В его глазах (СИ). Страница 40

— Я вообще о вас не думаю.

— Правда? Жаль. Я вот тоже никак не думал о тебе, когда вдруг узнал, что в твоей прекрасной головке есть ещё и занятный бонус в виде мозгов.

— Что?! — не знаю, как я сдержалась от пощёчины. Наверное, шок парализовал естественный рефлекс.

— Да, я тоже был, признаться, удивлён, — продолжал измываться надо мной Станислав. — Но мне тут птичка на хвосте принесла новость, что ты владеешь немецким и английским языком. А мне как раз нужен именно такой человек.

Кажется, я знала, что это за «птичка». И очень бы мне хотелось в тот момент выщипать ей, точнее — ему, все пёрышки.

— Так это правда? — спросил Адлер.

— Даже если это правда, — выдохнула с ненавистью, — вас это никак не касается. Я не собираюсь ничего для вас делать.

— А что ты собираешься делать? — Станислав повёл бровями. — До конца дней своих работать посудомойкой и терпеть дерьмового начальника?

— Менять одного дерьмового на начальника на ещё более дерьмового уж точно не хочу.

Адлер рассмеялся:

— Ты первая, кто назвал меня «дерьмовым начальником».

— Молитесь, чтобы последняя.

Он вдруг снова резко сократил расстояние между нами, почти припал к моим губам. Его руки не прикасались ко мне, но упирались в спинку сидения по обе стороны, будто заключая меня в капкан.

— Я не умею молиться, Аника, — прошептал он со злостью. — У моего бога нет молитв. Потому что я и есть бог сам для себя.

— От скромности вы не умрёте.

— От неё никто не умирает, девочка. Люди умирают от болезней, от голода, от холода. И очень многие из умерших могли бы ещё пожить, будь у них деньги.

— Похоже, вы плохо знаете сами себя, — отозвалась я дрожащим голосом, собрав последние остатки сил и всю решимость, что ещё была во мне. — Ваш бог — это не вы сами. А ваши деньги.

Адлер ничего не ответил. Его лицо как-то странно менялось. Он то ли был удивлён моей резкостью, то ли готовился излить на меня столько желчи, чтобы меня тут разъело до скелета.

— Я хочу, чтобы ты работала на меня, — сказал Станислав после длительного молчания. — Твоему красноречию может найтись достойное применение, за которое ты получишь соответствующее жалование.

— Ни за что, — выдохнула я. — Неужели вы ещё не поняли, что лучше умру, чем буду работать на вас?

— Единственное, что я понял, — проговорил Адлер, не моргая глядя мне в глаза, — так это то, что ты хочешь меня ещё сильнее, чем раньше.

Гневный крик так и застрял у меня в горле, потому что Станислав не дал мне его озвучить, когда впился мне в губы до боли, просто сковал нещадно, оборвав любую возможность сопротивляться.

Глава 53

Я почти задохнулась в этом свирепом поцелуе. Застонала, попыталась вырваться. Бесполезно. Адлер держал крепко, стискивал в объятьях, нагло вторгался в мой рот, снова завладевал мною и не намеревался ослаблять хватку. Покуда я не сдалась. Покуда всё-таки не ответила на его поцелуй.

То ли смирилась со своей беспомощностью, то ли просто отпустила себя на волю собственным чувствам. Хотя мне хотелось его убить за эти слова!!! Но только потому, что Адлер был прав — я хотела его настолько, что не проходило и часа, чтобы меня вновь не начинало ломать от безудержного желания. Я хотела его всегда, везде, чувствовать его, целовать, трогать, отдаваться ему без остатка. Невыносима была одна лишь мысль, что он может быть с кем-то ещё, что какая-то другая женщина прикасается к нему. А о том, чтобы какой-то другой мужчина прикоснулся ко мне, не могло быть даже речи.

Наверное, тогда, в парке, если бы не появились Соня и Артур, и Лёше всё-таки удалось поцеловать меня, я бы в итоге его оттолкнула. Просто не смогла принять чужие ласки. Да и вряд ли бы меня кто-то мог ласкать так, как делал это Станислав.

Каждое его движение, каждый его жест пробуждали во мне бесчисленное количество эмоций, возбуждение, страсть, неистовство. Я загоралась, как спичка, только подумав о нём, а уж когда он очутился рядом, во плоти, какие у меня были шансы устоять? Ровным счётом ноль. Он сжигал меня собой, а я и рада была сделать что угодно, только бы Стас никогда не уходил.

Он целовал меня так горячо, что можно было бы кончить только от этих поцелуев. Но Адлер пошёл дальше, осмелел, чувствуя, что во мне уже не осталось и тени протеста. Он опять пользовался моей слабостью, а я ничего не могла сделать.

Его ласки стали откровеннее. Он пробрался рукой под мой свитер, нащупал сосок и скрутил с силой. Я вскрикнула, но Станислав не дал крику звучать долго. Отпустил мою грудь, стал целовать шею. Затем я почувствовала его губы на другом соске и застонала в блаженстве.

Немного очнулась, когда ощутила, что Адлер расстёгивает пуговицу на моих джинсах.

— Нет… — прошептала отчаянно. — Не надо…

— Правда? — раздался вкрадчивый шёпот Станислава, пока он одновременно расстёгивал молнию.

— Не надо, пожалуйста…

Его рука нырнула мне в трусики, и я в изнеможении закусила губу.

— Не слышу стоп-слова, — прорычал Адлер. — Значит, не считается.

Он мгновенно ощутил, насколько слова мои противоречат моим же реакциям. Я уже давно текла самым бессовестным образом. Станислав стал растирать смазку по всему моему лобку. Намеренно задевал клитор, ласкал, терзал, ещё сильнее распалял меня.

Вцепившись в его пиджак, я завыла от наслаждения и осознания своего полного провала. Адлер вновь завладел моими губами, продолжая доводить до пика экстаза.

— Кончи для меня, девочка, — шептал он в коротких перерывах между поцелуями. — Мне нравится, как ты кончаешь.

Я извивалась в его объятьях, то ли всё ещё силясь оттолкнуть, то ли оттого, что руки уже не слушались меня. Цеплялась за его волосы, одежду, лицо. Ему не нужно было меня просить. Оргазм уже был неизбежен. И на последнем аккорде, когда дыхание перехватило начисто, Станислав ещё больше усилил ощущения, прихватив мне горло.

Я рассыпалась на миллиард искр. Сознание покинуло меня на какое-то время, пока я плавала в этом безграничном блаженстве.

Тем временем Адлер взял мою руку и уложил на свой член. Я впервые ощутила его в своих ладонях и подивилась тому, как он мог тогда уместиться внутри меня. Станислав стал управлять моей рукой. У самой сейчас бы не хватило ни сил, ни координации. Но мне нравилось, что я тоже могу доставить ему удовольствие. Мне и раньше этого очень хотелось. Ещё в ту ночь, когда я удовлетворяла прихоти Золотницкого, эта фантазия прочно поселилась во мне. Теперь я воплощала её в жизнь.

Через некоторое время мой взгляд прояснился. Я смогла разглядеть глаза Адлера — подёрнутые туманом и в то же время сосредоточенные. Он не отводил взора, а я смотрела только на него. И опять возбуждалась о того, что ему хорошо. Мои руки уже начали понемногу двигаться самостоятельно. Кажется, мне удалось поймать нужный ритм.

Станислав поцеловал меня. Одна рука объяла мою шею, вторая зарылась в волосах. И вдруг он разорвал поцелуй и надавил мне на затылок, заставляя склониться над его пахом.

— Я хочу кончить тебе в рот, — услышала его хриплый голос.

Внизу моего живота вновь потяжелело, заныло. Я тоже этого хотела. Хотела, но боялась себе признаться. А сейчас, наверное, просто слабо соображала, чтобы ещё в чём-то сомневаться.

Обхватив губами упругую головку, я ощутила вкус мужской плоти. И в этот раз мне не было ни страшно, ни противно, как в тот раз, когда Золотницкий запихивал свой член насильно. Теперь я тоже испытывала какое-то ни с чем несравнимое удовольствие, понимая, что мужчина, которого я люблю всем сердцем, кайфует от моих ласк.

— Да, вот так… — выдохнул Станислав едва слышно.

Я даже не задумывалась, как и что делать. Движения происходили будто бы сами собой. Меня вело одно лишь желание доставить своему возлюбленному максимум приятных ощущений.

Адлер стал слегка подаваться бёдрами мне навстречу. Я поняла, что он сейчас кончит. И ждала этого мига с нетерпением, волнением, сладостным предчувствием чего-то по-настоящему особенного.