Старый, но крепкий 8 (СИ). Страница 23

Мужчина помедлил ещё мгновение, потом, с неожиданной для себя решимостью, отпил крошечный глоток.

Жидкость была прохладной и вязкой, чуть сладковатой на вкус. Почти сразу по телу прокатилась волна тепла — лёгкая дрожь пробежала по коже, а затем исчезла. Свен Дэй замер, прислушиваясь к ощущениям: сердце билось ровно, мысли прояснились, а где-то глубоко внутри проснулась давно забытая лёгкость. А Ци, которая содержалась в крохотном глотке, мгновенно наполнила ядро до краев.

Настоятель поднял флакон к свету и рассмеялся тихо и коротко — сдержанно, но искренне.

— Значит, ты действительно смог… — пробормотал он вполголоса.

Мужчина сделал ещё один глоток — теперь уже увереннее. В ушах приятно зашумело, а ядро неприятно и болезненно раздулось от хлынувшей в организм Ци. Впрочем, зелья культивации редко бывают приятными: прорыв на новый ранг — это всегда пот и боль.

Настоятель допил эликсир, сел на пол в позу лотоса и сложил липкие от «конденсата» пальцы в мудры.

Мужчина был абсолютно уверен, что сегодня он прорвется на пятый ранг. С этой уверенностью могло поспорить только его безграничное доверие к Китту.

Глава 12

Зелье подчинения сработало настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Уже к обеду следующего дня настоятель прислал ко мне слугу с просьбой (именно с просьбой, это важно) посетить его кабинет. Менее суток назад настоятель ставил мне в этом кабинете ультиматумы, а теперь косноязычно извинялся за них.

Свен Дэй пригласил меня сесть в кресло по другую сторону стола. Я примостил задницу на самый краешек, чувствуя себя так, будто сел на гвозди. Настоятель добрых сорок минут подробно рассказывал о моих достоинствах как практика, алхимика и в целом члена секты, на которые, по его словам, раньше просто не обращал внимания. Сказал, что подаренное зелье поставило его на пятый ранг. Вот тут я здорово напрягся — даже и не думал, что зелье настолько хорошо сработает, что поможет настоятелю взобраться на высший ранг — если бы знал, выбрал бы другой способ снять проклятье. Был велик шанс, что настоятель при переходе сбросит поводок. Но если не сбросил, если поводок привязан к зелью, благодаря которому Свен Дэй поднял ранг, эффект может стать перманентным.

После этого мужчина с легким смущением предложил снять с меня проклятие. Разумеется, я согласился, и спустя минуту получил сообщение от системы:

Внимание! Проклятье «Семь дней» снято!

Свен Дэй все еще не отпускал меня — сидел напротив, сложив руки на столе. Его взгляд был столь же цепким, как и при прошлом разговоре, но в нем не было ни тени прежнего холода и неприязни. Наоборот — мужчина подавался навстречу, когда я говорил, будто боясь упустить любое мое слово.

— Может, помочь тебе чем? — спросил он, когда пауза затянулась.

Я чуть не поперхнулся воздухом. Все, на что я надеялся, он уже сделал.

— Скажу честно — я обязан тебе новым рангом. У секты достаточно ресурсов для твоих экспериментов, и если хочешь, я дам тебе доступ в хранилища. А Сталевар потеснится.

Я осторожно помотал головой, стараясь скрыть свои эмоции, но получалось с трудом. Слишком уж фанатично смотрел на меня настоятель. Будто я не просто ученик, а мессия, спаситель всей секты.

— Лучше раскройте мне, зачем вообще нужна была эта война? — осторожно начал я. — Почему нельзя было договориться со школой?

Свен Дэй помрачнел — насколько это вообще было возможно в его нынешнем состоянии благоговения.

— После взрыва бомбы в городе школа Небесного Гнева отказалась идти на контакт, — сказал он. — Мы были бы рады закончить всё миром, но в той ситуации от нас мало что зависело.

— Школа разозлилась на вас из-за взрыва бомбы?

— Да. Только школа разозлилась на НАС, — с нажимом сказал настоятель. — Прошу, будь внимателен со словами, Китт, и не отделяй себя от секты.

Он замолчал, потом вдруг добавил с неожиданной откровенностью:

— Мы начали опасаться. Взорвав в Вейдаде бомбу, мы стали главными подозреваемыми для школы, и их верхушка ни в какую не верила в нашу непричастность, хотя улик и не было. У нас есть еще четыре бомбы, в том числе с пепельной лихорадкой, но убив людей в школе, мы могли бы спровоцировать выживших на месть. Уцелевшие из школы Небесного гнева, отчаявшись, могли разбудить монстра на вершине горы и, жертвуя своими людьми, довести и натравить его на Вейдаде и на нашу славную секту. Именно для этого мне и нужны были твои бомбы — нужно было ударить одновременно и по Вейдаде и по горе Тянь-Шань.

Признание ничего во мне не всколыхнуло — я давно был уверен, что секта устроила этот взрыв.

Настоятель посмотрел на меня снизу вверх, что с его ростом было почти комично:

— Если уничтожить одновременно школу и монстра, угроза для нас перестанет существовать. Может, всё-таки поможешь с бомбами, Китт? Я тебе клянусь, духовный зверь на горе — это угроза. Если они через пару лет все-таки построят там форт, тварь проснется, и тогда нам всем придется несладко.

Я почувствовал себя крайне неуютно. Вот так просто — одно зелье, и человек готов ради меня на всё? Я не был уверен, что хочу такой власти.

— Я не хочу создавать бомбы. Не хочу отвечать за загубленные жизни.

Свен Дэй с готовностью кивнул:

— Конечно! Как скажешь, Китт. Нет, так нет.

Я решил воспользоваться моментом:

— И ещё… Я слышал, что можно отказаться от клятвы секты.

Настоятель впервые за разговор замялся. В его взгляде впервые мелькнуло что-то кроме желания внимать моим словам:

— Нет, Китт, ты останешься в секте. Пойми — ты слишком важный человек, чтобы быть вне нашей секты. Так что я не позволю тебе выйти из нашего сообщества ни сейчас, ни потом. Ты — гений, которого не видывал свет. Состоя в секте, ты делаешь ее лучше… Давай поговорим о награде за зелье.

— Лучшей наградой будет, если вы не станете выделять меня из учеников, — признался я. — Этим вы меня очень обяжете.

— Такого я обещать не могу, — даже растерялся настоятель. — Не знаю, почему я раньше не замечал твою гениальность, но эликсир раскрыл мне взгляд на суть вещей. Честно говоря, прежде я думал… хм… упросить тебя создать бомбы, после чего убить. Уж прости, но я думал, что живой ты менее полезен нам. Я думал, что ты мстительный, мелочный, не терпящий приказов и авторитетов, местами глуповатый, себе на уме. Только сейчас я понимаю, насколько ошибался.

— Тем не менее, больше желаний у меня нет, — твердо сказал я. Только потом настоятель кивнул и с великой неохотой согласился не показывать на людях особого отношения ко мне.

Я попрощался и вышел из кабинета.

Мне было не по себе. Одно зелье — и я вдруг стал для настоятеля кем-то вроде пророка или старого друга. Проверять границы этого влияния мне совсем не хотелось, и уж тем более не хотелось им злоупотреблять. Если я запущу руки в хранилища, Линь и Сталевар это заметят, и у обоих появятся ненужные вопросы гораздо раньше, чем могут появиться из-за странного поведения Свен Дэя.

К слову, на днях нужно посетить столицу — отрапортовать, что все в порядке и навестить тамошних артефакторов. Возможно, с помощью принца удастся продвинуть километровую очередь и заказать защитные артефакты для родных. За себя я могу и сам постоять, но мама, Самир и остальные абсолютно беззащитны.

Кстати, бомбу из платформы секты я убрал той же ночью. Использовать её как крайний аргумент в переговорах с настоятелем уже не требовалось.

От школы не было никаких вестей. Я знал, что ее руководство тоже зло на меня, и регулярно проверял почту, но кроме письма от травника Роя (сердечно благодарил меня за новости о сыне и сообщал, что выдвигается к Фейляню) до меня никакая корреспонденция не доходила. Не думаю, что школа Небесного Гнева забыла обо мне. Скорее всего, они были достаточно осторожны, чтобы не провоцировать принца. Либо затаились и выжидают удобный момент для удара.