Брось мне вызов!. Страница 6

Я делаю глубокий вдох и выдох, подавляя желание убежать куда подальше.

– Мне надо идти.

Я поворачиваюсь. Маверик стоит на том же месте с обеспокоенным видом. Когда я прохожу мимо, он зовет меня по имени, но я не обращаю внимания.

Хочу уйти как можно дальше от них. Футболисты могут идти на хер.

Они наверняка провожают меня взглядами, и я бы с удовольствием показала им средний палец, вот только они даже этого не заслуживают.

Глава 3

Дилани

У интровертов есть свои причуды. Иногда меня пробивает на бесконтрольное хихиканье, но еще чаще я чихаю, когда нервничаю. Когда мой мир переворачивается, в носу начинает покалывать, чесаться и, в конце концов, я чихаю. Как-то раз в старших классах я прогуляла школу, и, когда меня вызвали на ковер к директору, я так сильно расчихалась, что по лицу бежали слезы. В итоге он меня отпустил с коробкой салфеток в обнимку. Иногда это удобно: можно извиниться и сбежать от ситуации, но порой такая особенность откровенно раздражает.

Как сейчас.

– Здесь свободно? – осведомляется низкий голос позади меня.

Тело узнает говорящего быстрее, чем это делает мозг; я тут же подавляю чих, делая вдох и задерживая дыхание на пять секунд.

Я бросаю взгляд поверх очков на Маверика. Прошло несколько дней с пончиковой трагедии, и мы лишь пару раз пересекались в коридорах университета. Один раз мне показалось, что он что-то сказал, но я не хотела останавливаться и переспрашивать «эй, ты это мне?», так что просто не обратила внимания.

Мы сидим в аудитории в ожидании занятия по психологии. Я указываю рукой на соседнюю парту.

– Садись куда хочешь. Если что, тут свет тусклый, не усни.

Каким-то магическим образом Маверик помещается на стуле и даже откидывается на нем. Он вытягивает длинные, накачанные ноги, из-за чего занимает сразу очень много места.

– Как же, тут уснешь, – он очаровательно улыбается, и я тут же мысленно выставляю защиту. Не поддавайся его сексуальности.

Я киваю и решаю поддержать разговор из вежливости:

– И правда, интересный урок.

– К тому же ты на нем.

Я не удерживаюсь и поднимаю на парня взгляд. Кто-нибудь другой на моем месте спросил бы, что он имеет в виду, но я не хочу. Я откашливаюсь и отодвигаю ногу, чтобы у него было побольше места.

Так, веди себя уверенно.

– Что рисуешь? – интересуется он, заглядывая мне через плечо.

Прекращаю набрасывать скетч в тетрадке. Жар его тела сводит меня с ума. Я сглатываю.

– Хана Соло.

Его губы дергаются в улыбке.

– Извини, что рушу твой мир, Лютик, но Хан Соло – не кот. Он – капитан «Тысячелетнего сокола».

– А еще подонок и контрабандист, – добавляю я. – И я не говорила, что ты можешь называть меня Лютиком.

Маверик игнорирует последнее предложение.

– Негодяй – да, но именно поэтому он так интересен. Он неимоверно крут и дружит с огроменным вуки с пушкой. Это мой любимый персонаж после Йоды.

Ему нравятся «Звездные войны»? Я‐то думала, он смотрит только записи футбола с кружкой пива и девчонкой под боком.

Я киваю и кончиком грифеля показываю на рисунок.

– Я назвала кота в его честь. Хан Соло Второй.

– А что с первым? Убили световым мечом?

Я смеюсь.

– Надеюсь, она сбежала с каким-нибудь котом, а теперь живет где-нибудь в домике на дереве со своими малышами.

Говорить, что я месяц плакала после ее исчезновения, я не стала. Не знаю, что произошло с моей кошечкой, но я люблю представлять, что она завела счастливую семью. От этого на душе теплее становится.

– Ну просто мечта, – отзывается Маверик, и я снова бросаю на него взгляд.

Раньше как-то не решалась задерживать взгляд, но теперь смотрю на него смелее, и наши глаза встречаются. Мои – зеленые, и его – светло-голубые. В них будто переливается радуга; похожие на два опала, они идеально контрастируют с загорелой кожей. У него выдающийся, волевой подбородок, посередине которого видна маленькая ямочка, волосы – темный блонд с золотыми прядями, выцветшими на солнце после тренировок в футбол. Отсюда шрам не видно, но я знаю, что он там: одно маленькое несовершенство на его лице.

Глаза парня теплеют, а губы затрагивает мягкая улыбка. Я с ужасом осознаю, что пялилась слишком долго. Это может значить две вещи: я либо хочу убить его, либо переспать с ним. И я уже переступила эту черту.

– Дилани? – мягко говорит он. Во рту становится сухо, а тело пронзает электричеством.

Интересная у тебя реакция, Дилани. Это гормоны, конечно, но прекращай. Прекращай.

– Ты в порядке? – спрашивает Маверик.

Он меня точно за дуру держит.

– В полном. Как дела, как футбол? А, он же закончился. Все равно играешь, да? Готовишься к следующему году и все такое? Мы уже будем старшекурсниками, даже не верится. Так странно, что ты остаешься, мог бы подписать контракт с каким-нибудь клубом, – тараторю я. Воздух в легких заканчивается, и я шумно делаю вдох, чтобы притормозить и успокоиться.

Парень чешет затылок с озадаченным видом.

– А ты забавная.

– Обычно говорю мало, но если уж начинаю, то только по делу.

Он смеется.

– Я остался, потому что выбирать клуб пока рано. И потом, мне нужно хорошенько подготовиться. Один мой знакомый рано прошел отбор, и его условия были просто отвратительными. Другой знакомый выждал какое-то время и получил контракт на два миллиона долларов.

– Все сводится к деньгам, значит.

– Все сводится к деньгам, когда их нет, – добавляет он.

Интересно. Похоже, особо богатым он никогда не был. Я вспоминаю, что знаю о нем: то, что он из Магнолии… И вроде все. Я опускаю голову и смотрю на свой рисунок. Моя семья, в отличие от того же Алекса, обеспеченной не была, но оставленных бабулей денег хватает. Дом, в котором я живу со Скай, принадлежит мне, в полноценной работе я не нуждаюсь, а в университете получаю стипендию.

Я снова смотрю на Маверика.

– Ну и что такая важная шишка забыла здесь, рядом со мной? По тебе там фанатки не плачут?

– Мне просто захотелось, – он делает паузу. – И потом, ты больше не встречаешься с Алексом.

– Что это ты имеешь в виду? – сама удивляюсь своей наглости. Есть у него какое-то влияние на меня, из-за которого я действую так безрассудно.

Лицо Маверика каменеет.

– Да так, просто заметил. Вы были вместе с первого курса, все считали вас идеальной парой.

– Тебе с твоими близняшками вряд ли было до этого.

– Ты про вечеринку у костра? Ты это еще помнишь?

– А как же.

Он ловит мой взгляд.

– Я был первым, кого ты поцеловала на вечеринке у костра. Как гласит легенда, теперь ты меня никогда не забудешь.

Я слегка наклоняю голову.

– Ага, как там тебя зовут?

Он смеется, но вскоре его точеное лицо омрачается.

– У Алекса все еще есть к тебе чувства.

– С чего ты это решил?

Его плечи еле заметно дергаются: неуловимое движение, выдающее, что он подавляет некие чувства.

– Мы в одной команде, и я вижу, как он смотрит на тебя. Например, мы с тобой случайно столкнулись в понедельник, и он уже был не в восторге. А если бы между нами и правда что-то было? – он внимательно смотрит на мое лицо. – Он бы распсиховался, выплеснул это все на меня, мы бы проиграли, и все, никакого чемпионата в следующем году. Кикеры такие эмоциональные, – добавляет Маверик.

Я морщу нос.

– Правда это или нет, мне плевать.

Он изучает меня взглядом.

– Значит, ты не занята.

– А тебе-то что?

– Мав? Ты не идешь к нам?

Рядом с нами появляется изящная девушка с темными волосами и несколькими слоями ярко-розовой помады. Она проводит пальчиком по плечу спортсмена, поглаживая его.

Девушка одаряет меня полуулыбкой, явно не видя во мне соперницу. Я никак не реагирую.

Маверик бросает на нее взгляд и ослепительно улыбается – на мой взгляд, неискренне. Они болтают о занятиях, и меня удивляет, как идет их разговор: парень бездумно кивает и безо всякого интереса слушает знакомую. Пока она без умолку болтает о какой-то грандиозной вечеринке, где будут студенты из всех общаг и с разных направлений, Маверик ловит мой взгляд и слегка улыбается.