Газлайтер. Том 34 (СИ). Страница 21

— Необычные традиции, — роняю я. Тут и вправду сразу не поймёшь, кому из них больше не повезло.

Перевожу взгляд на невесту:

— Мария Юрьевна, а вы не заняты? Может, потренируемся, разомнёмся?

— Конечно, Данила Степанович, — княжна Морозова расцветает и сверкает глазками.

— Тогда через полчаса на полигоне. И не забудьте прихватить мой подарок, — киваю ей.

В назначенное время на тренировочном полигоне Маша обнажает Синий меч. Уже по стойке видно: клинок прижился в её руке, стал частью самой княжны. Здесь сработал и одинаковый Дар, и постоянные тренировки.

Я, в свою очередь, достаю оригинальный Чёрный меч. Борзов стоит неподалёку, глядит на племянницу во все глаза. И есть на что: она вышла на полигон в обтягивающем каждую мышцу синем комбинезоне. Видно, насмотрелась на альвов, которые вообще предпочитают минимум одежды, и пошла в противоположную сторону — сделала всё плотно. Вышло эффектно.

— Начнём, Метель, — качаю клинком.

— Мой позывной — Морошка, — говорит княжна, накрываясь доспехом.

— А мне больше нравится Метель, — подмигиваю.

Маша округляет глаза и сразу формирует ледяные клинки. Снаряды со свистом летят в меня, а я выпускаю навстречу Голод Тьмы. Чёрное облако накрывает ледяные клинки изнутри и перемалывает их в крошку. Я огибаю Голод, меняю угол и запускаю чёрные шары.

Маша не растерялась — тут же воздвигает ледяную стену между нами. Метр белой скалы обхожу за секунду. Княжна уже успела покрыть площадку сплошным льдом, но я легко подхватываю скольжение и стремительно лечу к своей невесте.

Сближаемся, и вот уже фехтуем на расстоянии вытянутой руки. Маша работает отлично: удары резкие, точные. Я «включаю» Стоеросова, и тот целиком занимает княжну, заставляя выкладываться. Но вскоре вижу — дыхание у неё сбивается, силы уходят, движения теряют остроту.

— Достаточно, Метель, — произношу я, отступая и опуская меч.

— И правда лучше Морошки, — улыбается княжна, радуясь признанию.

Весело в Шпиле Теней, но на носу Сэцубун. И готовиться к нему надо не только и даже не столько мне. На праздник я один идти не могу, положено являться со спутницами, иначе это опять будет какое-то оскорбление Императора. Пойдут со мной Лена, Светка и Гепара. Настя пусть пока останется с херувимами.

Выбор мой вполне логичен. Ну разве что сомнения насчёт Светки, но защита остальным девушкам не лишняя, а самая боевитая у нас — это она. Лена — самая культурная из младших жён, если не считать Камилы, но брюнетка уже загружена свадьбой. Гепара, хоть и не жена официально, да и интима у нас не было, но она милая послушная лапочка, да и проветриться ей не помешает.

Гепара, помахивающая гепардовым хвостом, торчащим из-под джинсовых шорт, сообщает между делом:

— Даня, я забыла сказать, что скан-кристаллы на границе старого поместья Филиновых активировались. В Астральных карманах что-то бурлит.

Я замечаю:

— Вот как? Значит, времени осталось не так много. Похоже, скоро придётся идти в усадьбу Филиновых.

Светка тем временем переносится с Славиком. Ломтик носится вокруг колыбельки, как сумасшедший, иногда заглядывает к младенцу, и тогда Славик хлопает его маленькой ладошкой по кудрявой моське и тихо смеётся.

Когда ещё и Лена переносится в Шпиль, я передаю будущим спутницам воспоминания Генерала вулканов — весь багаж этикета, который необходим на празднике. Сам я могу положиться на легионера-японца, чтобы он кланялся и кивал как следует. Как сказал Воронов, после аренных гонок он стал очень послушным. Но моим спутницам не одолжишь же легионера, а потому им нужно пропустить этикет через себя и потренировать все поклоны и церемониальные движения.

Со вздохом они пошли часами отрабатывать перед зеркалом все сорок поклонов. Ошибки здесь недопустимы, японский высший свет жесток к тем, кто лажает. А сэппуку мне как-то не хочется делать, да и вообще мы не по этой теме.

Ну а пока благоверные трудятся перед зеркалами, а я решил размяться. Сажусь в джип вместе со Змейкой и Грандбомжом. Финрод за рулём. Просто прокатиться по округе, проверить, нет ли поблизости разбойников, аномальных бешеных зверей или ещё какой нечисти. Честно говоря, особо на встречу не рассчитывал: альвийские патрули и днём, и ночью следят за порядком. Но сидеть без дела тоже не хотелось.

Вместо разбойников попадаются охотники. Вернее, по звукам и эмоциям сразу ясно — кого-то в лесу травят. По моему приказу Финрод останавливает машину, и мы идём к бурелому посмотреть, что за зверя они там мучают. Судя по болезненному рёву и волне боли, животному приходится несладко.

Охотники загнали в ловушку аномального медведя-жуя и откровенно измываются. Вход в его берлогу завалили валунами так, что выбраться зверь не может. Сквозь щели между камнями живодёры пихают копья, режут, издеваются с мерзким смехом, но до конца не добивают. Специально бьют не в полную силу. Медведь уже весь в крови, израненный, дышит с хрипом, тщетно пытается перевернуться и забиться в тесной норе, чтобы защититься, но длинные копья достают его в любом случае. О том, чтобы раскидать валуны, речи даже не идёт. Противоположная стена берлоги упирается в толстые корни многовекового дерева, и мишка также не может прокопать себе выход на свободу.

— Мерррзко, фака, — цедит Змейка, уже обратившаяся в боевую форму так резко, что стягивающие её тело ремни полопались.

Я только киваю. Полностью согласен с хищницей. Зачем измываться? Добейте, если вам нужна шкура или мясо. Да и явно не наши это поселенцы — одежда у них слишком рваная, чужаки. Наши бы так не выглядели: у нас дешёвое шмотьё своим продаётся, хоть что-то приличное носят.

— Убей… — кажется, и Грандбомжа проняло. Да и Финрод насупился.

Я бросаю охотникам:

— Судари, чем вы занимаетесь?

Живодёры сразу оборачиваются, сначала хлопают глазами, угрюмо настораживаются, видимо, испугавшись, что я заберу медведя, затем узнают меня и делают подобие поклонов. Один — каменщик, судя по энергосетке, — отрывисто отвечает:

— Ваше Величество, охотимся, видно же.

— Это вы называете охотой? — киваю на берлогу, откуда доносится жалобный стон. — Я немного не понял: вы охотники или живодёры?

— Ну, мы просто играемся…

— Играетесь?

— Ваше Величество, мы же закона не нарушаем. Аномальных зверей убивать можно и в вашем королевстве.

И правда, никакого запрета нет. Убийство аномальных зверей у нас разрешено, даже наоборот, поощряется. Существующий закон в первую очередь имеет в виду тех, кто постоянно нападает на людей: тварей, что лезут в деревни, режут скот, устраивают хаос. В таких случаях сокращать численность даже необходимо. Но вот именно медведь-жуй в опасную категорию никак не входит. Он ленивый, людям на глаза не суётся, первым не нападает. Ему проще в тени спать и жевать свою кору, чем связываться с человеком. Да и одно дело — убивать, совсем другое — устраивать садистские игры. И вот такие пробелы в законе и позволяют заниматься всяким живодёрством.

— Этот медведь что-то тебе сделал? — спрашиваю каменщика.

— Мне? Нет… — удивлённо отвечает он. — Да и кому он что сделает? Это же жуй, он всегда сидит в берлоге.

Змейка оскаливается, показав медные когти:

— Мазака?

Живодёры сразу взбледнули от этой фразы.

Я качаю головой и отвечаю по мыслеречи:

— Нет, Змейка. Вмешиваться напрямую не будем. Своих же законов мы нарушать не станем.

— Ваше Величество, есть ещё к нам вопросы? — нагловато спрашивает каменщик-живодёр, увидев, как хищница раздражённо опустила когти, что придало ему храбрости.

— Нет, — делаю равнодушное лицо и ухожу обратно к дороге. Мои спутники следуют за мной, в том числе недовольно шипящая Змейка. Горгона привыкла жить по чести и никогда не мучает добычу. Да, она убивает, бывает очень жестоко, но схватка и пытки — это разные вещи.

Между тем за нашими спинами охотники принимаются за старое, и медвежий рёв возобновляется. Как я и сказал — своих законов я не нарушаю. Но при этом наблюдать за этой картиной мне тоже неприятно. Поэтому действую иначе. Подключаюсь ментально к легионеру-друиду. Даю ему команду отодвинуть с тыльной стороны берлоги древесные корни, и открывается узкий проход.