Кровь богов и монстров (ЛП). Страница 53

Наконец-то я делаю то, чего хотела последние несколько дней. Я бросаю ему вызов, который жажду увидеть выполненным.

— Тогда докажи это, — шепчу я ему на ухо. — Покажи мне, насколько силен Руэн Даркхейвен. Не потому, что ты сын Азаи, Бога Силы и Мужественности, а потому, что ты Руэн, Смертный Бог, обладающий такими же способностями, такой же силой, как и любое чистокровное Божественное Существо.

— Ты искусительница, — шипит Руэн в ответ.

Я смеюсь. Мне нравится это название. Искусительница. Может, я такая и есть. Нет, я знаю, что это так. И меня это устраивает. Если роль искусительницы заставит его осознать, что он связан чем-то большим, чем стены Академии, тогда я буду такой, какой ему нужно, чтобы я была. Я посею семена сомнения и заставлю его и остальных понять, что они — как и я — рождены не для того, чтобы быть пешками на чужой шахматной доске.

Глава 26

Руэн

Она… неизбежна.

Это мое единственное утешение, когда я запускаю руку в серебристые пряди ее волос и притягиваю к себе. Она всегда была такой.

Кайра охотно поддается ко мне, ее губы приоткрываются еще до того, как мой рот оказывается на ее. Ее тело, прижатое к моему, — это все, что я себе представлял. Огонь и лед танцуют между нашими языками, и я теряю себя в этом безумном почти зверином поцелуе.

Я разворачиваю ее и подталкиваю к своей кровати. Хватит. Я больше не могу сдерживать свое желание. Потребность в ней — это гротескный зверь, который поглощает меня, и я думаю, что она знает это — видит это, понимает изменчивое животное гораздо лучше, чем я когда-либо мог. Как бы ни злила меня эта женщина, осознание того, что она связана с тьмой, которая часто овладевает моим разумом, только заставляет меня желать ее еще больше.

Ее колени ударяются о матрас, а руки шлепают по моей обнаженной груди, останавливая меня от того, чтобы опустить ее на поверхность. Я отстраняюсь, ровно настолько, чтобы дать ей немного пространства. Немногим когда-либо позволялось прикасаться ко мне вот так. Еще меньше тех, кто прикасался ко мне под одеждой. Теперь эти права принадлежат ей, и я не собираюсь забирать их обратно.

Я изголодался по прикосновениям, и мой голод по ней накатывает на меня, как нескончаемая океанская волна на край утеса.

— Не останавливай это. — Меня не волнует, если это звучит так, будто я умоляю. Я буду умолять, если это будет означать, что я смогу заполучить ее.

Она качает головой, пряди ее волос скользят о мою грудь, когда она наклоняется и хватается за подол своей туники, прежде чем стянуть ее через голову. Ее кожа нежного медового цвета, бледная при многих освещениях и золотистая при других. Я хватаюсь за нижнюю часть корсета и разрываю шнурки, используя только свою силу. То, для чего обычно требуется лезвие, распадается на части под моим яростным желанием, чтобы она предстала перед моими глазами обнаженной. Сброшенная одежда падает на пол, и я снова обхватываю ее подбородок ладонью. Как раз перед тем, как я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам, я слышу ее сардонический смешок. — Вы, Даркхейвены, так дорого обходитесь женскому гардеробу…

— Я куплю тебе столько одежды, сколько смогу разорвать. — Я отвечаю на ее комментарий грубым поцелуем. Кайра отвечает на встречу наших губ с тем пылом, которого я от нее ожидал. Жестокая и нуждающаяся, она не позволяет мне просто пожирать ее. Вместо этого она встречает каждое мое движение своим.

Несмотря на её хрупкость, я могу представить бесчисленное количество поз, которые быстро доведут нас обоих до вершины наслаждения. Но я не хочу быстро. Я хочу медленно — дразнить, соблазнять, мучить её так же, как она мучила меня одним лишь своим чёртовым ароматом.

К несчастью, моё тело и член пульсируют от нетерпения. Каждый контакт с её кожей обостряет чувства до предела. Каждое прикосновение отзывается эхом внутри, накладываясь на ту потребность, что бьётся во мне с каждым ударом сердца.

Она тоже это чувствует. В этом я уверен, когда ее груди касаются моих мышц, ее соски напряглись и превратились в острые точки. Они прижимаются сквозь тонкий слой волос между моими грудными мышцами. Я обхватываю один восхитительно полный бугорок, проводя большим пальцем по соску и резко выдыхаю изо рта.

В этот миг самая неудержимая женщина превращается в искру — и эта искра танцует только для меня.

Я не могу остановиться. Даже если бы логическая часть моего разума каким-то образом сумела выползти из глубин, куда бы она ни направлялась, и попыталась вернуть себе контроль, я знаю, что раздавил бы ее в одно мгновение. Это было слишком давно, и мы с ней кружили друг вокруг друга, кажется, целую вечность. Я не хочу останавливать это, и если прямо сейчас что-то встанет между мной и этой женщиной, я знаю, что даже Каликс не смог бы справится с теми зверствами, которые я совершу, только чтобы удержать ее рядом со мной.

— Позволь мне овладеть тобой. — Эти слова — ласка, требование.

Ее руки скользят вверх по моим бокам, по выпуклостям и впадинам моего тела, вверх по груди. Глаза что сверкают как серебрянные молнии открываются, практически светясь на ее лице, когда она смотрит на меня. Внутри нее горит огонь, такой яркий, что удивительно, что я не заметил его раньше. Нет. Возможно, дело не в том, что я этого не видел, а в том, что я намеренно игнорировал это, потому что признать это означало бы, что я должен также признать, что эта женщина интригует меня с того самого момента, как я впервые увидел ее.

Чувство вины гложет меня изнутри. Та порочная часть моего разума, которая берет верх и не успокоится, пока я не увижу отблеск темно-эбонитовой серы на своей коже и свежепролитую кровь, кусает меня.

Это яркое, прекрасное создание — часть тьмы и часть света — пострадала из-за меня, и я заслуживаю того, чтобы с меня заживо содрали кожу.

— Остановись.

Острые ногти впиваются в мои щеки, и я распахиваю глаза. Я даже не осознавал, что закрыл их, пока взгляд не падает на лицо Кайры, и я узнаю ярость на нем. Я не знаю, как она чувствует мое внутреннее смятение. Я знаю только, что благодарен ей за вмешательство, потому что я чувствовал, как соскальзываю обратно в то темное место, в то самое место, где зародилась моя жизнь Смертного Бога. Место, которое я ненавижу каждой клеточкой своего существа.

— Если ты собираешься быть со мной, Руэн, тогда будь со мной. — Ее зрачки расширены, но глаза прищурены, когда она смотрит на меня. — Не иди в это место. Не игнорируй меня и не возвращайся туда, когда я прямо перед тобой. Я знаю, что ты не настолько слаб.

Нет. Я не такой. Я пережил потерю, боль и пытки. Я пережил смерть, но я также пережил кое-что гораздо худшее. Я пережил жизнь и все ее муки.

Мои руки снова смыкаются вокруг нее, крепко сжимая и так сильно прижимая к своей груди, что я задаюсь вопросом, не желает ли какая-то подсознательная часть моего мозга связать ее с самим моим существованием. Если бы было возможно связать две души воедино, я бы сделал это с ней. Я бы сделал все возможное, чтобы она никогда не пожалела об этом выборе и не бросила меня.

Ощущение ее в моих объятиях уводит меня во тьму, которой, как я знал, я обладаю. За исключением того, что на этот раз я не один.

Теперь пути назад нет.

Кайра пробудила в моей Божественной крови монстра, о существовании которого даже я не подозревал, и это ее обязанность — кормить его.

Глава 27

Кайра

Тело Руэна — сплетение напряжённых мышц и едва сдерживаемого насилия. Он вцепился в меня, будто я — его спасательный круг, и я позволяю ему это. У меня возникает странное ощущение: если бы нас выбросило в штормящее море — если бы мы тонули, — одной лишь его хватки было бы достаточно, чтобы удержать меня в этом мире. Будто я не смогу умереть, пока он сам этого не позволит.