Подлинные мемуары поручика Ржевского. Страница 10

Из Академии Фрунзе раздавался бодрый перезвон молотков — там срочно ковали командные кадры Красной Армии. Но наблюдались и явления другого порядка. Парк Горького пришлось объезжать далеко стороной. По слухам, там уже действовал партизанский отряд Дениса Давыдова, пуская под откос красные трамваи. У чукотского консульства толпилась масса народу, пытаясь всеми способами доказать свое чукотское происхождение и получить соответствующее гражданство. В арбатских переулках вовсю скупали валюту, причем курс манатов подскочил в десять раз, а курс манаток еще выше. Получив общее представление и мысленно редактируя донесение в Центр, Штирлин свернул к Александровскому саду. Всюду на стенах висели плакаты: “Наркомздрав предупреждает — распространение слухов опасно для Вашего здоровья!” На Манежной и Красной площадях рокотали экскаваторы, окапывая Кремль глубоким рвом. А у музея Ленина шла запись бомжей в Красную Гвардию. Здесь же шел митинг, и лидер движения “Трудовая Совдепия” товарищ Вампиров призывал вместо развалившегося фронта тотчас выставить Фронт Трудящихся. Над ним на ветру трепыхался транспарант: “Наше дело ультралевое, враг будет разбит, победа будет за нами!” А внимающие ему старички и старушки то грозно потрясали иссохшими мощами, то порывались хором запеть: “Вот кто-то с горочки спустился…”

* * *

ЮСТАС — АЛЕКСУ:

4875x64 + 11310:58-3598 х 116:257 = 189453

ЮСТАС

АЛЕКС — ЮСТАСУ:

НЕПРАВИЛЬНО. 310571.

АЛЕКС

* * *

Латышские стрелки штудировали наставление по каратэ и тренировались ребром ладони перешибать казачьи сабли. А в бункере ЦК кипела работа. Маршал Ворожилов диктовал приказ: “…Балашихинский, Раменский, Домодедовский, Подольский районы переименовать в укрепрайоны, а Городу-Герою Москве присвоить звание Крепость-Герой за успешное отражение предстоящего белогвардейского штурма. В связи с этим гражданское право временно заменяется крепостным правом…”

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: Ворожилов Климакс Ефремович. Красный маршал. Осуществил восемнадцать войсковых и двадцать пластических операций. Член КПСС со дня, когда сумел прочесть это слово. Характер коммунистический, тверданутый. Хороший семьянин с кем прикажут. Беспощаден к врагам Союза, хотя чаще они беспощадны к нему. Отличный спортсмен, чемпион Москвы по игре в оловянные солдатики. В связях, порочащих его, замечен не был, потому что никто не хочет с ним связываться.

За соседним столом товарищ Держимский составлял для чекистов инструкцию о переходе на нелегавное положение. От Штирлина он досадливо отмахнулся, и тот пошел по коридорам в надежде встретить другой источник информации. Действительно, там бегал встревоженный генерал-майор Пронин, не знающий, с кем своей информацией поделиться — его тоже отовсюду посылали. Штирлин поинтересовался у него обстановкой, и обрадованный его вниманием Пронин взахлеб зашептал, что она стремительно ухудшается:

— По слухам, восстало москворецкое, яузское и неглинское казачество. А в Санкт-Ленинбурге выстрелом из Зимнего дворца торжественно потоплен крейсер “Аврора”…

— Ничего, отобьемся, — устало зевнул Штирлин, деликатно прикрывая рот портфелем. — Я видел, что Кремль скоро превратится в настоящий остров…

— Про остров Кремль я тебе вот что скажу. Планы его обороны, конечно, составляются, — склонился Пронин над самым его ухом, — но правительство в секретном порядке уже обсуждает план эвакуации на остров Врангеля…

— Ну и какие перспективы?

— Вроде, Врангель не возражает…

Расставшись с генералом, Штирлин заглянул еще в несколько кабинетов. Товарищ Дроцкий уверенным тоном диктовал очередную передовицу для “Правды”: “…Иностранные империалисты и их белорязанские наемники рано радуются! Советский медведь скоро оправится от временной медвежьей болезни и покажет себя в полную силу!..” А из другой, полутемной комнаты доносилось коллективное пыхтение. Штирлин подсмотрел в замочную скважину и увидел, как коммунистические руководители — Хаменев, Виновьев, Бухарик, Смердлов и Хулинин прячут партийную кассу вместе с кассиром, пытаясь запихнуть ее за книжный шкаф.

Штирлин тщательно запомнил это место, прошел в свой кабинет, расслабился и постарался заснуть. Когда спишь, время всегда идет быстрее, а сейчас главное было — выиграть время… Ему снилась родная Рязань, Садовая улица и дом, в котором жил Циолковский. В доме шла дискотека под музыку полкового оркестра, и изящные дамы одна за другой приглашали его на белый танец. А сам Циолковский, достав из сейфа секретную карту звездного неба, снимал оттуда звезды и прикалывал на его золотые погоны…

ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА: Овечкин Петр Сергеевич. Штабс-капитан контрразведки. Он же Максим Максимович Штирлин. Опытный работник, прошел огонь, воду и фаллопиевы трубы. Обожает сыграть на бильярде и послушать “Боже, царя храни”…

* * *

ЮСТАС — ЮСТАСУ:

АЙ ДА ЮСТАС, АЙ ДА УМНИЦА!

ЮСТАС

* * *

ГЛАВА 5

ОСТРОВ КРЕМЛЬ

Эпиграф: “Учение Маркса оказалось бессильно, потому что неверно”. /То ли Т.Т. Нихтшиссен, то ли В. Шамбаров/

Другой эпиграф: “А то, что осталось от непонятной страны и ее военной тайны, закопали на зеленом бугре у синей реки. И вбили в могилу большой осиновый красный флаг…” /Из какой-то сказки/

Первая рота ударила в лоб, вторая по лбу, и враг побежал. Вообще-то, нашу атаку должны были поддержать броневики, но на въезде в Москву их остановила ГАИ, придравшись к неисправным глушителям и неполадкам в пулеметах. И все равно, исход штурма оказался уже решенным — успех определил обходной бросок офицерской кавалерии через Ленинские горы. Она прошла горными тропами через кручи и перевалы, где ее никто не ждал, и обрушилась на большевиков, как снег на голову — особенно телеги обоза, посыпавшиеся со смотровой площадки. И красные заметались в панике, бросая позиции. Кое-где еще гремели выстрелы, раздавались крики “ура”, а со стороны Домодедово один за другом тяжело поднимались самолеты, обвешанные гроздьями спасающихся большевиков.

Чтобы не попасть под обстрел пулеметчиков, засевших на Останкинской башне, я решил ехать на метро и отдал соответствующее приказание своему батальону. Правда, образовалась огромная очередь за жетонами, грозящая затормозить наше победоносное продвижение, но я сумел уговорить контролершу, что рядовых положено пропускать бесплатно, и мы благополучно проследовали на станцию. Во избежание распыления сил солдаты получили приказ втиснуться в один поезд. С дружным “ура” они рванулись по вагонам. После сдавленных стонов, сопения, повизгивания и похрюкивания утрамбовка прошла успешно. Машинист объявил: “Осторожно, двери не закрываются! Следующая станция…” И поезд помчал нас в центр красной Москвы. Для меня Митька отгородил угол с кусочком сиденья, поставил чемоданы друг на дружку и, разложив на них карту, я принялся обдумывать, что нас ждет впереди. Согласно разведданным, переданным из штаба армии, большевики окопали Кремль сплошной канавой, соединенной с Москвой-рекой, чтобы он стал настоящим островом. А музей Ленина засыпали землей и превратили в неприступный Ленинский вал. Внутри вала оказались многочисленные залы, переходы, помещения и запасники с экспозицией и первоисточниками, из которых защитники могли черпать моральную поддержку. Имелись большие запасы оружия, из которого когда-либо стреляли в Ленина или которым его охраняли. В общем, крепкий орешек. Я бы, конечно, предложил в таком случае “психическую”, но оставались сомнения, как она подействует на психов.