Придворный Медик. Том 2 (СИ). Страница 23

Причём перегородка пострадала серьёзно. Дело не в обычном искривлении, которое свойственно чуть ли не всем мужчинам на планете.

Эх, помню я наших пластических хирургов из прошлого мира. Как же некоторые из них любили выкачивать деньги из бедных пациентов, которым эта операция совершенно не требовалась!

«У вас кривая перегородка! Надо лечить оперативно», — говорили они.

Ага. Ну-ну. Понимаю, что деньги всем нужны. Но с тем же успехом можно сказать мужчинам, что у них есть репродуктивные органы, и они, наверное, мешают сидеть и ходить. Надо бы удалить, верно?

Не верно. У большинства мужчин эволюционно сформировалась кривая перегородка. По мнению многих учёных, она создана, чтобы храпеть и отпугивать хищников. Да, понимаю, что хищников в современном мире нет.

Но стоит ли тратить бешеные деньги на пластику перегородки, если этот дефект есть у большей части мужского населения планеты? Лично я сомневаюсь. Кто хочет — пусть исправляет. Но навязывать эту процедуру не надо.

Другое дело — Петров. У него перегородка в гармошку сложилась. Удивлён, что нос не переломился при ударе.

Я потратил чуть больше двадцати минут, чтобы полностью восстановить структуру хряща и слизистой носа. И только после этого отпустил настрадавшегося маляра домой.

— Спасибо вам за всё, господин Булгаков, — он даже поклонился, прежде чем покинуть мой кабинет. — Я сделаю всё так, как вы сказали. Благодарю, что открыли мне глаза.

Как только дверь за Петровым закрылась, Анастасия Ковалёва набрала воздуха в грудь и тут же выпалила:

— Павел, как? Откуда ты это узнал? Я просто в шоке! Ты ведь не только вылечил пациента, но и жизнь ему спас! Без твоих советов его бы…

— Тише-тише, — поморщился я. — Аж в ушах запищало. Подожди со своими вопросами. Тем более отвечать на них я не стану. Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Не надо никому рассказывать о том, что здесь произошло. Это ясно?

Мне пришлось использовать строгий тон, чтобы Ковалёва точно всё поняла. Грубить я ни в коем случае ей не хотел. Мы с ней в хороших отношениях. У нас уже есть несколько общих тайн, и я практически начал ей доверять. Но лучше убедиться, что она никому ничего не расскажет.

— Павел, ну ты чего? — поёжилась Анастасия. — Я тебя ни за что не предам. Ты же знаешь. Кроме того, ты сдержал слово, всего за неделю смог забрать меня от Дубкова и перевести в свой кабинет. Я не подведу.

— Хорошо, спасибо за понимание, Насть, — смягчился я. — Просто учти, что такое будет происходить часто. Некоторым пациентам я помогаю не только магией и лекарствами, но ещё и советом. Я внимательно слежу за тем, что происходит при дворе.

Продолжить разговор мы не смогли, поскольку в мой кабинет заявился Евгений Гаврилов.

— Всё, Павел Андреевич, — вздохнул он. — Как и договаривались, можете перенаправлять своих пациентов ко мне. Вижу, у вас их осталось всего пять человек, а у меня их сегодня и вовсе нет почему-то. Можете приступать к финальным штрихам подготовки дневного стационара.

— Отличные новости! — улыбнулся я.

Мне уже с утра не терпится всё поскорее подготовить к началу работы.

— Кстати, известно что-нибудь о том, как стартовал дневной стационар Ломоносова? — спросил Евгения Кирилловича я.

— К чёрту Ломоносова! — не удержался мой бывший наставник, затем перевёл взгляд на Ковалёву и понял, что медсестра прекрасно слышала его вспышку гнева. — Простите, я хотел сказать, что Максим Владимирович уже положил двух пациентов в своё отделение.

— И чего вы так переживаете? — пожал плечами я. — Это совсем не густо. Вот увидите — завтра мы устроим настоящую жару. Весь императорский двор будет к нам ломиться.

Чтобы не быть голословным, я оставил своих пациентов Гаврилову и рванул в дневной стационар, чтобы поскорее подготовить его к первым пациентам. Думаю, уже завтра утром мы сможем положить сюда нескольких человек.

Время пролетело незаметно. В стационаре я провозился часов пять — не меньше. Половину времени объяснял Марии Рудиной суть работы. Даже позволил ей потренироваться с внутривенными инъекциями на себе. Уж я-то уколов не боюсь — могу разок выступить в качестве тренировочного манекена.

Но оказалось, что я зря сомневался. С практической частью у Рудиной всё в порядке.

В восемь вечера мы с Марией прошли в ординаторскую, где нас ждал Евгений Кириллович. Мы запланировали заключительное совещание, чтобы обобщить всё, что нам удалось сделать.

Выяснилось, что мы успели даже больше, чем я планировал.

— Вот видите, господин Гаврилов? — улыбнулся я. — Препараты есть, все койки готовы, расходники на месте, медсестра в наличии, компьютеры я перепроверил — всё работает. Можем приступать к работе!

— Тогда не будем задерживаться, — сказал Гаврилов. — Сегодня нужно лечь спать как можно раньше. Завтра нам троим потребуется много сил!

Наше совещание завершилось в восемь вечера. Рудина и Гаврилов ушли, а я решил ещё один контрольный раз осмотреть наше отделение. Убедиться, что ничего не забыли.

Но обнаружил, что в одном из наших кабинетов кто-то включил свет. Странно. Это не могли быть мои коллеги по отделению. Они уже точно ушли домой. Мы ведь только что разминулись. Тогда кто, чёрт подери, там копается⁈

Я подкрался к кабинету, в котором горел свет, а затем резко ворвался внутрь.

Максим Владимирович Ломоносов тут же оторвался от компьютера и отскочил в сторону. Я заметил, что за его спиной лежало несколько распахнутых коробок. Похоже, кое-кто копался в наших препаратах. Не удивлюсь, если несколько пачек он решил перетащить в своё отделение.

А что же он делал в компьютере?

— Саботаж, значит, да? — я сложил руки на груди и одарил Ломоносова гневным взглядом. — Кажется, мы договаривались, что будем соревноваться честно, разве нет?

— А, Павел Андреевич! — улыбнулся Ломоносов. Он полностью проигнорировал всё, что я сказал. — Хорошо, что сюда зашли именно вы. Нам нужно кое-что обсудить. Я уверен, что мы договоримся.

— Договоримся? — усмехнулся я. — Это с чего же вы так решили? Я похож на человека, которого можно подкупить?

— Именно, — улыбнулся Ломоносов. — Скажем так, мне известно, почему вы решили устроиться в эту клинику. И думаю, я могу подсобить в ваших начинаниях.

Глава 10

Вот и подкралась беда, откуда не ждали. Вернее, я был готов к тому, что Ломоносов будет доставлять мне проблемы. Но лишь в рамках соревнования между двумя дневными стационарами!

Он с самого начала показался мне неприятным типом. Он явно не такой, как Дубков — связей у него нет.

Максим Владимирович не сильно старше меня, а значит, и должность среди лекарей у него не высокая. Другими словами, его единственной мотивацией мог быть карьерный рост.

Понимая это, я даже ожидал, что могу встретить его поздно вечером в собственном отделении. Но все мои предсказания перечеркнуло его заявление.

Он знает, зачем я устроился в клинику. Это плохо. Кроме того, я не могу представить, что он вообще может знать об этом? Я никому и никогда не рассказывал о том, что собираюсь похитить Чащу очищения из императорской сокровищницы. Не может ведь он читать мои мысли!

Или всё-таки может? На территории двора стоит быть готовым к любым неожиданным поворотам. Здесь живёт много опасных людей. Одни владеют почти безграничной властью, другие — магией, противостоять которой ещё сложнее, чем связям и деньгам.

О Ломоносове я знаю очень мало. Он может оказаться одним из таких людей.

Хоть ситуация и накалилась, я всё же отнёсся к его заявлению спокойно. Что ж, ну знает он о моих планах. Что дальше? Расскажет императору? Пусть попробует для начала из этого кабинета выйти. Без особо тяжких и амнезии.

— Ну и чего же, по-вашему, я добиваюсь? — я закрыл за собой дверь и прошёлся по кабинету к Максиму Владимировичу. — Зачем я сюда устроился?

Пульс у него подлетел так, что аж мой «анализ» забеспокоился. Похоже, я перестарался и слишком сильно его напугал.