Императрица (ЛП). Страница 22

Интересно, что он там прячет.

Наверное, оружие.

Я вздрагиваю от этой мысли и спускаюсь обратно на первый этаж.

Я нахожу пульт от огромного телевизора, висящего на стене, и, усевшись на диван, пытаюсь разобраться, как он работает.

Я не привыкла быть одна. Обычно я либо с мамой, либо с Кристен, поэтому тишина в чужом доме кажется особенно гнетущей, и я чувствую себя очень одинокой.

Проведя несколько минут в попытках найти что-то интересное, я сдаюсь и выключаю телевизор.

Вдруг я слышу, как открывается входная дверь, и вскакиваю на ноги. Я бросаюсь к лестнице и, увидев вооруженного мужчину, вскрикиваю и бегу обратно на второй этаж.

— Миссис Тоскано! — зовет мужчина, но я не жду, что он скажет дальше. Я вбегаю в спальню, захлопаю дверь и запираю ее.

С трудом переводя дыхание, я задвигаю туалетный столик на место.

Боже. Это был один из тех охранников, которых я видела во дворе? Если да, то почему он зашел в дом, когда Лео нет дома?

Черт. Должна ли я беспокоиться о том, что люди Лео причинят мне боль?

Глава 12

Лео

Я хватаю Карину и перекидываю через себя, так что она приземляется на пол рядом с кроватью.

Как только я сажусь, раздаются выстрелы. Я скатываюсь с кровати и падаю на Карину.

Я вглядываюсь в ее испуганное лицо, но, моргая, вижу, как Хейвен смотрит на меня.

— Л-Лео, — всхлипывает она, на ее лице мелькает ужас.

Понимая, что я уничтожил ее, меня пронзает невыразимая боль.

— Лео! — кричит она, когда меня оттаскивают от нее.

— Что, черт возьми, ты наделал? — раздается голос Диего, и сила его ярости погружает меня во тьму.

Я резко вскакиваю, прижимая руку к татуировке, покрывающей мое сердце.

Gesù Cristo!

Я судорожно вдыхаю, и проходит мгновение, прежде чем остатки кошмара исчезают, и я начинаю понимать, где нахожусь.

Я оглядываю гостиничный номер, затем падаю обратно на кровать.

Тяжело вздохнув, я провожу большим пальцем по татуировке в виде звезд, сделанной в годовщину смерти семьи Мессина.

Зная, что больше не смогу заснуть, я встаю с кровати и иду на маленькую кухню, чтобы приготовить себе чашку эспрессо.

Потягивая напиток, я думаю о Хейвен.

Последние несколько дней Эдоардо сообщал, что Хейвен не выходит из своей спальни. Она даже не выходит, когда София приходит в особняк. Однако меня заверили, что она ест.

Мне хочется позвонить ей, но я этого не делаю. После всего, что я натворил, меньшее, что я могу сделать, – это дать Хейвен немного пространства.

Мой телефон звонит, вырывая меня из мыслей. Я ставлю чашку в раковину и возвращаюсь в спальню. Увидев имя Массимо, я отвечаю:

— Что случилось?

— Себастьяно только что видели выходящим из клуба. Одевайся. Мы уезжаем через пять минут. Данте следит за этим ублюдком.

— Хорошо.

Я вешаю трубку и быстро надеваю костюм. Затем достаю пистолет из-под подушки и проверяю магазин, прежде чем засунуть его за пояс брюк.

Когда я открываю дверь гостиничного номера, Массимо выходит из своего.

— Данте только что сообщил мне, что Себастьяно идет пешком. У него наверняка есть квартира неподалеку от клуба.

— Пойдем, — бормочу я.

Мы спешим к лифтам, и спуск на первый этаж кажется чертовски долгим.

К тому времени, как мы садимся во внедорожник, проходит пять минут. Я достаю телефон и отправляю Данте сообщение.

Я:

Ты все еще следишь за Себастьяно?

Проходит несколько секунд, прежде чем мой мужчина отвечает.

ДАНТЕ:

Нет. Он зашел в дом. Я у входа. Остальные ребята только что подъехали. Высылаю вам адрес.

Я:

Подождите меня.

Наши телефоны пищат, когда приходит адрес.

Я зачитываю его Массимо, чтобы он не отрывал глаз от дороги.

— Понял, — бормочет моя правая рука.

Когда мы подъезжаем к дому, я вижу, как Данте машет нам рукой. Массимо съезжает на обочину и глушит двигатель.

Мы вылезаем из машины и киваем другим трем моим людям, которые следят за домом. Нас шестеро – более чем достаточно, чтобы справиться с одним человеком.

— Он все еще внутри, — сообщает нам Данте. — Каков наш план, босс?

— Вышиби дверь, — приказываю я.

— Маттиа, вы с Рикко обойдите дом сзади, — приказывает Данте, прежде чем мы направляемся к входной двери, пока он прикручивает глушитель к своему пистолету.

Он наводит дуло на замок и стреляет, а затем толкает плечом дверь, которая с грохотом открывается.

С оружием наготове мы следуем за Данте в дом, где воняет несвежей едой на вынос и грязными носками.

Себастьяно выбегает из гостиной слева от нас, в сторону кухни, и Данте тут же стреляет в этого ублюдка.

Мы врываемся на кухню и видим, как Себастьяно рывком открывает заднюю дверь. В этот момент Маттиа бьет кулаком ублюдка по лицу, и тот падает на задницу.

Данте усаживает Себастьяно на один из кухонных стульев, а мои люди расходятся по дому, чтобы проверить, нет ли здесь какой-либо засады. Пока Данте закрывает заднюю дверь, я останавливаюсь перед Себастьяно и смотрю на него сверху вниз.

Опустив голову, он бормочет, пока кровь капает на его джинсы:

— Извините, босс.

Мой голос звучит безжалостно холодно, когда я спрашиваю:

— Почему ты это сделал?

Он качает головой, затем поднимает глаза и смотрит на меня умоляющим взглядом.

— Деньги.

— Сколько стоила твоя преданность? — рычит Массимо.

— Простите, — всхлипывает Себастьяно.

— Клодиан умер из-за тебя, — рычу я, засунув пистолет за пояс брюк. — Все полетело к чертям собачьим из-за тебя! — Я набрасываюсь на ублюдка, хватаю за рубашку левой рукой, а правой бью в челюсть.

Я толкаю Себастьяно на грязный пол и наношу один удар за другим.

Испуганное лицо Хейвен всплывает у меня в голове, и я теряю над собой контроль.

Ослепленный яростью, я начинаю выбивать из него все дерьмо. Массимо с трудом оттаскивает меня от безжизненного тела Себастьяно, кровь которого капает с моих рук.

— Хватит, — говорит Массимо, обхватив рукой мою грудь, которая поднимается и опускается от тяжелого дыхания.

Мои эмоции бушуют, и в момент слабости совесть берет надо мной верх.

Cazzo.

Я отталкиваю Массимо и с рыком опрокидываю маленький кухонный столик набок.

Массимо обхватывает меня руками и с силой тащит к входной двери.

— Разберитесь с этим дерьмом, — кричит он моим людям, прежде чем вытолкнуть меня из дома.

Он хватает меня за руку и ведет к внедорожнику, где нависает надо мной, когда я забираюсь на пассажирское сиденье.

Массимо садится за руль и уезжает. Горе и чувство вины, терзавшие меня семнадцать лет, обрушиваются на меня с новой силой. А еще я не могу избавиться от угрызений совести за то, что сделал с Хейвен.

Мой голос звучит хрипло, когда я стону:

— Я в полном дерьме.

— Вижу, — бормочет Массимо. — Я отвезу тебя на остров. Тебе нужно взять себя в руки. Время, проведенное там, пойдет тебе на пользу.

Понимая, что Массимо прав, я киваю, вытирая кровь с разбитых костяшек пальцев о брюки.

Мое дыхание выравнивается, а эмоции постепенно утихают, оставляя лишь неослабевающее чувство вины.

— Она никогда меня не простит, — шепчу я. — Я связал себя с женщиной, которая будет ненавидеть меня до самой смерти.

— Да.

Я окидываю Массимо свирепым взглядом. Его лицо искажено гневом.

— Я был рядом с тобой и в горе, и в радости, но такого провала ты еще не совершал.

Его слова тяжелым грузом висят между нами во время поездки в отель.

— Ты весь в крови. Подожди в машине, — приказывает Массимо.