Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ). Страница 25

И он вышел, оставив меня в тяжелых чувствах. Эй, а тетушку мою! Ведь так и не отдал обманщик! А еще герцог называется. Мое возмущение тут же убило и каплю жалости, и чувство вины, которое явно попытался вызвать во мне дракон. Ну нет! Он меня не принудит ни к чему! Мне жить охота!

Колокольчик зазвонил, и в лавку вошла соседка.

— Проходите, госпожа Пецель, — поприветствовала я клиентку.

— Тиночка, я еще и розовые нитки хочу взять…

Я с радостью потянулась за стремянкой. Вот это другое дело! Такая работа по мне! Настроение омрачало лишь воспоминание о герцоге и его словах. «У меня нет другого выбора. До встречи, ведьма!» Ух, глаза бы мои тебя не видали!

ГЛАВА 24. Нинель

Лавку я нашла случайно. Шла по центру города, с удовольствием изучая новые для меня места. Зальден мне нравился. Особенно в солнечную погоду. Весна вступала в свои права. За пару дней тепла все растения словно сошли с ума и пустились в рост. Вот еще вчера город был подернут невесомым охряным туманом, а уже через пару дней его затопило изумрудное море листвы.

Теперь я порой вывешивала табличку «закрыто» на дверь и гуляла по два часа по городу, жадно его изучая. Подмечала милые необычные детали, которые были присущи только Зальдену, разговаривала с жителями.

Зальденцы были открыты к общению, охотно рассказывали о себе и так же охотно начинали допрашивать меня. О многом я умалчивала, но, стоило людям услышать, что я ведьма, как отношение ко мне менялось, становясь более настороженным, но и уважительным.

— На нашей улице тоже есть лавка ведьмы, — с гордостью сказал уличный продавец леденцов, с которым я стала обсуждать, чем отличаются конфеты в Зальдене и на моей родине. Тут леденцы делали в форме змей и лягушек. — Во-о-он там! — он махнул рукой в сторону большого двухэтажного дома, перед которым был палисадник. — Госпожа Маврина там лавку держала.

Хм. Маврина. Где-то я это уже слышала. Но где?

— И что за лавка?

— Да как вам сказать… — испуганно покосился на ведьмину лавку продавец. — Разным промышляют. Посетители все больше в ночное время приходят.

— Почему?

— Чтобы лиц не было видно. Порой в окнах так всю ночь огонь и горит — работает лавка!

Больше никаких объяснений он давать не стал. А я не стала спрашивать. Но, подходя к лавке Маврины, с любопытством бросила взгляд в окно. Заколебалась, не зайти ли мне внутрь. Окно на втором этаже зазвенело, раскрываясь, и оттуда меня окликнули:

— Тина!

Я задрала голову и увидела радостно машущую мне рукой Нинель. Ах вот что! Ну точно! Она говорила, что работает в лавке Маврины. Просто я забыла это имя.

— Тина! Заходи! — велела мне девушка и тут же скрылась в окне.

Я поднялась по ступенькам и потянула на себя дверь. Она почти бесшумно открылась.

Войдя, я попала в полутемный зальчик, где стояли закрытые шкафы и кресла около небольшого столика. Колыхнулись занавеси, и в лавку вплыла Нинель. Сегодня она была без чепца, простоволосая. Ее распущенные черные волосы были заплетены в многочисленные косички, украшены разноцветными лентами, а на конце каждой косички висел маленький колокольчик, который приятно звенел при движении или когда Нинель встряхивала головой. Платье ее было ярким — голубым с зеленой и красной вышивкой. Не хватало только желтого цвета до полного светофора, снова невольно подумала я.

— Ох как я рада, что ты зашла, Тиночка! — пропела Нинель, суживая глаза. Улыбка ее была и лукавой, и насмешливой, но мне показалось, что радость все же была не совсем фальшивой.

— Я мимо проходила, — сказала я, ставя корзинку на стол.

— Давай чай попьем! — предложила Нинель. — Клиентов у меня до вечера, наверное, не будет. Да я только недавно проснулась, — добавила она и зевнула, прикрыв рот.

— Ты работаешь по ночам? — оглядывая лавку, спросила я.

Совершенно непонятно, что Нинель продает. И чем вообще занимается.

— По ночам, — подтвердила девушка. — Ну так что, выпьем чая?

Я заколебалась: помнила слова тетушки Аниль, чтобы я держалась подальше от Нинель.

— Давай в следующий раз, — уклончиво сказала я.

— Брезгуешь? — снова сузила глаза девушка.

— Нет, нисколько! Просто у меня не так много времени. Уже пора на работу возвращаться. В другой раз с удовольствием.

— И как тебе работается в нищей лавчонке?

— Почему нищей?

— Ой Тина! — покачала головой Нинель. — Неужели ты не понимаешь, сколько ведьма может заработать в Нуре? Я вот тоже сначала не понимала. Работала пару месяцев в ниточной лавке. А потом Маврину встретила, и она мне глаза раскрыла.

— На что?

Разговор становился все любопытней.

— На все!

— А чем ты занимаешься?

— Разным, — уклончиво сказала Нинель. — И нитки тоже могу зачаровать. Но это так, побочный заработок. А так платят мне в разы больше, чем в лавке. Хочешь, переходи ко мне работать?

— Как я могу согласиться, если даже не знаю, чем ты занимаешься, — резонно сказала я.

Нинель разглядывала меня, явно раздумывая. Вздохнув, открыла шкаф. Я увидела там стоящие на полке крохотные пузырьки с темно-фиолетовой жидкостью. Ведьма достала один и показала мне.

— Знаешь, сколько такой стоит? — спросила она, постукивая ноготком по пробке.

— Сколько?

— Сто серебряных монет.

— Ничего себе! — я взяла пузырек и с любопытством побултыхала жидкостью во флаконе. — А что это?

— Приворотное зелье, — тихо сказала Нинель, забирая у меня пузырек. — И хватает его только на неделю. Подольешь в еду объекту своей любви, и он, как на привязи, за тобой ходить будет. А потом все, перестает действовать. Но, раз испробовав такое на любимом человеке, уже нет сил отказаться. Захочешь продолжить. И будешь покупать и покупать. Ты представляешь себе, сколько денег можно заработать?

— Представляю, — сказала я. — Это же как наркотик. Трудно избавиться. Человек тебя любил, на руках носил, а потом вдруг — оп! И прозрел. И гонит прочь. Смотрит с отвращением.

— Именно! — засмеялась Нинель. — Да я за месяц работы в лавке Маврины зарабатываю в разы больше, чем ты за год в ниточной лавке.

— Даже не сомневаюсь.

Я постаралась не показать свое отношение к занятию моей новой знакомой. Но нехорошие подозрения уже начали закрадываться мне в голову. Кто подбросил злыдней в дом к Аде? Кто отрезал память Берте? Это явно сделала ведьма. Нет, возможно, в Зальдене есть и другие, но…

— Ну так что? Давай объединим усилия? — продолжала меня спрашивать Нинель, и ее карие глаза пытливо шарили по моему лицу. — Вдвоем мы столько сможем заработать! Они у нас все вот здесь будут! — и она сжала пальцы в кулак, показывая, какой властью мы будем обладать в Зальдене.

— А твоя работодательница не будет против? — уклончиво спросила я, не желая сразу отказывать.

— Маврина? Так нет ее! — развела руками Нинель.

— А где же она?

— Понятия не имею! Как ушла в герцогский замок, так от нее ни слуху ни духу.

Я похолодела. Я вспомнила вдруг, где еще слышала имя ведьмы. Про нее говорил Северин. Новая мысль пришла мне в голову.

— Нинель! Скажи, а тебя герцог не звал в замок?

— Звал! — фыркнула Нинель. — Хотел о чем-то поговорить. Денег сулил. Только я сразу ему пригрозила: давить будете, так я на город и его окрестности град нашлю. Или крыс… — и она расплылась в злорадной улыбке.

— И он…

— Отстал! Не сразу, конечно, но отстал. А что ему еще оставалось делать? Это Маврина, дура, на золото польстилась. А я сразу поняла, что дело нечисто. Не так просто моя прежняя хозяйка пропала. Еще Мадлен такая в городе появилась. Я с ней только хотела знакомство свести, а она и пропала. Тоже как в воду канула. После того как к герцогу сходила. Ну нет, Тиночка, мне моя жизнь дороже любого золота.

И Нинель снова расплылась в улыбке.

— Скажи, — спросила я девушку, — а почему ты не вернулась на Землю? Это вообще можно?

— Можно.

— Так почему ты не вернулась?