Смерть (ЛП). Страница 19

— Думаю, месяцев девять.

Я уже знаю ответ, но все же спрашиваю:

— Он был болен гриппом? Так тебе и удалось сбежать от него?

Когда она кивает, я на мгновение закрываю глаза.

Этот ублюдок был совсем рядом.

Достав телефон, я пишу сообщение Педро.

Я:

Ублюдок, державший Сиару в плену, блондин / рыжий. У него веснушки по всему лицу. Рост около 5,9 футов³. Скорее всего, ему за тридцать. Ездил на синем Ford Fiesta.

— Можешь рассказать о нем поподробнее? Знаешь его фамилию? — Спрашиваю я

Она слегка поворачивает голову ко мне и шепчет:

— Зачем?

Я подумываю солгать, чтобы смягчить удар, но решаю не делать этого и честно отвечаю:

— Чтобы я мог убить его и убедиться, что ты больше никогда с ним не встретишься.

После моих слов наступает долгая тишина, прежде чем она смотрит на меня. Я встречаюсь с ней взглядом, и мне кажется, что она пытается понять, может ли доверить мне эту информацию.

— Уолш.

Я:

Нолан Уолш. Я хочу, чтобы его доставили ко мне живым.

ПЕДРО:

Сообщу команде как можно скорее.

Засунув телефон обратно в карман, я улыбаюсь Сиаре.

— Спасибо, mi pequeño sol. — Ее глаза слегка прищуриваются, и я перевожу: — Это означает "мое маленькое солнышко".

На ее лице мелькает замешательство, но она продолжает молчать.

Между нами снова воцаряется тишина, и пока она смотрит на одинокое дерево на холме, я рассматриваю каждый дюйм ее тела.

Она выглядит более здоровой, и на ее лице появился румянец.

Одна победа за раз.

Глава 13

Сантьяго

Уложив Сиару в постель, я спускаюсь вниз, где в гостиной меня ждет Педро.

— Как у нее дела? — Спрашивает он.

Я указываю на диван, а сам опускаюсь на другой.

— Сегодня был хороший день. Она начинает говорить.

— Это хорошо. Я отправил Хорхе и еще четырех парней присоединиться к остальным, чтобы они помогли найти Нолана Уолша. Мне удалось собрать о нем больше информации. — Педро садится и смотрит мне в глаза. — Ему тридцать три. Он был женат один раз, но жена погибла в автокатастрофе. Дом, в котором он держал Сиару, принадлежит Йену О'Коннеллу. Его мы тоже разыскиваем.

Сделав глубокий вдох, я киваю.

— Уолш не платил налоги в течение двух лет, и у него нет трудовой книжки. У него есть отец, который живет в Великобритании. Я слежу за ним на случай, если Нолан объявится у него дома.

Я на мгновение задумываюсь, а потом говорю:

— Может, нам поискать информацию о Сиаре?

Педро пожимает плечами.

— Просто дай мне ее фотографию, и я выясню все, что смогу.

Я подношу руку к лицу и потираю подбородок.

— Я понаблюдаю, станет ли она более открытой в ближайшие дни.

— Что ты планируешь делать с Боливией? Уже две с половиной недели прошло.

— Знаю, — бормочу я. — Дай мне три дня. Я хочу, чтобы Сиара хорошенько здесь устроилась, а потом мы сможем уехать и закрыть тот чертов клуб.

— Я все подготовлю ко вторнику.

Кивнув, я вздыхаю.

— Что-нибудь еще? — Спрашивает Педро. Когда я качаю головой, он спрашивает: — Как ты держишься?

Я начинаю крутить кольцо с бриллиантом на пальце и, взглянув на него, понимаю, что мне придется уменьшить его размер, чтобы оно подошло Сиаре.

— Сантьяго? — Спрашивает Педро, чтобы привлечь мое внимание.

— Это тяжело, — признаюсь я, посмотрев ему в глаза. — Все, чего я хочу, – это обнять ее. Утешить.

— Ей станет лучше, — бормочет он. — Но и для себя тоже найди время. Ты не смотрел на восход солнца с тех пор, как нашел ее.

— Мне это уже и не нужно. Теперь она – мой рассвет.

На его лице мелькает озадаченность.

— Ты уверен? — Когда я киваю, он спрашивает: — Откуда ты знаешь, что она – та самая, Сантьяго?

Я поднимаю руку и поглаживаю область над сердцем.

— Я чувствую это. С каждым днем она все глубже проникает мне под кожу.

Все еще выглядя обеспокоенным, он бормочет:

— Просто будь осторожен. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Уголок моего рта приподнимается, и, поднимаясь на ноги, я говорю:

— Я пойду спать. Спокойной ночи, друг мой.

— И тебе.

Зная, что Педро выключит свет, я иду к лестнице и поднимаюсь наверх. Мой взгляд падает на сундук, и я почти прохожу мимо него, когда внезапно останавливаюсь и резко поворачиваю голову. Из уголка сундука выглядывает кусочек кремовой ткани.

Я хмурюсь, потому что знаю, что до сегодняшнего дня сундук был пуст.

Астрид туда что-то положила?

Взявшись за крышку, я поднимаю ее, и мое сердце болезненно сжимается в груди, когда я вижу Сиару, свернувшуюся калачиком.

Я полностью открываю крышку, приседаю на корточки и шепчу:

— Почему ты в сундуке, mi pequeño sol?

Она не отвечает мне, а только крепче обхватывает руками свои голени.

В больнице она много времени проводила под кроватью, а здесь решила выбрать сундук.

Я наклоняю голову, понимая, что так она, наверное, чувствует себя в безопасности.

— Вылезай, чтобы мы могли перенести сундук в твою спальню.

Она колеблется, но медленно вылезает, мельком поглядывая на меня.

Я хватаюсь за ручку сбоку.

— Берись за другую сторону, Сиара.

Когда она выполняет мои указания, мы относим сундук в ее спальню и ставим у изножья кровати.

— Не ложись пока, — говорю я, а затем выхожу из комнаты, чтобы принести мягкое одеяло из бельевого шкафа.

Вернувшись, я открываю сундук и кладу одеяло на дно, затем жестом приглашаю Сиару залезть внутрь.

Ее тело напрягается, когда она забирается обратно в сундук. Я подхожу к ее кровати и стягиваю простыню. К сожалению, здесь нет места для теплого толстого одеяла, но, по крайней мере, сегодня ночью не слишком холодно.

Я аккуратно складываю простыню до идеального размера, чтобы накрыть ею Сиару. Затем подворачиваю края по бокам и присаживаюсь на корточки у сундука.

— Оставь крышку открытой. Хорошо? — Она просто смотрит на меня, и я объясняю: — Я не хочу, чтобы ты задохнулась.

Сегодня ночью я точно не усну.

Выпрямившись, я вздыхаю. Подумав немного, я иду в ванную и беру два полотенца. Я возвращаюсь к сундуку и, сложив их, развешиваю по бокам. Когда я опускаю крышку, она закрывается не до конца, оставляя щель в полдюйма для поступления свежего воздуха.

Так гораздо лучше.

Поглаживая ладонью дерево, я говорю:

— Спи крепко, mi pequeño sol.

Выйдя из ее спальни, я делаю несколько шагов по коридору, но тут мои ноги просто отказываются двигаться дальше.

Блять.

Только сегодня вечером.

Повернувшись, я возвращаюсь и, выключив свет, беру подушку и кладу ее у изножья кровати. Затем я ложусь, положив голову рядом с сундуком, кладу руку на сердце и медленно кручу кольцо на пальце, глядя на потолочный вентилятор.

Я слышу, как Сиара ворочается в сундуке, и беспокоюсь, что завтра ее тело будет ужасно болеть от нахождения в таком тесном пространстве.

Господи, как бы я хотел, чтобы она начала чувствовать себя со мной в безопасности.

Время тянется ужасно медленно, и по прошествии, как мне кажется, нескольких часов, я переворачиваюсь на живот, опираюсь подбородком на предплечья и смотрю на сундук.

Крышка начинает подниматься, и я быстро поворачиваю голову в сторону и закрываю глаза, притворяясь спящим. Я слушаю шаги Сиары, думая, что она идет в ванную. Но меня удивляет, когда я чувствую, как она медленно забирается на кровать.

Проходят минуты, и, желая еще немного сблизиться с ней, я шепчу:

— Этот сундук очень дорог мне. Это все, что у меня осталось от моей семьи.