Смерть (ЛП). Страница 18
Борясь с желанием поцеловать ее в лоб, я снова обхожу ее и выхожу из ванной, молясь всем святым, чтобы она приняла душ.
Заметив, что французские двери открыты, я выхожу на балкон и оглядываю задний двор. Увидев всех охранников, я вздыхаю. Сиара наверняка заметила их, и ей, вероятно, интересно, почему на моей территории так много вооруженных людей. Я займусь этим вопросом, как только она выйдет из ванной.
Когда я слышу, что она принимает душ, у меня на губах расплывается улыбка. Я оглядываю спальню, после чего сажусь на подоконник.
Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в бедра. Разблокировав телефон, я вижу сообщение от Доминика и открываю его. Там еще одна фотография Кристиана. На этот раз он лежит на пушистом одеяле, а его серые глаза широко открыты.
Я быстро набираю сообщение.
Я:
Такой милый. Должно быть, он пошел в Грейс.
Я слышу, как выключается вода, и быстро блокирую телефон, убрав его в карман. Мои глаза прикованы к дверному проему, но проходит еще десять минут, прежде чем Сиара возвращается в спальню.
Мой взгляд останавливается на ее мокрых волосах.
— Высуши волосы.
Она оглядывается на ванную, затем прикусывает нижнюю губу.
Надеясь получить ответ, я спрашиваю:
— Человек, который держал тебя в плену, контролировал все, что ты делала?
Ее взгляд возвращается ко мне, и она удивляет меня, кивая.
— Ты можешь делать все, что хочешь, Сиара. У тебя не будет неприятностей, и тебе не нужно ничье разрешение.
И снова она смотрит на меня так, словно пытается разгадать.
Наклонив голову, я спрашиваю:
— Хочешь, я высушу твои волосы?
Черты ее лица напрягаются, и она снова опускает голову.
— Я не стану делать ничего, что противоречит твоим желаниям, — заверяю я ее. — Пожалуйста, высуши волосы.
Она быстро убегает обратно в ванную, и через мгновение я слышу звук фена.
Когда Сиара заканчивает и возвращается в спальню, я одариваю ее довольной улыбкой.
— Так-то лучше. Давай перекусим на веранде.
Желая посмотреть, что она сделает, я встаю и, не сказав ей следовать за мной, выхожу в коридор.
Позади меня раздаются ее тихие шаги, и на моих губах появляется еще одна улыбка.
Мы спускаемся вниз, но когда подходим к раздвижным дверям, ведущим на веранду, я вижу Марка и Педро, разговаривающих у входной двери прямо перед нами.
Я быстро оглядываюсь через плечо и, когда Сиара, широко раскрыв глаза, смотрит на мужчин, говорю:
— Не убегай. Они не причинят тебе вреда.
Ее тело напрягается, и она сжимает руки в кулаки, но затем я снова удивляюсь, когда она придвигается ближе, чтобы спрятаться за моей спиной.
— Педро, закрой входную дверь, — приказываю я, не сводя глаз с Сиары. Когда я слышу хлопок двери, говорю: — Они ушли. Хорошо? Давай выйдем на веранду и погреемся на солнышке.
Ее тело не расслабляется, но она следует за мной на веранду. Я указываю на кресло рядом со своим.
— Присаживайся.
Я жду, пока она сядет, прежде чем опуститься в свое любимое кресло.
Вместо того чтобы смотреть вдаль, как я делал раньше, ожидая появления Сиары, мой взгляд останавливается на ее прекрасном лице.
— Астрид, моя домработница, скоро принесет еду. Не пугайся.
Сиара озирается по сторонам, и мне кажется, что она не просто любуется моим домом, а внимательно изучает обстановку.
Астрид выкатывает тележку на веранду. Ее взгляд останавливается на Сиаре, и на ее лице расплывается широкая улыбка.
Астрид со мной уже пятнадцать лет. Она – одна из первых женщин, которых я спас, и отказывается покидать меня.
Когда она подходит ближе, я говорю:
— Сиара, это Астрид. Если тебе что-нибудь понадобится, просто обратись к ней.
— Да, — соглашается Астрид. — Очень приятно познакомиться с тобой, Сиара. Добро пожаловать в наш маленький райский уголок.
Сиара на секунду поднимает взгляд на Астрид, а затем бормочет:
— Привет, Астрид.
Моя грудь наполняется гордостью и счастьем из-за того маленького шага, который она только что сделала.
— Она действительно похожа на восход солнца. Такая красивая, — практически воркует Астрид, снимая серебряные крышки с тарелок. — Я приготовила lomo saltado2. Приятного аппетита.
Блюдо представляет собой разновидность жаркого, состоящее из маринованных полосок говяжьей вырезки, риса, лука, помидоров, картофеля фри и различных других ингредиентов. Это одно из моих любимых блюд.
— Спасибо, Астрид, — говорю я. Я жду, пока она вернется в дом, а затем беру тарелку с тележки и ставлю ее на стол рядом с Сиарой. — Ты можешь пододвинуть кресло поближе, если хочешь поесть за столом.
Я кладу нож и вилку рядом с ее тарелкой, а затем беру другую тарелку и откидываюсь на спинку кресла.
Сиара наблюдает, как я, держа тарелку левой рукой, накалываю на вилку полоску говяжьей вырезки. Когда я откусываю кусочек, она тянется за своей тарелкой и ставит ее себе на колени.
Изо всех сил стараясь не пялиться на Сиару, я съедаю половину своей порции, после чего говорю:
— Я уверен, ты видела вооруженных охранников.
Сиара высовывает язык, чтобы облизать губы, не отрывая взгляда от своей тарелки.
— Я нападал на преступные организации и картели, чтобы освободить людей, которые сейчас живут в деревне. Охранники здесь, чтобы обеспечить безопасность каждого. Они не причинят тебе вреда, поэтому, пожалуйста, не убегай, когда увидишь кого-то из них.
Она никак не показывает, что слушает меня, но я продолжаю.
— Человек, которого ты видела ранее, – мой заместитель Педро. Его жена, Рамона, заведует складом, где мы храним все наши продукты и припасы.
На лице Сиары мелькает напряжение, и я спрашиваю:
— У тебя есть какие-нибудь вопросы?
Какое-то мгновение она колеблется, но затем тихо произносит:
— Мне обязательно есть все или я могу остановиться, когда наемся?
— Ты можешь остановиться, когда наешься.
Я наблюдаю, как она осторожно ставит тарелку обратно на тележку, а затем выпрямляется рядом со мной.
Пользуюсь случаем, я спрашиваю:
— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?
Она сжимает руки на коленях, и мой взгляд падает на них. Они красивые, но я замечаю, что ногти у нее разной длины.
Я отправлю ее на маникюр.
— Где я?
Разве я ей не сказал?
— Ты в Перу. Южная Америка.
Ее голубые глаза устремляются на меня, в них читается потрясение.
Я жду, наблюдая за сменой эмоций на ее лице. Она опускает голову, и через несколько секунд крохотная слезинка падает на ее ладонь. Она быстро прикрывает ее другой рукой.
— Сиара. — Я наклоняюсь к ней чуть ближе, но когда она напрягается еще больше, замираю, борясь с сильным желанием утешить ее.
Она прерывисто вздыхает и, не поднимая головы, шепчет:
— Вернусь ли я когда-нибудь домой?
— Конечно. Как только ты поправишься, мы сможем поехать в Ирландию.
Она вскидывает голову, и в ее глазах появляется надежда.
Радуясь, что мы наконец-то разговариваем, я спрашиваю:
— У тебя есть семья в Ирландии?
Надежда мгновенно исчезает, и она качает головой.
— У меня нет семьи. Мой отец умер.
Она обхватывает себя руками, словно пытаясь защититься, что говорит мне о том, что она не совсем честна.
Понимая, что испытываю судьбу, я спрашиваю:
— Кто держал тебя в плену?
Ее подбородок дрожит, а плечи наклоняются вперед, как будто она пытается стать меньше.
— Нолан.
— Мужчина? — Уточняю я.
Она кивает.
Теперь я знаю, что не стоит тратить время на поиски женщины.
Но мои люди мужчину не нашли. Дом за деревьями был пуст, когда они его обыскивали. Они нашли цепь, прикрученную к стене, но это все. Должно быть, этот ублюдок сбежал сразу после побега Сиары.
Мой голос остается спокойным, когда я продолжаю задавать вопросы.
— Ты знаешь, как долго тебя держали в плену?