщины легкого поведения. Его мать была в курсе, до последнего покрывала сыночка.

Саня продолжил:

— Вот и подвози людей. Они же детали от себя все равно в тачке оставляют. Ну там волос упадет, ресница, ноготь обломится. Или руку почесали. А мы, когда чешемся, то частички кожи падают. Криминалисты все видят. Крутые ребята, честно говоря.

Наполовину пустая банка энергетика. Запах манго. Сладко-кислый вкус. Я спросил:

— Слушай, а у тебя бывает такое чувство, что ты не проснулся? То есть, сомнение: спишь ты и видишь сны или реально бодрствуешь? Этот самый парадокс Чжуан Цзы. Знаешь? Про мудреца, которому снилась бабочка. Нет, не слышал?

— Крепко с утра загнул.

— Короче, сейчас. Так. Как там? — кольцо дыма в открытое окно. — Почти цитирую. Чжуан-цзы типа увидел сон, будто он — бабочка, порхающая среди цветов и не осознающая, что он человек. Проснувшись, чувак задался вопросом: кто он на самом деле — Чжуан-цзы, которому приснилось, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она Чжуан-цзы?

— Да, блин, тема! У меня такое у бабушки было. Мы думали, она реально в параллельные миры начала проникать. Цыган видела, умерших предков. Сталина, Ленина. Деменция по итогу.

— Саня, да я серьезно. Смешно, но не стебай, — улыбнулся я. — Как понять, что мы сейчас не в моем или твоем сне, я не лежу на поле, а ты не чилишь в своей тачиле?

— Хм, ну я есть я. Я в этом уверен. И тормоза в уазике поскрипывают так же. Если и сон, то лучше бы порнуха снилась.

— Окей. Крепкий аргумент. А если мы кому-то снимся? Если мы часть сна, которая обрела самосознание? Типа вся наша с тобой жизнь — это всего лишь вспышки активности мозга во сне незнакомого человека?

— М-да. Жесть. Лучше так не думать. Путь в больничку. Какая разница: во сне мы или нет? Мы же существуем сейчас.

— А вот мне интересно. До приезда в Елейск, я не задумывался про временные петли, параллельные вселенные. Елейск вообще существует?

— Да как нет-то, братишка⁈ — вскрикнул Саня. — Елейск — городок с исправительной колонией и свинокомбинатом. У нас и герб свой есть, и гимн. И там, и там что-то про свиней, мясо и трудовой подвиг. Сочинили еще при Советском Союзе, и лучше никто придумать не может. И не хочет. Славься наш елейский труд… На… На-на-на! Знают хрюшек все вокруг… На на-на-на… Город… что-то там… друг! — он принялся напевать.

— Понятно. Устал я. И не спал нормально, — подытожил я. — Или не могу проснуться из кошмара.

— Или ты часть кошмара той сумасшедшей, может, Кудринского маньяка на пожизненном? По твоей теории-то получается так. Любой сон любого человека. И не только человека. И свиньи тоже. Что снится хрюшкам?

— Угу. И нет волчка из фильма «Начало», чтобы доказать иль опровергнуть. Скоро приедем?

— Да вон, смотри! Впереди уже больничный комплекс. Видишь? Кстати, солнечный денек обещает быть. Дымка спадет, голубое небо увидим. У нас такое редко. Что там по радио? Тэк-с. Опять одни помехи. Задрали. Двадцать первый век, беспроводной интернет, дети и старики в тик-токе, а музыку не послушать. Хорошо, что Чжуан-Не-Ссы не дотянул до нашего времени со своими бабочками. Ему бы многое пришлось переваривать! Прикинь, приснились бы ему квадроберы?

День 3.3

Я дымился как раскаленный двигатель автомобиля, когда мы за пару километров от больницы остановились на заправке. Искры из глаз, взрывоопасное ожидание.

— Здесь же и банкомат. Я возьму нам по кофе три в одном! Я быстро, не злись!

— Не, Саня, не надо. У меня энергетики. Хватит кофеина с утра. Давай шустрее. Это пытка — видеть цель и остановится.

— Бензин нужен. Здесь самый дешевый и неразбавленный. Я мигом.

В магазинчике, кроме администратора, ни души.

«Уверен, если заговорить с этой женщиной, то я найду плюс одну чудачку в городе чудаков», — подумалось мне, и я прикусил язык. К черту разговоры — все равно у всех свое мнение насчет говна и приведения.