НЛО: Она была (СИ). Страница 20

— В этом замешано правительство?

— В этом замешано время и люди. Оно хочет всегда течь вперед, мы же — пытаемся его остановить, обратить вспять. Понимаете? Нет, вам, увы, этого не понять. Вы сами запутались в себе. Город вас съедает и физически, и ментально, как Эверест и восемь тысяч метров высоты. Делайте, что хотели или уезжайте немедленно.

В кармане завибрировал телефон, звонила Алиса.

— Важно. Я отвечу. Простите.

— Ничего страшного. Я пока прикреплю листовку на соседний дом.

— Да, слушаю, Алис, ну что? Здесь… здесь такое. Это не описать словами. Хорошо, не перебиваю. Говори. Стоп! Подожди, скажи, сколько у вас времени? Да, это важно. Говорю, важно, блин! — я спешил, нервничал, кричал. — И ты заметила, как быстро наступила ночь? Со мной все в порядке. Ну как сказать? Я? Где я? У гостиницы, — соврал и не заметил, как исчезла незнакомка.

— Послушай меня, пожалуйста. Уезжай скорей из Елейска. Правда. Тимур копал полдня. Никакой информации про инцидент нет. Никто не знает про НЛО, ни единой заметки, записки. Рядом с Челябинском, да, но объект оказался метеозондом; над Академгородком у нас, да, но по факту оптическое явление. Ну ты слышал про это. И ничего про Елейск. Только ИК, хрюхи и кризис девяностых. Вот и вся информация про Елейск.

— Как ничего? — я ускорил шаг в сторону Альберта, но повернувшись вправо, увидел стену дома. Картина шокировала меня настолько, что я чуть не выронил телефон. — Алис, погоди буквально секунду. Что… здесь… за дерьмо?

Боковая сторона обычной пятиэтажки восьмидесятых годов чуть ли не до второго этажа была заклеена фотографиями, то есть объявлениями, пропавших людей.

«Ушла из дома и не вернулась», «Отправился за город и бесследно исчез», «Худощавого… спортивного… телосложения», «Была одета в кожаную куртку… при себе имел рюкзак и борсетку с документами», «Последний раз ее видели возле памятника Гагарину», «Снял все деньги с банковской карты и пропал». Бесконечное число ориентировок, многие из них выцветшие, поверх многих были приклеены уже свежие, многие обезображены порывами ветра.

— Я перезвоню! — скинул звонок я, включил камеру и начал делать десятки фотографий с разных ракурсов, разных форматов. Включил видео.

Я нарыл то, что могло взорвать не только меня, но и весь мир. Если успеть это передать. Воображариум в голове нарисовал хоррор-картину: свинокомплекс, крюки, разделочная, трупы несчастных людей и животных.

Но запись и «фильм ужасов» прервал свет фар в спину. Я побежал, сжимая в руке смартфон, а другой крепко держась за надоедливый рюкзак. Бегать с ним неудобно. Он создан для переноски сэндвичей и ноутбуков «офисного путешественника», а не для «ночных пробежек» по «еболейску».

«Еще несколько домов, сверну сюда, черт. Получится ли срезать через двор?»

Навигатор в голове по памяти строил маршрут и, удивляясь собственным возможностям в экстремальной ситуации, я несся без оглядки вперед. Второе дыхание? У меня и с первым-то большие проблемы. Никогда не любил бегать и не бегал. Адреналин наваливал оборотов на моих два колеса, обутых в кроссовки. Не смотря под ноги, я петлял по улица, по гипотенузе пролетал сквозь уставшие от человеческое бытия дворы.

«Первый подъезд… второй… третий».

Дернул за металлическую ручку двери, но даже столь резким и сильным рывком не смог оторвать ее от магнита. Вдалеке слышался шум мотора.

— А если они просто куда-то поехали? Почему сразу за мной? — пытаясь восстановить дыхание, упираясь руками в бедра, рассуждал я. — Сложно быть не психом среди сумасшедших.

«Мне нельзя звонить Альберту. Нельзя!»

Еще одна попытка. Двумя руками. Бесполезно. С правой ладони сорвались сразу две старые мозоли — между указательным и безымянными пальцами. Турник — это хорошо, тяга вертикального блока в тренажерном зале тоже неплохо, но отрывание двери весом в тонну, удерживаемую магнитом — вот пауэрлифтинг для эстетов.

Упор ногой, стиснутые зубы до боли в скулах… сильный рывок. Успех! Я чуть не упал с крыльца, впился губами в кровоточащую ладонь и забежал в подъезд.

«Теперь ты и сам в ловушке! Fuck!» — факт.

Увы, не видел других вариантов развития событий. Одержимый идеей разгадать не разгадываемый сюр и абсурд Елейска, я бегом поднимался к Альберту и прикидывал, как или чем мне придется взламывать дверь в его страну чудес.

А она была приоткрыта. Застыв на месте, я услышал какую-то возню в квартире. Подошел ближе — на расстояние запаха. Из квартиры тянуло дешевым табаком. А Нец не курил.

— Да пошло все к черту! — прошептал я и вошел. — Кто здесь?

День 3.1

Я не сразу узнал мужика, копающегося в вещах Альберта. Стоя ко мне спиной, он кряхтел, сопел, тяжело дышал. В руках: бутылка пива, сигарета.

— Ты чо здесь делаешь? — сжимая перцовый баллончик и бесстрашие, громко спросил я.

— Твою мать! Ну даешь, мужик, напугал, бляха-муха. Ты кто вообще?

Передо мной стоял тот самый незнакомец из шаурмячной. Бухой местный, короче.

— А все! Я тебя узнал! Ты же на свинокомбинат прибыл чего-то там налаживать, да?

— Почти, — я тоже решил закурить, чтобы немного разрядить обстановку. — Что здесь делаешь? Где Нец?

— Нет больше этого придурка. Собрал котомку на плечо и укатил куда глаза глядят.

— Это как так? И ты мародеришь?

Мужик приложился к бутылке.

— Почему сразу мародер-то? Квартира у него казенная была. Засрал знатно. Вот и попросили меня разгребать. Мусор — в мусор, ценное на блошиный рынок повезу в соседний Кудринск. А ты чего приперся?

«Лечит мне. Вчера пропал, сегодня уже хату распиливают! Ну-ну».

— У меня с ним встреча.

— С Альбертом? Хах! Ты из этих, что ли? Верящих в его бредни про пришельцев? Да нет никаких инопланетян. Нет. Всю жопу мира мы сами здесь делаем: бухаем, грабим, убиваем. Удобно, да, все списывать на высшие силы: приведения, пришельцы, эти… как его? Масоны с иллюминаторами.

— Иллюминатами, — поправил я.

— Я и говорю. С иллюмитаторами.

Окинул взглядом комнату. Гора черных пакетов, коробок, совдеповских сумок в цветочек.

— Свет хоть включил бы. Копаешься здесь, как…

— Ты давай не борщи с выражениями. Я не посмотрю, что ты у нас приезжий специалист. Свет в жопу. Не хочу видеть, в какой срачельне жил полоумный. Ладно хоть заработаю с его помойки.

Посматривая на мужика, я прошел вглубь комнаты. Расслабляться опасно.

— У меня два вопроса, и я уйду.

— Валяй. Я еще покурю. Сигареты говно стали. Куришь как газету свинцовую. За бутылкой могу две пачки выкурить, а толку никакого, — исповедовался бухляк. — Да и пиво — говно, да и вообще так тошно от всего хоть в реку прыгай.

— Что за черная беха катается по городу? Куда пропадают люди?

Мужик рассмеялся настолько громко, что нам по батареи могли постучать соседи.

— Удивил. Рассмешил. Дай пять! — я машинально хлопнул его по ладони. — Ну, во-первых, люди никуда не пропадают. Они не исчезают, их никто не похищает. Уж тем более — инопланетяне эти вымышленные здесь ни при чем. Сами уезжают, забивая на друзей, родственников, братьев и сестер. Аминь. Во-вторых, тачка эта катается здесь для антуража. Им выгодно забивать мозги приезжим. Опасный автомобиль, крадущийся по пятам за любителями мистики. Вот и ты попался, братюня! Добавили они огонька, да?

Я сделал шаг назад.

— Давай, признавайся, что тоже приперся сюда по НЛО? Я тебя сразу просек, еще в шаурме. Рожа у тебя не заводская. И для наладчика аппаратуры тоже. Держи и выдыхай, — он протянул мне «чебурашку» темного пива. — Выпей, присядь, пока я здесь шмон навожу.

Открываться полностью я не рискнул: рассказывать про поле, пирамиды, разговоры с местными. У всех в Елейске какие-то грамотные объяснения происходящего — своя правда, в которую легче всего поверить.

Провернул крышку. Сделал несколько глотков и сдул пену.

— Нец же копал в сторону теории заговора…

— Нец болен, — перебил мужик. — Давно и жесть, как безнадежно. Думаешь, его со школы поперли за его придурь? Не. Одно дело в шапочке из фольги на уроки приходить, другое — школьницам на лестничной клетке под юбки заглядывать. Первое даже прикольно, а вот второе — сам бы ему яйца отрезал. Вот и думай, городской. Верить извращенцу или нормальному мужику.