Системный Кузнец (СИ). Страница 34

— Нет, — постарался, чтобы голос прозвучал как можно твёрже, но сердце колотилось где-то в горле. Какого чёрта он так рано? Теперь я в его глазах — ленивый, нерасторопный пацан. — Занимался ножами и топорами.

— Всю ночь, что ли⁈ — проворчал дед насмешливым голосом.

Внутри поднялась волна возмущения — ещё вчера вечером этот человек предлагал мне ночью спать, а сегодня уже требует готовые кирки! Хотелось ответить ему резко, но я сдержал себя. Выдохнул, собираясь рассказать ему про меч, но не успел — из-за его спины показалась плечистая фигура седобородого охранника. Брони на нём не было, только простая, но свежевыстиранная льняная рубаха. Раненая рука мужчины была на перевязи. Кожа бледная, но сам он был в отличном расположении духа, что заставило меня поразиться тому, насколько быстро воин шёл на поправку.

— Меч он мой латал, чего ты к парню лезешь, Кнут, — сказал седобородый, легко отстраняя старика и заходя в сарай.

Глава 17

Охранник, чьего имени я так и не узнал, спокойно шагнул внутрь, оставив за спиной растерянного и недовольного Кнута.

— Ну что, парень, готов мой клинок? — спросил мужчина бодрым голосом. Лишь лёгкая бледность лица выдавала его недавнюю рану.

Усталость испарилась. До чёртиков хотелось показать свою работу, увидеть реакцию воина. Заметно оживившись, я расправил затёкшую спину.

— Да. Вот он, — сорвался с места, схватил меч, лежащий на верстаке, и в два шага оказался рядом с седобородым, протягивая тому оружие рукоятью вперёд.

— Юнцу доверил, Арн? — с ехидной усмешкой проскрипел старик, заглядывая из-за плеча охранника.

Арн. Так вот как его зовут.

Мужик не удостоил старика ответом. Его взгляд был прикован к мечу, который поймал луч утреннего солнца, пробивающийся сквозь открытую дверь. Сталь тускло блеснула и на мгновение узор от заточки стал похож на рябь на тёмной воде.

Он медленно протянул здоровую руку и взял клинок. Я замер, затаив дыхание. Мужчина не схватил его, а именно взял — бережно, двумя пальцами за основание.

Его лицо оставалось непроницаемым, но я, не отрываясь, следил за его глазами и мне показалось, что в их глубине мелькнула искорка.

Солдат перехватил рукоять и взвесил меч. Потом медленно провёл большим пальцем по металлу, ощущая плоскость спусков. Его взгляд скользнул по линии лезвия, отмечая геометрию, а затем, поднеся остриё ближе к глазу, проверил симметрию.

— Неплохо, — простое слово, но в его голосе не было ни снисхождения, ни насмешки.

Я стоял напряжённый, ожидая продолжения. Критики? Указания на ошибки? Совершенно не знал, чего ждать. Но вместо этого Арн перехватил рукоять здоровой рукой и меч ожил в его хватке. Он сделал несколько коротких, режущих движений в воздухе и послышался тихий свист. Мужик не просто махал им, он чувствовал баланс, вес и то, как клинок отзывается на каждое движение.

— Спустил кромку?, — прищурил глаз, проверяя линию лезвия на свет. — Иначе никак — добрую отметину оставил клык вожака. Проклятые твари.

Опустив меч, посмотрел мне прямо в глаза. Во взгляде больше не было той отстранённости, с которой тот глядел вчера, появилось что-то новое — намёк на товарищество. Будто этой работой я перестал быть для него просто «пацаном», а стал кем-то полезным. Ещё не равным, нет. Но уже не пустым местом.

— В другой раз башкой подумают, прежде чем лезть. Добрую трёпку мы им задали, — уголки губ воина дёрнулись в подобии улыбки, а в глазах сверкнул холодный огонёк.

Арн снова перехватил меч обеими руками, чтобы лучше его рассмотреть, и в этот момент его лицо исказила гримаса боли. Седобородый поморщился и мышцы напряглись на раненом плече.

Эта сдержанная похвала влила в меня такую уверенность, что я осмелился спросить.

— А это?.. — кивнул на его плечо.

— Почти достал, — охранник поморщился, вспоминая. — Если бы не ваши парни… — говоря, видимо, про охотников, — тварь вцепилась бы мне в шею. У этих Каменных хватка мёртвая. А так — только когтем полоснул.

Картина представилась жуткая. Огромный зверь несётся на тебя, угрожая разорвать горло. Мысли тут же бросились вскачь, порождая вихрь вопросов. Какая у охраны лагеря Закалка Тела? Насколько они слабее охотников, раз им понадобилась их помощь? Что ещё можно для них сделать? Вопросы проносились в голове, сменяя друг друга, как в калейдоскопе.

Не успел задать ни одного, когда сухое покашливание за спиной Арна вернуло в реальность.

— Кхм… И долго лясы точить будете? — проворчал Кнут, подходя ближе. — У меня смена впустую простаивает, кирки битые. А ты тут разговоры разговариваешь. Кончай баклуши бить, парень, за железо берись.

Ворчание деда не вызвало ни страха, ни раздражения, ведь внутри разливалось пьянящее чувство триумфа. Меч оценили.

Воин медленно обернулся к старику.

— Подождёт твой инструмент, — голос спокоен, но в нём прозвучала сталь. Шраматый окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы: дрожащие от перенапряжения руки, мертвенно-бледное лицо, мешки под глазами. — Пацан всю ночь пахал. Пусть отдохнёт немного. Голоден, небось?

Не просто голоден. Желудок буквально сводило спазмом, требуя еды.

— У меня есть своё, — выдавил тихо.

— Твои харчи с тобой и останутся, — отрезал Арн. — Поешь с нами. В казарме. Нормальной и горячей еды.

Мужчина кивнул в сторону выхода, затем развернулся и, не говоря больше ни слова, направился наружу.

Внутри меня разразилась битва. С одной стороны — невероятная возможность. Попасть в казарму охраны, поесть с ними за одним столом… Это был шанс показать себя — может, мужик и впрямь замолвит за меня словечко. Да и просто поесть чего-то горячего и сытного, не тратя свои запасы — сродни празднику.

Но с другой стороны — кирки. Они всё лежали на полу, и казалось, их огромная тень накрывает меня с головой, не давая покоя.

Но отказаться было нельзя, эта возможность манила больше тревоги не успеть с работой. Скрипя сердцем, шагнул за Арном, проходя мимо старика. Тот смерил меня презрительным взглядом.

— Сам же сказал, до заката, — прошипел дед мне в спину. — Не видать тебе хорошей руды, парень.

Я остановился на мгновение, не оборачиваясь.

— Успею, — сказал твёрдо, бросив уверенный взгляд через плечо.

И вышел из душного сарая.

Шёл за широкой спиной Арна. Солнце уже поднялось над частоколом, заливая ярким светом внутренний двор. В его лучах снег на вершинах огромных горных хребтов, опоясывающих лагерь, вспыхнул ослепительно-белым.

В самом комплексе вовсю кипела жизнь. Из плавилен валил густой дым, слышался стук молотков плотников, латавших частокол. Но я заметил кое-что странное. У зева шахты, откуда должны были с грохотом выкатывать руду, толпилось с десяток шахтёров. Мужчины не работали. Кто-то сидел на корточках, лениво ковыряя землю палкой, другие стояли, тихо переговариваясь. Один жевал что-то из тряпичного узелка — то ли завтрак, то ли просто перекус.

Почему они не в шахте?

Первая мысль — вынужденный перерыв. Неужели из-за кирок, которые я не успел сделать? Вряд ли работа целой шахты зависела от двух десятков инструментов. У них должен быть запас, ведь ещё вчера вечером смена выходила — значит, работа велась. Нет, тут что-то другое. Проблема, о которой я не знал, лишь вспомнил, что Старик Борг говорил про каких-то падальщиков. Может, это из-за них?

Мы прошли по узкой тропинке к большому срубу — самому длинному зданию в комплексе после усадьбы Главы. Арн толкнул тяжёлую дверь, и мы зашли внутрь.

Меня окутал густой и невероятно вкусный запах. Запах жареного мяса, лука, горячего хлеба и крепкого травяного отвара. Тут же слюнки потекли от такого аромата.

Помещение было одним большим и длинным залом, служившим одновременно и столовой, и казармой. Вдоль стен стояли два ряда грубо сколоченных двухъярусных нар, на некоторых были аккуратно сложены серые шерстяные одеяла. Посреди зала — три длинных стола из тёмного дерева и такие же тяжёлые лавки. В дальнем конце зиял обложенный камнем очаг, в котором весело потрескивали поленья. Над ним, на толстом железном крюке, висел огромный закопчённый котёл, из которого и исходили божественные запахи.