Первый среди равных. Книга XIV (СИ). Страница 39

Князь вынужден был себе признаться, что чувство ненужности и бесполезности ему совершенно не нравится. Вот только изменить ситуацию он не мог. Даже самый последний дружинник рода Разумовских сейчас мог сделать больше, чем целый губернатор одного из важнейших регионов Российской Империи. Такой дружинник хотя бы мог подойти к тревожно переминающейся неподалёку старшей сестре князя Разумовского и прямо задать вопросы, которые его интересовали. Сам Пожарский себе такой роскоши позволить не мог. А потому мучался целым роем вопросов и ждал…

Из вагона, где уже какое-то время назад скрылся Ярослав Константинович, выскочил барон Ожегов и начал спешно закладывать пролом золотыми слитками. Действовал Виктор Романович очень уверенно и сосредоточенно, будто не раз занимался подобными вещами.

— Помогайте! — внезапно зарычал Ожегов и светлейшему князю пришлось здорово напрячься, чтобы не сорваться с места. Столько власти и права приказывать было в голосе никому неизвестного до недавнего времени барончика, что даже губернатор едва не бросился подбирать слитки. — Чего встали⁈

А в следующее мгновение Евгений Александрович сознательно заблокировал мышцы лица, на некоторое время став похожим на каменную статую. В ином случае его челюсть рухнула бы на землю и пробила дыру метра в три глубиной. Все архимаги, которые были в разы сильнее Ожегова, ринулись на помощь, как по свистку.

Следом рванули Витязи, но стоило молодому парню с мощнейшей аурой менталиста взглянуть в их сторону, как бойцы личной охраны тут же перестроились и отошли к княжне Разумовской, будто готовясь её защищать. В ход действительно пошли сильные защитные амулеты и глушилки магических воздействий.

— Не переживайте так за своего брата, дорогая, — счёл нужным попытаться успокоить Анастасию Константиновну Пожарский. — Уверен, он может справиться с любой проблемой.

— За брата? — непонимающе посмотрела на губернатора девушка, а потом, будто осознав его слова, бледно улыбнулась. — Я тоже уверена, что Ярослав Константинович справится. Сейчас я больше беспокоюсь за сохранность составов с подарками и безопасность вокзала.

— Безопасность вокзала? — тут же встревоженно переспросил министр транспорта. — А вы считаете, что ему что-то угрожает?

— Если вам не составит труда, я бы просила вас перегнать два других поезда на пару километров от вокзала, Ефим Васильевич, — мило улыбнулась Настя чиновнику и тот побледнел до синевы.

— Евгений Александрович… — хватаясь за сердце, обратился Ефим Васильевич к Пожарскому. — Два километра… Если это зона поражения, то мы половину железнодорожной инфраструктуры Твери потеряем.

— Думаю, Анастасия Константиновна немного преувеличивает, — слегка улыбнулся светлейший князь. — Но просьбу княжны надо выполнить, голубчик. А о безопасности прилегающей территории я позабочусь.

— Ходу, ходу!!! — внезапно во всё горло заорал барон Ожегов и вокруг поднялась дикая суета. Вернее, как секундой позже осознал губернатор, вовсе не суета, а качественно отработанная эвакуация, за которой стоял координатор в виде архимага Ментала.

Первыми с места сорвались Витязи. Их командир, не особо церемонясь, подхватил на руки княжну и рванул на дикой скорости прочь. Следом бежали его бойцы, но каждый будто бы чётко знал своё место и всё многообразие защитных амулетов и барьеров сложилось в один многослойный защитный контур. Направлен он был чётко в сторону поездов с подарками.

— Простите, ваша светлость. Можете снять меня с должности, но своих людей на смерть я посылать не стану, — пролепетал Ефим Васильевич и, с удивительной для его фигуры скоростью рванул следом за Витязями.

Губернатор нахмурился, проводил взглядом группу из трёх архимагов и командовавшего ими Ожегова, которые на ходу начали добавлять свои заготовки к защите княжны, а потом развернулся размял плечи. Его род славился умением атаковать врага сильнейшими в мире огненными заклинаниями, но и защиту Пожарские ставить умели не хуже.

Статус архимага не был пустым звуком. В небе появилась огненная искра, молниеносно развернувшаяся в непробиваемый купол диаметров в несколько сотен метров. Барьер накрыл не только все поезда из Индии, но и прилегающую территорию. Энергия защиты была направлена внутрь, и любая попытка пробить купол немедленно получала ответный удар аспектом Огня. Сам Евгений Александрович, как и его личная свита, не сдвинулись с места. Хотя Зейд поглядывал вслед удаляющимся бойцам Разумовского.

В какой-то момент со стороны первого вагона, где остался Ярослав Константинович, послышался странный треск. Стенки вагона слегка деформировались, оголяя тщательно уложенные ряды золотых слитков. Следом пришёл отголосок сильного заклинания на основе аспекта Смерти и в небо ударил рассеянный веер серых лучей.

— И всё? — невольно фыркнул Пожарский. — Стоило ли…

Договорить губернатор не успел. Слой золота на крыше развалившегося вагона не выдержал невидимого давления и потёк вниз. Едва образовалась сквозная дыра, в небо ударил столб серой такой плотности, о которой архимаг аспекта Огня никогда не слышал. Будто серое полотно выстрелило вверх до самого солнца.

Защиту светлейшего князя эта матери даже не заметила, а сам Евгений Александрович едва не рухнул без сознания от разрушившегося мгновенно барьера. Пожарский повел по сторонам налитыми кровью глазами и увидел лежащих без движения подчинённых. Только Водяной ещё пытался подняться, но он тоже быстро слабел.

— Что же это? — с трудом прохрипел губернатор. Следом за серой энергией пришли голоса. Они звали за собой. Они проклинали и обещали несметные богатства за помощь или избавление. Вот только большую часть бесплотных звуков архимаг Огня не понимал. Но даже так у него начала кружиться голова от внешнего давления.

Сколько продолжалась эта пытка сказать Пожарский бы не взялся, но внезапно всё закончилось. Серая материя всосалась обратно в остатки вагона, голоса стихли, и светлейший князь без сил рухнул на колени. Ни следа князя Разумовского в расплавленной золотой луже не осталось.

— Куда же ты ушёл, Сокол? — перед тем как потерять сознание, выдохнул Евгений Александрович. К в небо ударил из того же места фонтан раскалённого до бела огня, губернатор уже не увидел.

Где-то на Пути.

Периметр аспекта Жизни.

— Я просил тебя никогда не называть меня так, Патрокл, — постепенно приходя в себя, произнёс я. Взгляд окончательно очистился, и я увидел перед собой седого старика, который был настолько тонок, что его можно было посчитать прозрачным. Он был таким же точно при жизни. И горе тому, кто посчитал бы его слабым или умирающим. — Ты знаешь, что это ложь.

— Но это не меняет того, что мой лучший ученик во всех летописях записан, как уничтожитель городов и проклятие матерей, — скрипуче рассмеялся величайший лекарь всех времён. Он был стар уже тогда, когда я ещё только пришёл к нему сопливым мальчишкой. При этом я был на сто процентов уверен, что этот язвительный старик так и не умер. И оказался прав. Иного объяснения тому, что кто-то оказался в этой части Пути просто не было. — Историю пишут победители. А судя по этим писулькам — ты с треском проиграл. Я бы сказал, что тебя разнесли в клочья, если бы не та чехарда, что ты устроил после своей смерти. Даже тут трясло знатно.

— Ты давно здесь? — изучая своими чувствами окружающее пространство, спросил я.

— Где здесь и что такое давно, мальчик мой? — улыбнулся в ответ Патрокл и его лицо ненадолго превратилось в печёное яблоко. Целитель мог запросто придать своему телу вообще любой вид, но предпочитал именно этот образ. — Ты ещё не начал свою потасовку с братьями и сёстрами, когда я свободно ходил к Источнику Жизни. Для меня особой разницы нет, а время здесь силы не имеет.

— Какое восхитительное враньё! — не выдержав, рассмеялся я и старик напротив меня сердито нахмурился. — Ты всё так же любишь пустить пыль в глаза.