Время сбросить маски. Страница 13

– Да мне все равно!

– Невозможная девушка! Честное слово!

Напоследок Ли Мэй купила с десяток фонарей из расписанной яркими красками промасленной бумаги. На большой площади вдоль озера и отходивших от нее каналов фонари продовались повсюду. Столько фонарей Чжао Вэйнин прежде никогда не видел!

Озеро отделило торговую сторону Инь от жилой. Сделав все необходимые покупки, духи задерживались на площади, чтобы посмотреть представление или заказать ужин.

Ли Мэй и Чжао Вэйнин нашли место в деревянной беседке у самой воды. Там было темнее и тише, чем на самой площади. Юноша с любопытством глазел по сторонам. На мостах через каналы выступали акробаты, танцовщицы взбирались на перила, расхаживали над водой, а потом взмывали в воздух и плясали над головами зрителей, осыпая тех цветочными лепестками.

Зажглись разноцветные огни духов. Жители Инь от мала до велика кружились в танце. Фонарики в форме лотосов наводнили озеро и каналы.

– Этот Цветочный фестиваль очень напоминает Дуаньу [15] . Только состязаний на воде нет и фонари повсюду. Так много фонарей! Я каждый год ждал Дуаньу, чтобы посоревноваться с братьями в гребле, пока тетя Лю и сестры готовили цзунцы [16] со сладким рисом, – рассказывал Чжао Вэйнин. Ли Мэй пододвинула к нему миски с овощами и кусочками мяса, сваренного на пару.

– Кушай больше! Здесь вкусно готовят. Всякий раз, когда приезжаю в Инь, прихожу сюда ужинать с братьями и сестрами. А сегодня я с тобой, – девушка глядела на Чжао Вэйнина и ласково улыбалась.

– Спасибо! И вы кушайте! День выдался тяжелый, нужно хорошо поесть, – юноша выбрал самые большие куски мяса и положил их в миску Ли Мэй. – Вкусно пахнет! М-м-м, немного сладкое! Подумать только! Когда мы могли позволить себе мясо, тетя Лю также его готовила.

– Чжао Вэйнин, ты ведь всегда можешь вернуться к своей семье. Если скучаешь, ты можешь…

– Однажды я вернусь к ним. Но не раньше, чем помогу сяо Ланю всем, чем смогу.

– Повелителю демонов повезло с таким братом, как ты, – заметила Ли Мэй. – Его столь долго отвергали смертные! Хорошо, что сейчас ты с ним, поддерживаешь его и заботишься о нем. У повелителя сердце человека. Людям так трудно быть одним! И так страшно оказаться преданными и забытыми.

– Это уж точно! Мне кажется, вы хорошо понимаете людей, госпожа Ли Мэй.

– Часть детства я провела в Тянься. Жизни смертных проносились мимо меня, как фонари, подхваченные течением. Одни лица сменялись другими. В отличие от Запредельного края, в Тянься мало постоянства. Прожив годы в мире людей, я вернулась домой. И лишь спустя полтора столетия снова оказалась в Тянься. Правда, тогда мне казалось, что прошло куда меньше лет… Здесь… здесь о времени можно забыть; для духов, живущих тысячи лет, время ничего не значит. Но смертным его недостает. Ладно, что мы все о грустном да о грустном? Давай уже поедим, а потом тоже отправим фонари в плавание по каналам Инь. Раньше я каждый год с прабабушкой, братьями и сестрами расписывала фонари, чтобы потом отправить их по течению.

– А что означает эта традиция? – заинтересовался Чжао Вэйнин.

– Она называется Еще одно воспоминание. Каждый год в дни Цветочного фестиваля, в самый разгар лета, духи Запредельного края вспоминают тех, кого потеряли. В конце концов, всех нас ждут смерть и перерождение. К тем, кто любит нас, мы можем больше никогда не вернуться. Но тех, кто ушел навсегда, мы будем помнить всю свою долгую жизнь. Каждый фонарь – воспоминание о тех, кто нас покинул. Это непременно должно быть счастливое воспоминание, чтобы души наших родных и любимых пребывали в мире, где бы они ни находились.

– Это красивая традиция, – проговорил юноша. – Но все равно грустная. У меня тоже есть те, кто ко мне никогда не вернется. Моя матушка, а еще дядя Цзян – супруг тети Лю. Они вместе меня вырастили. Я бы хотел пустить фонарь по течению вместе с вами.

– Фонарей нам хватит. Я тоже буду вспоминать родителей. Их давно уже нет рядом, – голос Ли Мэй был полон печали. – И бабушку с дедушкой. Моих троих дядюшек и двоих тетушек, моих троюродных братьев, всех моих родичей, погибших за годы смуты в Запредельном краю и умерших после, защищая восточный уезд от внешних и внутренних врагов. Мою няню и стражей моей семьи. И моего… моего человека…

– Вашего человека?

– Это старая история, – вздохнула девушка.

– Госпожа Ли Мэй, только не обижайтесь! – Чжао Вэйнин отложил палочки в сторону. – Я не пытаюсь оскорбить вас. Но я уже давно хочу спросить… в день нашей первой встречи вы сказали, что я похож на кого-то. Я эти слова запомнил, но не придал им значения. Однако после… вы… вы часто очень странно смотрите на меня. Мне от этого не по себе. Вы смотрите на меня, как на призрак. Даже сегодня. Сегодня вы так же смотрели на меня!

– Прости, Чжао Вэйнин! Я не хотела тебя напугать.

– Это не пугает… не совсем… Просто я очень странно себя чувствую. Вы хорошо ко мне относитесь, но все же… Эта красная одежда, колокольчик… а еще недавно вы сами расшили для меня пояс. И тот узор мне знаком. У моего дедушки был пояс с подобным узором. Сейчас в Царстве Чу таких уже не найти. Вы не просто так меня наряжаете. Я вам кого-то напоминаю. И вы хотите, чтобы я был похож на него еще больше.

Вся краска сошла с лица девушки. Ли Мэй закусила губу и опустила глаза. Она молчала некоторое время, и Чжао Вэйнин не торопил с ответом.

– Это правда, – наконец проговорила девушка. – Ты очень на него похож. Одно лицо! Я забываюсь порой, когда тебя вижу. Ничего не могу с собой поделать!

– Вы, очевидно, хорошо относились к тому человеку. Судя по всему, это ему я обязан вашей заботой.

– Все совсем не так! Ты мой друг и брат моего повелителя, а он – мой спаситель! Не приди он мне на помощь, меня бы здесь не было. Я жива, а он погиб очень давно, мой человек… и каждый год на Цветочном фестивале я спускаю для него фонарь вниз по течению. Что еще я могу поделать?

– Я уже пожалел, что спросил. Это было жестоко. Простите! – раскаялся Чжао Вэйнин.

– Нет, вовсе нет. Любому стало бы любопытно. Духи ничего не забывают, а добро – особенно. Мы не остаемся в долгу. Только вот я задолжала моему человеку. Этот долг смогу вернуть лишь в следующей его жизни. И я верну.

– Госпожа… теперь я понимаю… – хлопнул себя по лбу Чжао Вэйнин. – Но боюсь, вы разочаруетесь. Я же не он.

– Этого мы не знаем, – покачала головой Ли Мэй. – Минуя реку Жошуй, души умерших забывают о прошлом. Кем бы ты ни был прежде, ты этого не помнишь. Но столь сильное сходство… это не просто так! Это не совпадение!

– Кем я был в прошлой жизни… это, на самом деле, очень любопытно! – пробормотал юноша.

– Если ты был моим спасителем, тем, кто выходил меня и заботился обо мне, Чжао Вэйнин, в этой жизни я буду защищать тебя и не позволю пасть жертвой предательства!

– Мне… мне, если честно, неловко! Не смущайте меня! Мы ведь не знаем наверняка. Но кем бы ни был ваш человек, и какое бы отношение он ни имел ко мне, я рад, что в трудный момент он оказался рядом и помог вам.

– Когда ты на меня так серьезно смотришь, то особенно похож на него. Мне даже кажется, будто не прошло всех этих лет, и я сейчас все еще в мире смертных. Сколько раз ни открою глаза, а он все пишет и пишет в полумраке. Совсем не отдыхает! Если отвлекается, то грустно смотрит на огонь, и в его глазах пляшут искры. А я не могу оторвать от него взгляд! У тебя такие же красивые, выразительные глаза, как у него, и щуришься ты точно так же. Только вот он совсем не улыбался. Быть может, он улыбался раньше… совсем как ты теперь улыбаешься, – Ли Мэй скосила глаза в сторону, наблюдала за тем, как мимо медленно, толкая друг друга, проплывали фонари. По ее щекам текли слезы.

– Пожалуйста, не плачьте! – воскликнул Чжао Вэйнин. Он почувствовал себя совершенно беспомощным. Ему не следовало поднимать эту тему! Не следовало! Проклятое любопытство! – Вот ведь напасть! Что нужно сделать, чтобы вы не плакали? Выглядеть серьезным? Так? Вот, могу еще сильнее сдвинуть брови. Так больше похож? И совсем не улыбаться тоже могу!