Системный Кузнец (СИ). Страница 33

И вдруг, как от пощечины, в глазах резко потемнело, комната качнулась и поплыла. Рука сама метнулась к пню в поисках опоры, но нашла лишь пустоту. Это было последнее, что удалось запомнить.

Очнулся от пронизывающего холода, идущего с утоптанной земли сарая. Первым, что осознал — тёплую струйку, стекающую по щеке. Кровь капала на кирку, лежавшую прямо под моей головой. Вот чёрт, упал прямо на неё! Голова раскалывалась от тупой боли.

Потерял сознание от упадка сил? Мысль была дикой, такого со мной не случалось никогда. Даже после двенадцати часов на огромном складе, когда мы, выхаркивая чёрную копоть, выходили из пекла. Даже когда наглотался дыма и едва стоял на ногах. А здесь… всего лишь день пути и ночь работы.

Бледный желтовато-розовый свет пробивался сквозь щель под дверью, длинной полосой разрезая полумрак и упираясь мне в лицо.

Сколько я так провалялся? Хрен его знает…

Кряхтя, приподнялся, опираясь руками о холодную землю. Голова ватная, перед глазами стоит мутная дымка. Я вытер кровь с лица тыльной стороной ладони, рана на скуле была неглубокой, но неприятной.

За стеной сарая послышались приглушённые голоса — шахтёры шли на утреннюю смену. Лагерь просыпался, а значит, и мой «отдых» тоже закончился. Окинул взглядом мастерскую: гора нетронутых кирок смотрела на меня с немым укором. Меч забрал не только последние силы, но и самое драгоценное — время.

Собравшись, поднялся на ноги, подошёл к ведру и окунул лицо в воду. Боль чуть отступила. Жадно выпил несколько глотков, чувствуя, как вода разгоняет туман в голове, нужно было хоть на пару минут выйти на воздух.

Система щедро оценила мои страдания. Ночная работа над мечом и незапланированное «падение» на кирку сложились в единый результат: общая закалка — почти шестьдесят восемь процентов! На первый взгляд — прилично, но это могло стать ловушкой самоуспокоения. Впереди ещё целый день и гора изношенного железа, а сил почти не осталось. Плевать, если потребуется, буду работать и следующую ночь. Отдам всего себя, но сделаю.

Оттолкнув скрипучую дверь, вышел наружу, и яркое утреннее солнце, только что выглянувшее из-за холмов, ласково коснулось лица. Решил постоять так пару минут — мне срочно нужна была перезагрузка. Не такая, когда тело само отключается, а осознанная — найти точки покоя, заземлиться.

Я обвёл взглядом двор — несколько шахтёров в свежей одежде стояли у зева шахты, разговаривая с тем самым стариком, что принёс инструменты. Рядом, в куче угля, копошился молодой парень Тарк, выполнявший всю черновую работу. Дед повернулся к нему и что-то строго выговорил. Быстро кивнув, парнишка сгрёб охапку угля голыми руками и, не поднимая головы, побрёл в сторону плавилен.

Охотников нигде не было. Лишь несколько охранников у ворот лениво переговаривались, выглядели расслабленными и довольными — значит, ночная вылазка прошла успешно. Но тут мне вспомнилась рана моего седобородого «клиента», кому-то повезло меньше.

Внезапная тень накрыла двор, заставив инстинктивно поднять голову. Метрах в пятидесяти над нами, бесшумно рассекая утренний воздух, скользила гигантская птица. В прошлой жизни я бы принял её за орла или сокола, если бы не размеры — раза в три, а то и в четыре крупнее любого беркута, которого когда-либо доводилось видеть по телеку. Размах её крыльев был как у небольшого самолёта.

Пернатый закружил над шахтой, слегка снижаясь, и его тень легла на вышки. Охрана у ворот отреагировала мгновенно — их расслабленные позы исчезли, руки легли на рукояти мечей. Лучник на вышке выставил лук на изготовку. Несколько секунд солдаты наблюдали за птицей, о чём-то переговариваясь, а потом, кажется, немного успокоились.

Не опасна, — отметил я про себя. — Или, по крайней мере, мужчины уверены, что на укреплённый комплекс она не нападёт.

Я представил, что было бы, встреть я такую тварь один. Стала бы она так же спокойно кружить или спикировала бы, целясь когтями мне в голову? От этой мысли по спине пробежал холодок.

Крылатый хищник сделал ещё один круг, в какой-то момент снизившись почти до верхушек частокола, что позволило разглядеть её огромный клюв и холодные глаза. Зверь пронесся над стеной и, издав пронзительный крик, эхом отразившийся от скал, унесся прочь за холмы.

Сердце замерло от чистого, почти детского восторга. Несмотря на боль, голод и рабский труд, мне довелось попасть в удивительный, первобытный и величественный мир!

Но как только силуэт хищника окончательно растворился в утренней дымке, реальность вернулась с новой силой. Тупая боль в скуле, гудение в ногах и гора работы, ждущая в мастерской. Ещё раз глубоко, полной грудью, вдохнул свежий воздух, пытаясь запастись им впрок и шагнул обратно в полутьму сарая.

Голова всё ещё слегка кружилась, тело было забитым и непослушным. «Нельзя так работать,» — пробормотал я. — «Сперва разминка».

Найдя относительно чистое место на полу, начал с плавных наклонов, растягивая задеревеневшие мышцы спины и поясницы. Затем — вращение плечами и локтями, разгоняя кровь в уставших руках. Стремился сосредоточиться на дыхании, углубить его, выровнять. После этого сделал несколько глубоких приседаний, чувствуя, как «просыпаются» мышцы ног, не участвовавшие в ночной работе, и закончил серией отжиманий от вкопанного в землю пня, нагружая грудь и трицепсы. Это заняло не больше пятнадцати минут, но тепло и лёгкая боль в мышцах прогнали остатки сонной одури и возвращали телу контроль.

[Проведена утренняя силовая разминка. Прогресс «Закалки Тела» +2%.]

Отлично! Улыбка сама собой растянулась на лице. Надо же, этот обморок будто бы перезагрузил систему. Сам не понял, что это было — может, мозг и тело просто взяли ту паузу, которая была необходима? Взбодрившись, взглянул на добротно выведенный меч и внутри разлилось тёплое чувство эйфории — гордость мастера за качественно сделанную работу. Не терпелось увидеть реакцию седобородого, хотя… может, я слишком многого жду? Мужчина мог просто забрать клинок и уйти — в конце концов, у него сейчас были проблемы поважнее, например, собственная рана.

Ладно, хватит мечтать. Пора за работу. Первым делом — сортировка, как учили на разборе завалов, разделить хаос на понятные задачи. Я быстро расфасовал всю гору кирок. В одну кучу полетели «безнадёжные»: те, что были покрыты глубокой ржавчиной. В другую — инструменты, у которых были серьёзные сколы и выщербины. Третья, самая маленькая кучка — кирки, что требовали лишь хорошей заточки.

Итог был удручающим. Двадцать семь, чёрт подери, долбанных кирок. Цифра с трудом укладывалась в голове. Взглянул на свои руки, что были похожи на кусок сырого мяса: сплошные мозоли, содранная докрасна кожа, рыхлая и воспалённая. Пальцы мелко дрожали — уже не так сильно, как до обморока, но всё ещё заметно.

Собравшись, взял первую кирку из «безнадёжной» кучи. Задача — снять толстый слой ржавчины. Я упёр её в верстак и принялся скоблить самым грубым камнем, но почти сразу понял — сил просто нет. Мышцы не собирались слушаться и это вызвало странное, почти истерическое веселье. Воля и решимость имелись в избытке, а тело объявило забастовку.

— Давай же, ну! — прошипел я, ругая собственную руку, которая стала непослушной и ватной.

Так дело не пойдёт. Решил остановиться и перевести дыхание — надо придумать другой вариант. Окей, буду работать левой, пусть она слабее, координация у неё хуже, но эта конечность хотя бы не «мёртва».

Поменял руки и это оказалось до чёртиков неудобно. Я крепко зажал кирку, прижав её к верстаку, и начал скрести камень по металлу, используя вес всего тела, а не силу. Ржавчина поддавалась медленно, осыпаясь едкой пылью. Воздух наполнился запахом гниющего железа. Камень оставлял на поверхности глубокие борозды, обнажая под слои коррозии тёмный металл.

Вдруг за спиной раздался скрипучий голос:

— Ну что, сопляк, готовы кирки⁈

Интонация строгая и требовательная, заставила сердце пропустить удар, как у нашкодившего мальца. Я резко обернулся, увидев в дверном проёме старика, имя которого до сих пор не знал. В его глазах в полумраке блестели огоньки мерцающих факелов, а огромная тень от утреннего солнца падала на пол, доставая до моих ног.