Браконьер 2. Страница 11

Покинув дом, мы обыскали следующий, а затем ещё один, и ещё, пока в конце не встретились с Утилём, который закончил на своей половине и уже осматривал нашу.

– Вроде чисто везде, – вместо него произнёс Щебень. – Фигасе вы деловые!

– Зато тепло, – пожал плечами я, поняв, о чём он. – Два дома назад печка есть.

– А вон в том – баня, – добавил Щебень.

– Со жрачкой что? – поинтересовался Соловей. – У нас только огурцы, помидоры и варенье разное.

– А я самогон нашёл, – ощерился Щебень.

– В бане останемся, – задумчиво пробормотал Утиль. – Помещение меньше, протопим быстро. Одежда где?

– Да мы что-то… – замялся я.

– Там, – кивнул на дом Утиль. – Ещё фуфайка осталась и «комок» рыбацкий. В сенях тёплые сапоги у двери стоят.

– Я вон там валенки видел, – махнул рукой за спину Соловей.

– Пять минут, – поморщился командир и принялся переодеваться прямо на крыльце.

Мы сорвались с места, как угорелые.

Сбрасывать одеяло совсем не хотелось. Как ни странно, но я под ним даже согрелся и перелезать в ледяную одежду, желанием не горел. Но головой понимал, что так будет куда практичнее. Сложнее всего оказалось скинуть примотанные к ногам доски. Обледеневшие узлы попросту отказывались подчиняться. Но мы уже добрались до относительной цивилизации, и нож быстро решил вопрос.

Я не поленился и полез в шифоньер, где разжился исподним. Грязное тряпьё полетело в угол, и я с удовольствием натянул чистые, хоть и чужие трусы. Мне даже не смутило их леденящее кожу прикосновение. Поверх я напялил трико с извечно вытянутыми коленями и рваной ширинкой. Затем двое носков на каждую ногу, майку, рубаху и даже свитер. И наконец почувствовал себя человеком, даже несмотря на то, что ещё не добрался до верхней одежды.

На фуфайку я забил, так как сумел отыскать нормальный пуховик. Не постеснялся прихватить вязаную шапку с верхней полки и ещё раз окинул взглядом дом в поисках обуви. На видимых местах её не оказалось, и я направился к дивану. Не знаю как у кого, а я всегда складирую обувь там, в нише под сидушкой. Здесь я её и обнаружил, вот только по размеру она оказалась маловата. Пришлось вернуться к версии с сапогами. Но когда я высунулся в сени, то обнаружил там Соловья, который радостно притоптывал в обновках.

– Ясно, – скривился я.

– Да не ссы, сейчас и тебе что-нибудь подыщем, – ощерился Соловей. – У тебя какой размер?

– Сорок три.

– Тем более. – Он указал на сапоги. – Эти сорок первого.

– Вы закончили? – донёсся голос с улицы.

– Да, выходим, – ответил я и подался на улицу.

Утиль осмотрел меня критическим взглядом и остановился на босых ногах.

– Обувь где? – спросил он так, будто я специально проигнорировал его слова о сапогах.

– Малы, – коротко ответил я.

– Ясно, – бросил он и отправился к дому через улицу.

Там мы подобрали мне какие-то ботинки, и когда я сунул в них ноги, то наконец вспомнил, какое же это благо. Первые несколько шагов они казались чем-то чужеродным, но вскоре я уже не хотел их снимать. Уже не спеша походив по дому, я выбрался на задний двор, откуда доносились удары топора. Щебень колол полено на лучины. Соловей прошёл мимо него с охапкой дров в руках и скрылся за дверью в бане.

Я почесал макушку и отправился в дом, где мы видели соленья в подвале. Тело окончательно согрелось и перестало дрожать, отчего меня вновь одолел голод. Спустившись в подвал, я уставился на тёмные силуэты банок. В темноте было не разобрать, что в них находится, а потому я выбрался обратно в дом и осмотрелся в поисках спичек. На мою удачу, удалось обнаружить не только их. Поверх серванта стояло несколько свечных огарков, вставленных в рюмки.

Когда я вернулся к деревенским закромам, пляшущий огонёк свечи на мгновение вернул меня в недавним ночным приключениям в бункере. Я даже головой помотал, чтобы отогнать наваждение. Ну а содержимое банок быстро вернуло меня к действительности и приподняло настроение. Помимо стандартных огурцов с помидорами здесь обнаружились какие-то салаты, неизменная кабачковая икра и – о чудо! – две банки с тушёнкой. Находка настолько меня обрадовала, что я подхватил их, напрочь забыв обо всём остальном.

– Мужики, смотрите, что я нашёл! – счастливый как слон, я ворвался в баню.

– О-о-о! – не стесняясь, заорал Щебень. – Живём, народ!

«Щёлк», – раздался звонкий шлепок, и приятель рухнул на пол, вытягивая ноги.

– Ещё кто-нибудь хочет поорать? – спокойным голосом уточнил Утиль.

Ответа не последовало.

– Ну вот и отлично. Овощи там были?

– Угу, – кивнул я.

– Тащи всего понемногу. Кухню осмотри, может, сыпучка какая найдётся. Пару дней здесь посидим, сил наберёмся.

– А потом что? – спросил я.

Но вместо ответа Утиль пожал плечами и снова вернулся к печи.

Я немного постоял, ожидая, что он всё-таки разговорится, но ничего больше не услышал и снова отправился на поиски съестного. Вскоре на столе в предбаннике расположился с десяток банок с различной снедью. Никакой сыпучки в доме не нашлось, даже с солью были проблемы. Мало того, все остальные дома деревни были абсолютно пустыми, что наводило на определённые мысли.

Похоже, кто-то специально стянул все запасы в крайний подвал, организовав эдакую заначку. И я незамедлительно поделился этой информацией с остальными.

Мужики крепко задумались, а вот на лице Утиля, ни один мускул не дрогнул. Видимо, он давно сделал эти выводы, но не счёл нужным довести их до нас. Он вообще больше молчал, думая о чём-то своём. И это не просто теория. Иногда его даже приходилось окликать несколько раз, чтобы выдернуть из раздумий.

Лично я уже понял, что он вскоре отвалит. А что до остальных… Мне на них тоже было плевать. Я собирался уходить вместе с ним. И не потому, что чувствовал себя защищённым в его компании, я собирался навязаться к нему в ученики. Вряд ли это возможно, но я уже решил, что попытаюсь. А в упорстве мне не занимать.

Глава 5

Непонятки

Эмоции немного улеглись. В печи весело потрескивали дрова, и помещение уже начало наполняться теплом. Нас разморило, но спать никто не спешил. Оставался ещё один гештальт, который преследовал нас уже очень долгое время. И как только все основные вопросы были закрыты, Щебень потянулся к тушёнке. Однако Утиль не позволил ему ухватить банку, больно ударив приятеля по руке. Тот аж зашипел и принялся тереть ушибленное место.

– Ты чё?! – тут же возмутился он.

– Ничё, – ответил командир и подвинул к себе банку с солёными огурцами.

Он пару раз приложил локтем по жестяной крышке, отчего та вмялась, освобождая закатанные края. Утиль свободно снял её и отбросил в угол, после чего приподнял ёмкость и принялся пить рассол. Проглотив примерно треть, он подцепил пальцами огурец и, захрустев им, поставил банку передо мной.

– Пей, – тоном, не терпящим возражений, произнёс он.

Я не стал выделываться и предварительно понюхал содержимое. Рассол оказался очень вкусным, притом на столько, что я вылакал его почти до самого дна.

– Откройте ещё банку и пейте, – бросил остальным Утилизатор.

– Да на хрен мне нужны эти соленья, я мяса хочу, – недовольно забухтел Щебень.

– Ты дебил, – бесцеремонно заявил Утиль. – Когда ты в последний раз его жрал вообще? С полгода назад? Пей рассол и жри огурец, запусти работу желудка, а потом будешь мясо жрать.

– А рассол-то зачем? – резонно заметил Соловей.

– Это электролит. Мы ослаблены и обезвожены. Телу нужна энергия, – разжевал Утилизатор. – Делайте что говорят и не спорьте.

Он поднялся со скамьи и подхватил автомат, который стоял в углу. Вернулся на место, положил его перед собой и буквально за несколько секунд раскидал на составляющие. А затем не спеша принялся за чистку оружия. Для этого он использовал кусок тряпки и верёвку, которую предварительно просунул через ствол. Лоскутик он привязал примерно посередине и теперь гонял его по стволу, периодически туда заглядывая.