Кровь богов и монстров (ЛП). Страница 80

Регис чертыхается, хватается рукой за стену каменной хижины и, пошатываясь, поднимается на ноги. Просунув свои плечи под одну из его рук, я подтягиваю его к себе. Он шипит от боли, его и без того покрытое синяками лицо приобретает расплавленный фиолетово-черный оттенок. Без сомнения, под его одеждой, он не лучше.

— Смирись с этим, — приказываю я. — Нам нужно убираться отсюда, пока кто-нибудь еще не пришел проверить из-за шума.

— Какого черта ты меня спасаешь? — Регис ворчит.

— Потому что так приказала Офелия, — огрызаюсь я. Когда он прислоняется ко мне, пока мы шаркаем к открытой двери, я знаю, что он еще не совсем пришел в себя. По-другому он бы не позволил себе положиться на кого-то вроде меня.

Я прикусываю губу и оглядываюсь на женщину с серым лицом и остекленевшими глазами, лежащую на земляном полу. Нахмурившись, я замечаю черные вены, выступившие по бокам ее шеи и лица, видимые даже сквозь макияж. Я отвожу взгляд и подхожу ближе.

— Это и есть Полый город? — Спрашивает Регис, его голос полон решимости, замешательства, а также немного шокированного благоговения, когда он смотрит на залитую светом пещеру, в которой мы находимся.

— Да. — Я подталкиваю его вперед. Только когда мы с Регисом добираемся до лестницы, ведущей в туннели — путь занял вдвое больше времени, чем в первый раз, поскольку мы останавливаемся, чтобы спрятаться от прохожих, — я решаю рассказать ему кое-что из того, что я обнаружила.

Он делает один шаг к подножию лестницы, хватается за железные перила и поднимается. Я следую на шаг или два позади, следя за тем, чтобы он не упал, даже продолжая осматривать окрестности.

— Регис… — Мой голос тихий, почти шепот, но он слышит это.

Оглядываясь через плечо, Регис выгибает бровь в мою сторону. — Что?

Я перевожу дыхание. — Когда мы вернемся в Преступный Мир, тебе следует… обратиться к одному из медиков.

Он закатывает глаза и делает еще два шага, прежде чем ответить. — Я весь в синяках, а не переломах.

Я стискиваю зубы, не желая произносить следующие слова, которые слетают с моих губ. — Торговец, который похитил тебя, планировал продать тебя той женщине, — говорю я ему.

Регис останавливается на следующей площадке лестницы. — Он… собирался продать меня?

Когда он оглядывается, я киваю. Регис поворачивается и через мгновение снова начинает идти. На этот раз его движения гораздо более скованны и неровны, как будто они внезапно стали особенно болезненными.

— Он не… — заявляет Регис. Это не вопрос, но я отвечаю на него так, как если бы это был вопрос.

— Нет.

Мы поднимаемся по последним ступеням и останавливаемся у входа в туннель.

— Пока я был без сознания, со мной ничего не случилось. — Еще один не заданный вопрос. — меня накачали наркотиками, — бормочет он. — Меня точно, чем-то накачали. — Я практически слышу, как мысли кружатся в его голове, когда руки по бокам сжимаются и разжимаются в кулаки. Он покачивается на месте.

— Регис… — Его плечи поджимаются, когда я произношу его имя. Не в силах сдержаться, я протягиваю руку и касаюсь его спины. Он вздрагивает, и я убираю руку.

— Да, тебя накачали наркотиками, и я не думаю, что что-то произошло, пока ты был без сознания, — говорю я. — Но… если бы это была я, я бы хотела знать наверняка.

На меня смотрят глаза цвета океана, темнее, чем я когда-либо видела, и полные призраков, которые я видела слишком много раз за последние семь лет. Я никогда не ожидала увидеть их у него.

— Ты пришла за мной, потому что тебя послала Офелия.

Я киваю.

— Это она велела тебе убивать ради меня?

Я моргаю. — Что?

Он поворачивается ко мне лицом. — Офелия велела тебе убивать ради меня? — он повторяет вопрос.

— Регис, я…

— Я сохраню это в секрете, — говорит он, прерывая меня. — Только в этот раз. — Он поднимает палец. — Мы не… друзья.

Я вздыхаю с облегчением. Это то, к чему я привыкла от Региса — гнев, раздражение, недоверие. Я расправляю плечи. — Мне не нужно быть твоим другом, чтобы знать, что правильно, а что нет, Регис, — говорю я ему. — Я бы убила любого, кто попытался бы совершить изнасилование. К тебе это не имеет никакого отношения.

Регис фыркает натянутым смехом и качает головой, опуская руку с вытянутым пальцем. — Верно. — Он кивает, а затем рассеянно повторяет: — … верно…

— Пошли. — Я указываю на вход в туннель. — Давай выбираться отсюда и возвращаться в Гильдию.

Только когда мы вдвоем проходим по секретному проходу и делаем последний шаг из жаркого нутра горных туннелей, он заговаривает снова. Порыв прохладного ночного воздуха скользит по моей коже, высыхающий пот на шее заставляет меня чувствовать себя липкой и грязной.

Я направляюсь к лесу, останавливаясь только тогда, когда чувствую руку на своем плече. Нахмурившись, я оглядываюсь на Региса, который стоит, наполовину в туннеле, наполовину снаружи. Его тело освещено падающим лунным светом, но лицо остается в тени.

— Регис? — Я оборачиваюсь. — Ты в порядке? Тебе нужно отдохнуть?

Он шевелится и опускает руку. — Нет. — Это слово похоже на карканье. — Нет, я просто хотел… — Его грудь поднимается и опускается от прерывистого дыхания. — Я знаю, что мы никогда… Я имею в виду… — Проходит минута, затем две. Тихие звуки жужжания насекомых и шороха мелких животных в подлеске успокаивают мои нервные окончания. Я все еще жду. Затем… — Однажды я сказал тебе, что никогда не приду к тебе на помощь, — бормочет Регис. — Что я не помогу тебе, даже если Офелия прикажет. Я… я не это имел в виду. Я сказал это в гневе. Я сказал это, потому что ты…

— Я знаю, Регис, — говорю я, останавливая его от объяснения причины его враждебности. В этом нет необходимости, когда мы оба хорошо это понимаем.

— Прости. — Извинения приходят неожиданно. — И спасибо тебе… за то, что пришла за мной. За то, что убила ради меня.

И поскольку я не знаю, что еще сказать человеку, который ненавидел меня последние семь лет, человеку, с которым я тренировалась, спарринговала, побеждала и сама была побеждена, я делаю единственное, что приходит мне в голову.

Я бью его.

— Что за черт! — Регис спотыкается под ударом. — Я, блядь, извинялся. Почему ты ударила меня? — Он выходит из тени, потирая подбородок и свирепо глядя при этом.

Я пожимаю плечами. — Просто хотела убедиться, что ты настоящий, а не мираж, — беспечно отвечаю я, поворачиваясь обратно к тропинке. — А теперь поторопи свою задницу, или я оставлю тебя в своей пыли, как всегда.

— Боги, ты бесишь, — бормочет Регис.

Мои шаги стали легче. — Да, но теперь, когда ты извинился, это означает, что мы друзья, так что тебе просто придется смириться с этим.

— Черт возьми, нет, мы не друзья! — Его возражение эхом разносится в ночи.

Я фыркаю. — О, мы определенно друзья, — говорю я. — Ты единственный, кого я знаю, кто скорее ударит меня ножом в грудь, чем в спину.

— Что?

Оглядываясь на его озадаченное выражение лица, я смеюсь над его нахмуренными бровями и искривленными губами. — Настоящий друг позаботится о том, чтобы ты знал, кто тебя предает, — говорю я ему, прежде чем вернуться на тропинку перед нами. — Они нанесут тебе удар ножом в грудь, а не в спину.

Регис ворчит по поводу того, что сбросит меня со скалы, но мгновение спустя я слышу характерный звук его шагов, следующих за мной. Улыбку, которая появляется на моих губах, невозможно сдержать. Поворачивая лицо к ночному небу и сверкающим жемчужинам моря звезд над головой, я медленно выдыхаю.

Может быть, нам не нужно быть соперниками. Может быть, мы действительно можем быть друзьями. Хотя я бы никогда не призналась ему в этом сейчас, я всегда на это надеялась. Мой первый настоящий друг. Не мой отец. Не просто товарищ, а настоящий друг.