Будни акушера. Правдивые истории о самом сокровенном. Страница 2

Акушерка молоденькая, пугливая, фамилию спросила, однако в списке плановой госпитализации не нашла. Но беременная та убедила: просто забыли отметить. Мне надо в роддом.

Ну надо и надо. Направления, правда, на руках нет, но акушерка все оформила.

Выходят врачи из операционной. Один идет в родблок, другой – в отделение патологии беременности.

Новоприбывшая беременная уже расположилась в палате. Вызывают ее на осмотр. Врач спрашивает, по какой причине госпитализация?

– Так срок у меня подходит, 38 недель.

– Вас что-то беспокоит?

– Да. Я беременна и уже устала ходить. Пора рожать.

– У вас какие-то предвестники? Схватки? Подтекание околоплодных вод?

– Каких вод? У меня будет кесарево.

– Вы уже записаны на операцию? У вас повторные роды после кесарева?

Нет, все оказалось банальнее. К своим 25 годам Лариса сделала 7 абортов и посчитала этот факт достаточным для проведения кесарева сечения. Однако на плановую операцию никто женщину записывать не торопился. Ибо наличие абортов в анамнезе на фоне остального благополучия не является показанием для оперативных родов.

Настроена женщина была крайне негативно. Но даже после разговора с руководством роддома ничего не изменилось.

– Все, что мы можем вам посоветовать – это сменить роддом. Но не факт, что в каком-либо другом роддоме региона пойдут на нарушение протокола.

– Но у меня же отягощенный акушерско-гинекологический анамнез! Так в карте написано. И я не хочу сама рожать. Это больно. Моей подруге Ане сделали аккуратный шов, даже не видно за трусами.

– А по какой причине оперировали Аню?

– Не помню, кажется, головой не так лежал. Но какая разница, как лежал?

На следующий день Лариса выписывается по отказной из роддома с обещанием жалоб во все инстанции. Обращается в другое учреждение (естественно, они, видя нашу выписку, с нами связались). Там ей тоже отказывают в плановой операции. Если какое-то экстренное показание возникнет – всегда пожалуйста.

Как итог: после всей беготни и нервов у Ларисы начинаются схватки. Рожать она решила в нашем учреждении.

Ей очень повезло: попала в смену анестезиолога с золотыми руками. Эпидуралки он ставит чудесно.

Рожала Лариса классически, как по учебнику, в течение 10 часов. Родила чудесного мальчишку – 3200 г, без единого разрыва. Показаний для кесарева не возникло, хотя мы были готовы. Кстати, ни одной жалобы она так и не написала.

«Доктор, вы уже смыли их в унитаз?»

Галине на момент второго замужества было 39 лет – не самый поздний репродуктивный возраст.

За спиной был первый муж и двое практически взрослых, уже отпочковавшихся детей (20 и 17 лет). Способность самостоятельно забеременеть тоже осталась в прошлом: вторые роды завершились экстренным кесаревым сечением по поводу слабости родовой деятельности. В тот момент Галина решила, что двоих детей ей за глаза хватит, и подписала заявление на стерилизацию.

В 35 лет женщина развелась, а в 39 снова вышла замуж – за мужчину своей мечты, как она говорила.

Был только один нюанс: родных детей у него не было, а очень хотелось.

Мужчина был в курсе ситуации Галины и вполне спокойно отнесся к ЭКО. Единственное условие – он хотел ребенка именно от Галины, без использования донорских яйцеклеток.

Галина обратилась в частный центр, быстро прошла обследование. Овариальный резерв был уже на грани, но что-то наскребли.

После стимуляции добыли 8 яйцеклеток, 6 оказались пригодными к использованию. Провели оплодотворение, получили 6 эмбрионов.

Первая попытка – мимо. Вторая, спустя 4 месяца, мимо. Галина принимает решение сменить клинику и попробовать выполнить перенос в столичной клинике. И снова есть нюанс – замороженные эмбрионы необходимо как-то доставить из нашего города в Москву. Транспортировка стоит что-то около 90-100 тысяч рублей. Муж соглашается, финансовых проблем у пары нет, и вуаля – эмбрионы поехали в Москву.

В новой клинике делают новую попытку переноса, которая по результатам ничем не отличалась от двух предыдущих.

Галина в отчаянии перевозит эмбрионы обратно и снова в первом центре делает криоперенос. Снова неудачно, эмбрион не может прикрепиться к стенкам матки.

Итого осталось 2 криоконсервированных эмбриона. Пациентка дошла до степени крайнего отчаяния: она начала злоупотреблять алкоголем. Причем в весьма серьезных дозах.

К своему репродуктологу, который вел ее, она не ходила больше года. Зато на личный телефон доктора стали поступать пьяные звонки отчаявшейся женщины, чаще всего под утро, часов в 5–6.

– Доктор, он подаст на развод. Убейте мои эмбрионы!

– Доктор, вы уже смыли их в унитаз?

– Я не вернусь к вам в клинику. Вы же уже уничтожили их? Я не буду платить за их хранение…

После очередного звонка врач была вынуждена заблокировать номер пациентки.

А эмбрионы до сих пор хранятся…

Расскажи о своих планах…

– Сначала я окончу ординатуру, параллельно напишу диссертацию, год, максимум полтора в аспирантуре и выхожу на защиту. Потом устраиваюсь на работу в область, получаю миллион на ипотеку и через 7–8 месяцев ухожу в декрет. А после первого декрета сразу во второй.

Примерно эти слова говорила мне Света, моя молодая коллега, которая после окончания вуза сразу вышла замуж и переехала в большой город.

Нет, она всегда была цепкой девочкой и четко умела вычислять свою выгоду в любой ситуации. Деньги очень любила, опять же. Кто ж их не любит? Но тогда я ей аккуратно намекнула, что в рождении детей не все так просто. Мол, не загадывай ничего в этом вопросе.

Профессиональная часть ее планов осуществилась строго в соответствии с озвученным: поступление в ординатуру по оториноларингологии, успешное обучение на хорошей кафедре, достаточное количество научного материала и, как следствие, быстро написанная диссертация. Дальше – аспирантура, год обучения, досрочная защита.

С большой охотой узкого специалиста со степенью кандидата медицинских наук взяли в центральную районную больницу. Небольшой, уютный городок – именно там молодая семья взяла в ипотеку свою первую квартиру.

А вот репродуктивным планам удалось осуществиться с отклонением от заданного курса.

Первая беременность Светы закончилась прерыванием по медицинским показаниям. Несмотря на прегравидарную подготовку (планирование беременности) и компенсацию витаминно-минеральных дефицитов, на первом скрининге вылез порок нервной системы. Причем порок серьезный, анэнцефалия – полное отсутствие головного мозга.

Спустя полгода Света вновь беременеет. Часто ходит на УЗИ, пьет повышенные дозы необходимых витаминов. И вроде бы все хорошо вплоть до самых родов. В родах тоже все нормально, мальчик на 8/9 баллов по шкале Апгар, выписаны на 3 сутки оба.

В декрете Света вновь строит планы, как в полтора года она отдаст сына в детский сад. Сама выйдет на работу, чтобы начинать зарабатывать на ипотеку уже в Москве.

Увы, и этим ее планам не суждено было сбыться. В 2 года мальчику был поставлен диагноз аутизм. Проявления его заболевания были достаточно серьезными, причем настолько, что две няни отказались у них работать.

Что сейчас? Света сидит дома с ребенком. Занимается реабилитациями сына. О быстрой карьере, работе в операционной и квартире в городе-миллионнике пока не мечтает, потому что заработки семьи уходят на лечение. О втором ребенке пока тоже молчит. Потому что поняла: некоторые вещи в жизни планированию не поддаются.

Про цыган и астрологов

Лежала у меня в палате однажды цыганочка Лала. Хорошая, милая девочка с рубцом на матке. Планировалось у нее, соответственно, кесарево сечение.

Как полагается, после подсчета оптимального срока для родоразрешения я записываю ее в специальный журнал на определенную дату – она совершенно свободна.

По какому-то случайному стечению обстоятельств на этот же день записывают на операцию пациентку категории VIP – дочь ректора одного из местных университетов. Естественно, оперироваться она будет у начмеда. Естественно, что будущий дедушка – ректор уже на низком старте: первый внук, как никак.