Занимательная некромантия. Сердце демона (СИ). Страница 17

Когда десять лет назад я приехала в Ривдэйл, то реальность оказалась не совсем такой, какой я нарисовала её в своих мечтах. Никто не ждал меня с распростёртыми объятиями, жизнь не окрасилась в удивительные тона свободы и независимости. Напротив. Дядя Майкл, хоть и принял меня, дал понять, что долго жить у него я не смогу, так как это может принести в его жизнь проблемы из-за противостояния с моим отцом. Депозит на моей книжке просуществовал ровно до первого списания средств и уже на следующий день был заблокирован. Я поступила в колледж без каких бы то ни было проблем и уже к концу лета въехала в общежитие…

Стоит ли мне говорить о том, что это значило для кого-то вроде меня? Комната размером два на три метра, ржавая койка и крошечный стол в купе со скрипучей табуреткой — вот и все моё богатство. Думала ли я о том, что возможно отец был прав, и было глупо так вот сбегать от потенциально прекрасной жизни в симбиозе с демоном? О, ещё как! Каждый день. Но, вовсе не потому, что было тяжело, что нужно было учиться и работать в подмастерье у одного артефактора, что мне постоянно не хватало денег и приходилось либо сокращать рацион питания, либо ставить заплатки на одежду и штопать чулки…

Это было конечно тем ещё шоком для кого-то вроде меня! Но хуже всего было то, что я буквально чахла на глазах. С каждым днём, я точно уходила всё глубже и глубже под воду. Не интересовало ничего: не хотелось ни жить, ни стремиться, ни бороться. Белёсые ниточки шрамов на моих запястьях, как вечная память о том дне, когда я едва не утонула в этом во всем. И, как зарубка того самого дня, когда я родилась вновь. И, если бы не Дарен, страшно подумать об этом ужасном «если».

Он дежурил в госпитале, куда меня доставили тогда. Как он сказал, просто подрабатывал, так как было слишком одиноко коротать вечера в огромном доме, где не было никого, кроме него… Это было началом дружбы, что протянулась нитью сквозь семь долгих лет. Три года, я словно прожила в подземелье, где яркими вспышками были лишь письма от брата. Я вчитывалась в каждую строчку, радовалась и молилась, чтобы у него всё было хорошо! Но ни единого раза не отважилась написать, как на самом деле дела у меня. Заглушив нашу связь, я писала, что дело в расстоянии и поэтому он так плохо чувствует меня. В строках ответных писем моя жизнь была прекрасна, состояла сплошь из учебных будней и веселья. В этих письмах я была счастлива. Быть может потому, что была настолько одинока, что не могла поговорить даже с Джесси, а может быть, потому, что Дарен спас меня тогда? Я не знаю, но с первого взгляда на него, с первого слова сказанного им, мне вдруг стало легче. Как такое возможно? Не знаю, да и не важно. У меня появился друг, наставник и поддержка, который научил меня всему в этой профессии.

— Утречка, господа, — ворвался бодрый голос наставника, как раз к тому моменту, когда мы с Райаном собрали все улики и подготовили тело ко вскрытию. — Ну, кто тут у нас?

Не теряя времени, поинтересовался он, облачаясь в свою рабочую одежду, взглянул на меня и закатил глаза, показывая тем самым насколько он замотался.

Ещё бы с протечкой в моей гостиной этим утром боролись сперва мы оба, потом он остался дожидаться мастеров, в то время как я поспешила на работу. Да, уже как полгода я жила в доме Дарена, снимая у него чердак. Не стоит заниматься глупостями и искать в наших отношениях какую-то подоплёку интимного характера. Он был старше меня на добрых тридцать пять лет, и нам просто нравилось общаться друг с другом. Он был мне отцом, о котором я могла бы только мечтать. Да, и за свое проживание я платила как за любое съемное жилье. Просто…наше одиночество нашло свое отражение друг в друге, вот и все. К тому же, благодаря Дарену я воскресила свою давнюю мечту стать изобретателем и даже запатентовала несколько артефактов! Как по мне, то они были незаменимы в работе следователей, но кто же знал, что любому изобретению нужна ещё и финансовая поддержка… Потому пока их использовала только я, вела дневник испытаний и надеялась, что однажды найдётся человек, который захочет вложиться в это совершенно неприбыльное дело.

— Ну, удушение, всё понятно, приступаем, — бросив один единственный взгляд на тело женщины, сказал он. — Ногти срезали?

— Да, отдали в лабораторию, — кивнула я. — Можем в конце использовать мою «ловушку для призрака»?

— Зачем? Вроде всё и так должно быть довольно однозначно? — поинтересовался он, вновь отвлекаясь от вскрытия тела.

— Ну, ты же знаешь, показатели ловушки не принимают в суде, как улику, пока я не соберу достаточное обоснование подтверждающее её эффективность. Мне нужны дела и подтверждающие к ним показатели.

— Ну, как скажешь, — пожал он плечами. — Тогда снимем их до вскрытия?

Я достала из кармана небольшой металлический округлый предмет, положила его на солнечное плетение покойной, нажала на красный камешек по центру, а после Дарен выключил свет.

К сожалению, мой медальон не мог показать того, кто убил жертву, но он вполне справлялся с воссозданием проекции последних нескольких минут жизни покойной. В деталях показывая миниатюру того, что именно происходило с телом в последние мгновения жизни. Записав всё на инфо-кристалл осталось дело за малым, подтвердить всё произошедшее собрав доказательную базу.

Через добрых три часа у меня было на руках заключение о смерти и протокол того, кем и когда было обнаружено тело, заключение о биологическом материале, изъятом из-под ногтей жертвы и совпадающим по вибрациям с телом мужа покойной. Правда последние доказательства «о сходных биологических вибрациях» могли быть не приняты судом в качестве доказательной базы, так как было сравнительно недавним изобретением некромантов из Вейстмистри. Оставалось последнее: допросить супруга покойной и закрыть дело…

— День добрый, мистер Эванс, — поздоровалась я, входя в допросную, куда был приведён муж погибшей.

Небольшое помещение, стены которого были выкрашены в темно-серые тона, а на потолке одиноко болталась единственная лампа. Кроме этого внутри был стол и два стула, а за зеркальной стеной в крошечной комнатушке сидела стенографистка, которая должна была записывать ход нашей беседы. Уверенный в том, что против него у нас нет ни одной толковой улики, Мистер Эванс отказался от положенного ему при беседе со мной адвоката и я подозревала, что сделал он это, чтобы показать нам всем, что ему нечего скрывать.

Мужчине на вид было около сорока. Холеный и можно сказать очень располагающий к себе джентльмен в самом расцвете лет. Несмотря на то, что Джессике было всего сорок два, но выглядела она гораздо старше своего мужа. Это и не мудрено. По нашим данным, именно её состояние позволяло супругу ни в чем себе не отказывать и жить на широкую ногу. Множественные застарелые переломы рёбер, носа и даже челюсти давали все основания полагать, что у женщины была далеко непростая жизнь.

— Как долго я ещё буду здесь? — не здороваясь, пошел в атаку вдовец. — Вы хоть представляете, сколько у меня ещё дел⁈ А, я сижу тут вместо того, чтобы достойно позаботиться о похоронах супруги!

Во всем его поведении сквозило глубочайшее пренебрежение ко мне. Он сидел широко расставив ноги, лениво подпирая кулаком подбородок.

— Как только мы поговорим, то вы сможете заняться вашими делами, — вкрадчиво сказала я, садясь напротив. — Расскажите мне ещё раз о событиях прошлой ночи.

— Я уже всё рассказал тому, кто прибыл к нам этим утром!

— И всё же, — улыбнулась я.

— Зачем? Чтобы потом пришел твой начальник, и мне пришлось говорить ещё и с ним? Может, сразу его позовёшь? — выжидательно уставился он на меня.

— Простите, мне следовало представиться. Элизабет Ро, старший лейтенант следственного отдела Ривдэйл, штатный некромант участка, — на последних словах я позволила некротической энергии, принадлежащей Кристиану вырваться из оков моего тела и заполнить собой пространство допросной.

Некротика такого демона, как Тиан была ужасающе пугающей для обычных людей. Она приводила их в панику, им хотелось бежать, скрываться, прятаться и молить о пощаде.