Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные (СИ). Страница 40

«Вот как так?! – в очередной раз удивилась Кьяра. – Он самый титулованный дворянин из всех, кого я знаю, и в то же время он самый простой… нет, не то слово! Самый либеральный?»

- Куда, например? – спросила вслух, продолжая начатый разговор.

- В Ситтард.

- Где это? – заинтересовалась Кьяра.

— Это маленький анклав в южной части Бергланда, - охотно разъяснил Герт. – Кстати рекомендую. Весьма приличный курорт. Сосновый бор, зеленые склоны и озеро-водохранилище на реке Тил. Озеро большое, но неглубокое и летом хорошо прогревается солнцем. Сейчас август, то есть, конец сезона. Вода будет теплой, фрукты спелыми, а какая там клубника и малина, я тебе, Кьяра, даже рассказать не берусь. Нет таких слов в нашем языке.

- В общем, - закончил он с улыбкой, - я снял там домик с приходящей прислугой. Остальное зависит от воображения. Скажу только, что в Ситтарде редко отдыхают аристократы, но в городе семь ресторанов с мишленовскими звездами и еще полтора десятка таких, кто не гонится за звездами, но к кому в сезон без предварительной записи не попадешь.

- Все, все! – остановила его Кьяра. – У меня уже слюнки текут! Убедил. Следующим летом только туда!

«С тобой, - решила вдруг с уверенностью, какой от себя и не ожидала. – В следующий раз Марге придется уступить!»

«Вопрос, уступит ли Герт?» - добавила, бросив взгляд на предмет своих тайных переживаний.

Ухо Марги украшал дивной красоты кафф[2]: платиновая ящерка с глазами изумрудами, хвост которой свисал с передней стороны ушной раковины, тело обрамляло ухо, спускаясь на мочку, а голова свешивалась вниз, как серьга. Не старинная работа, а современная, но не рядовая, отнюдь нет. Настоящее произведение искусства. Но ведь не каффом единым! Платиновая ящерица входила в состав парюры, которую подарил Герт своей наложнице.

«Будем называть вещи своими именами хотя бы наедине с самой собой», - решила Кьяра, обкатывая на языке слово «наложница».

Марга была конкубиной, наложницей, метрессой или содержанкой, — это уж кому какой термин нравится, - но в честь успешного окончания первого триместра Герт подарил ей парюру из пяти украшений: кафф для левого уха, серьга-подвеска для правого уха, изумрудное колье и два браслета, левый и правый, стилизованные под ящериц, обернувшихся вокруг запястий. И получалось, что он не только имел Маргу за деньги, как какую-нибудь продажную женщину, но и уважал свою девушку, следил за ее успехами, ценил, хотел порадовать. К тому же был ей, по-видимому, благодарен за те нежность и страсть, которые она ему дарила. За понимание, за заботу, за то, что она всегда была рядом. А любовь в отсутствии этого - всего лишь красивое слово. И Кьяра знала, о чем идет речь. Она переросла своих подружек по гимназии и с высоты своего возраста и опыта могла однозначно сказать, что «ахи» и «охи» без настоящего чувства – это всего лишь замена действительного воображаемым. Кто любит, тот заботится, в чем бы эта забота ни выражалась.

- Что ж, хорошо вам отдохнуть! – пожелала она Герту. – Встретимся через месяц!

- Буду ждать!

«Будет ждать? Что это, формула вежливости или в его словах скрыт намек на продолжение?»

Она испытывало какое-то странное едва ли знакомое ей прежде чувство. Что-то вроде раздвоения личности. Одна ее часть была вполне довольна тем, что имеет: свободой, милой сумасбродкой Фике, молодостью и магией, но имелась у нее и другая сторона. И эта другая Кьяра была недовольна тем, как все сложилось. Судя по всему, ей было мало Фике, потому что женщина не мужчина. Во всяком случае, для нее. Одним словом, ей стало не хватать того, что может дать женщине только мужчина, грубо говоря ей не хватало большого члена внутри. И никакие суррогаты и эрзацы не могли этого заменить. А, с другой стороны, с недавних пор она обнаружила, что иногда ей слишком много Фике, которая, как газ пустоты, стремилась заполнить собой все личное пространство Кьяры. Но и это, увы, не все. Сейчас, провожая взглядом экипаж, увозивший на вакации Герта и Маргу, она поняла, что ей нужен не просто мужчина, то есть, не мужчина, вообще, как гетеросексуальный партнер, а этот конкретный и никакой другой…

***

Дворец Стюйвенберг выходил своим парадным фасадом на одну из красивейших площадей Майена – площадь Гения[3] Империи. И, стоя сейчас у высокого окна в одной из парадных гостиных второго этажа, Кьяра любовалась открывавшимся перед ней видом. Широкая круглая площадь, застроенная по периметру зданиями в стиле классицизма[4]. По ее краю, вдоль домов шел широкий бульвар, с внешней стороны которого находилась запруженная транспортом проезжая часть, ну а в центре возносилась гранитная колонна, увенчанная золотым гением.

- Красиво, даже когда идет дождь, - прокомментировала Лисетт открывающийся вид на площадь. – Но есть и свои недостатки.

- Дай, угадаю, - повернулась к ней Кьяра. – Невозможно выскочить на улицу без того, чтобы поднялась суета?

- Только, если с черного хода, в плаще с капюшоном и в маске, - хохотнула Фике.

- Зря смеешься, - улыбнулась Алиса. – Отец рассказывал, что его бабушка Сабрина Темная Сторона именно так бегала от мужа к своим многочисленным любовникам.

- Что за прозвище? – удивилась Кьяра.

- А как же твой прадед? – одновременно спросила Пети Геннегау.

- Дед был слабосилком, - ничуть не смутившись от этих вопросов, ответила Лисетт. – Говорят, он едва мог зажечь свечу, а бабушка была невероятно сильной колдуньей. Замуж вышла за титул, но мужа не любила и, скорее всего, презирала. Однако двух детей от него, как и требовал их брачный контракт, родила. На этом она, как рассказывают, прекратила исполнение супружеского долга, передоверив это дело наложницам деда, ни одна из которых так и не смогла родить нормального мага. А вот бастард Сабрины, рожденный, судя по всему, от известного в те годы оперного певца, стал со временем одним из сильнейших в империи боевых магов, получив звание генерала от инфантерии и титул графа. Такова история. А Темной Стороной ее прозвали за то, что никто из тех, кто вставал у нее на пути, долго после этого не жил. Таковы факты.

- Но твой дед был сильным магом, - внесла уточнение Фике.

- Его брат тоже, - кивнула Лисетт. – Но их родила Сабрина и не факт, что от своего мужа. Оба они считаются законнорожденными, но это не отменяет тот факт, что генетические экспертизы в то время не проводились….

- Ты так легко об этом говоришь! – удивилась Кьяра.

- Нет смысла скрывать, - пожала плечами собеседница. – Двор все про всех знает и без меня.

- А кстати! – сообразила вдруг Кьяра. – Откуда у магов случайные бастарды? Есть же противозачаточные заклинания, и, кажется, зелья…

- А сама ты чем пользуешься? – живо заинтересовалась Пети Геннегау.

- Сейчас ничем, - усмехнулась в ответ Кьяра, порой поражавшаяся «наивности» своей псевдосестры. – Девочка от девочки понести не может.

- А раньше? – не отставала настырная Пети. – Ты же не девственница, ведь так?

- А ты? – вопросом на вопрос ответила Кьяра, которая в силу личных обстоятельств и так-то не слишком жаловала девушку Геннегау, а сейчас и вовсе разозлилась на неуместную назойливость собеседницы.

- Я? – опешила Пети, явно не ожидавшая контратаки со стороны Кьяры.

- Ты, ты, - покивала Фике, обидевшаяся за Кьяру.

- Я не…

— Вот, когда будешь «да», тогда и поговорим, - довольно жестко закрыла Кьяра неудобную тему.

На самом деле, она умела регулировать свой организм таким образом, чтобы не залететь. Всего-то и надо было, что прочесть справочник акушера-гинеколога и пару книжек про овуляцию и прочие женские особенности. Прочла, поняла, что и как работает в ее мочеполовой системе, и проблема контрацепции была тут же решена. И, только поступив в Академию, Кьяра узнала, что ее метод практически уникален, поскольку требует невероятной развитой способности к физиологической интроспекции и не менее впечатляющего контроля магии. Собственно, поэтому и рассказывать о ее методе контрацепции не стоило. Повторить все равно, наверное, не смогут, - во всяком случае не сразу, - а разговоров будет много. Однако несостоявшийся конфликт имел совершенно непредусмотренное Кьярой продолжение.