Кровь богов и монстров (ЛП). Страница 18

Позади меня раздается стон. Рука Теоса ложится на мое плечо прежде, чем я чувствую, как она отдергивается, и звук отвращения в его голосе, когда он говорит, не оставляет сомнений относительно причины. — Гребаные Боги, что это за запах?

Мейрин моргает, как будто она тоже удивлена своими действиями, но все же не отстраняется, когда я чувствую, как влажный комок чего-то липкого и отвратительного скользит к моей заднице по тонкому материалу ночной рубашки. Она делает шаг назад, когда я делаю шаг вперед. Поднимая покрытые коричневой жижей руки, она роняет теперь уже пустую миску на пол.

— Поверь мне, — быстро говорит она, поднимая свои руки вверх. — Лучше покончить с этим, чем страдать от новых ощущений…

— С чего ты взяла, что мне это нужно? — Спрашиваю я, прерывая ее, прищурившись, глядя на нее, и отодвигаю ногой миску в сторону.

Мейрин, словно почувствовав мои намерения, ныряет к кровати и карабкается по простыням и одеялам. Выругавшись, я протягиваю руку, почти схватившись за подол ее юбок, когда она прыгает к противоположному концу. Стиснув зубы, я принимаю более широкую позу, когда она достигает противоположной половины кровати и поворачивается, с жалким извиняющимся видом пожимая плечами.

— Это происходит со многими молодыми Смертными Богами, — отвечает она. — Иногда Божественность формируется не сразу, а через несколько лет, и если это происходит слишком резко, ощущения становятся просто невыносимыми. До тех пор, пока ты не переживёшь нечто, что приглушит их и поможет справиться. Теос знает. Он через это проходил.

Повернув голову, я смотрю на хмурого Теоса, который вытирает большим пальцем струйку крови под своим уже заживающим носом. — Да, и я был счастлив забыть об этой отвратительной смеси.

Топот шагов раздается за долю секунды до того, как кремовая, коричневая и красная полоса проносится мимо края кровати. Я не колеблюсь. Я ныряю за удаляющимся телом Мейрин и поваливаю ее на пол в сплетении конечностей и воплей. Кусок грязной жижи соскальзывает с моей задницы и шлепается на пол позади меня.

— Теос! — Кричит Мейрин. — Убери ее от меня!

Издалека я слышу, как со скрипом открывается дверь спальни, но мое внимание полностью сосредоточено на том, чтобы прижать запястье девушки подо мной к полу, а не на том, чтобы видеть, кто вошел. — Я мог бы, но я также не хочу, чтобы меня снова ударили, — отвечает Теос.

Мейрин стискивает зубы и прижимается к моим бедрам. Моя хватка скользит по липкой массе, покрывающей ее ладони. От того места, где мои руки удерживают ее, искры боли пронзают мои конечности и мышцы. Вздох срывается с моих губ, и я опускаюсь на нее сверху, шипение вырывается из моего горла.

— Гребаная… сука, — выдыхаю я.

С ухмылкой Мейрин поднимает подбородок, глядя на меня. — Целители могут делать больше, чем просто залечивать раны, сука, — парирует она.

Возможно, в любое другое время я бы гордилась ее бравадой — Боги, не будь я той, в кого она только что швырнула дерьмо, пахнущее хуже любого конского навоза, с которым я когда-либо сталкивалась, — я бы стояла в сторонке и хохотала до упаду.

— Ч-что происходит? — Робкий голос Найла проникает в мой череп, и со стоном, когда Мейрин посылает еще один заряд энергии-Божественной магии, которой она обладает, через мое тело, я отстраняюсь назад и врезаюсь своим черепом, в ее череп в последней отчаянной попытке заставить ее остановиться.

В ее крике наполовину возмущение, наполовину боль, но стрелы огня и молнии перестают врезаться в меня. Мейрин вырывается из моей хватки. — Да ладно. Тебе! — кричит она. — Тебе это было нужно!

— Кошачья драка, — говорит Теос Найлу.

— Этого достаточно. — Мы с Мейрин замираем, когда в комнату врывается новый, раскатистый голос не кого иного, как Руэна Даркхейвена.

Наши головы поворачиваются в сторону, где Найл наполовину спрятался за Теосом, любопытство, замешательство и беспокойство запечатлены на его тонких чертах. Сразу за ними в дверном проеме стоит Руэн, его руки размером со ствол дерева сложены на груди, а губы кривятся в хмурой гримасе. Я закатываю глаза. Вечно этот хмурый взгляд. В этот момент это практически отпечаталось на его лице, но вместо того, чтобы спорить с жестким блеском в его глазах, я отпускаю руки Мейрин и сажусь обратно, поднимая свои в знак капитуляции. Мейрин тоже садится, хотя и немного медленнее.

Руэн не выдает ни единого признака, что замечает вообще этот ужасный смрад, который теперь витает в его спальне, а точнее, надо мной и Мейрин. Это впечатляет больше, чем все, что он показывал раньше. Отвратительная вонь окутывает нас обеих, пока Найл и Теос стоят, зажав рты и носы руками.

— Вы двое, — рявкает Руэн, кивая в сторону главной комнаты. — Примите ванну и переоденьтесь.

— Я… я пойду достану им новую одежду, — выдыхает Найл, явно пытаясь задержать дыхание, чтобы не вдыхать еще больше вони, наполняющей воздух. Он поворачивается и практически выбегает из комнаты, не дожидаясь, согласится ли Руэн.

Бросив свирепый взгляд на двух Даркхейвенов, я неуклюже поднимаюсь на ноги и через мгновение наклоняюсь, чтобы предложить Мейрин руку. Она берет ее и тоже поднимается на ноги. — У вас нет двух ванных комнат, — напоминаю я им, отпуская ее руку. — Так кто же будет решать, кто пойдет первым?

Руэн приподнимает одну бровь со шрамом, глядя на меня. — Я не думал, что ты ханжа, Кайра, — отвечает он, склонив голову набок.

— Предполагалось, что ты будешь единственной кому потребуется ванна, — бормочет Мейрин.

Я бросаю взгляд в ее сторону. — С тобой не так все плохо, — говорю я, оценивая ее вид. Ее руки запачканы больше всего, и это даже не из-за того, что я ее повалила. Если бы это зависело от меня, я бы размазала эту отвратительную дрянь по ее лицу и волосам.

Мейрин приподнимает верхнюю губу и показывает мне средний палец, прежде чем приподнять юбки руками, покрытыми густой жижей, и потопать к двери. Не разжимая рук, Руэн отходит в сторону, пропуская ее. Я закатываю глаза и выхожу вслед за ней.

Глава 9

Теос

Поскольку Мейрин и Кайра заперты в ванной комнате, я вызываю другого Терру, чтобы тот прибрал беспорядок, который они устроили в спальне Руэна. Хотя я без колебаний оставляю его самого разбираться с грязью, Кайра спала там последние несколько ночей, и зная, что произойдет теперь, когда она проснулась… Что ж, никто из нас не хочет, чтобы она была далеко. Комната под нашей теперь находится на слишком большом расстоянии.

Между мной и Руэном воцаряется тишина, когда входит испуганный маленький Терра, которому поручена уборка, двигаясь, как призрак, порхающий взад-вперед по комнате и выходящий из нее, чтобы принести еще припасов. Каждый раз, когда открывается дверь, оттуда вырывается зловоние, и моя верхняя губа отворачивается. Я не скучаю по этому запаху — запаху грязи и других вещей, о которых я предпочел бы не упоминать. Это слишком напоминает мне о моем пребывании в учреждении, куда Боги — или, скорее, атланты, как указал Кэдмон, — помещают детей, у которых сразу не проявляются способности.

В ту секунду, когда Терра заканчивает свою работу, дверь за ним со щелчком закрывается, и Руэн нарушает тишину. — Нам нужно будет сказать ей, чего ожидать, когда она выйдет.

Я бросаю на него взгляд и позволяю своему взору скользнуть по впадинам его скул — теперь они глубже, чем три дня назад — и по тёмным теням под глазами. Три дня она была без сознания. Три дня мы придумывали отговорки для Совета Богов. Если бы она не проснулась сегодня, боюсь, мы не смогли бы удерживать их дольше.

— Она почувствует себя преданной. — Клянусь Богами, я чувствую себя преданным. Когда Кэдмон прислал нам записку после нашего возвращения, в которой говорилось, что он позаботится о последствиях удаления меры из Кайры, я не ожидал, что он расскажет о ней Совету Богов. Никто из нас этого не ожидал.