Придворный Медик (СИ). Страница 26

— Уважаемые коллеги, у нас чрезвычайная ситуация. Как вы уже знаете, несколько дней назад орден лекарей провёл внеплановую проверку электронной документации. Но на этом они решили не останавливаться. Только сейчас главному лекарю сообщили, что к нам едет проверяющий. Лично!

К нам едет ревизор… Знаю я, как проходят проверки в клиниках. Обычно о них сообщают заранее. Но на этот раз ситуация иная. Уже предвкушаю увидеть, какая же сейчас начнётся паника!

— Учитывая, что информация пришла с задержкой, — продолжил Миротворцев, — есть вероятность, что проверяющий уже здесь.

Глава 10

Ах, проверки! Даже здесь они меня настигли. Как же я ненавидел их в своём мире. Можно с уверенностью сказать, что там большая часть работы врача состояла именно из проверок, запросов министерства и жалоб. А пациенты…

Пациенты подождут! Такое впечатление, что министерство здравоохранения именно так и мыслило. Будто я и мои коллеги пошли в медицину не для того, чтобы лечить людей, а чтобы копошиться в куче бумажек, выверяя каждую формулировку.

А как же? Иначе страховые компании засудят! Или само министерство потребует руководство клиники наказать провинившегося непонятно в чём сотрудника. А вишенкой на торте будет жалоба от пациента, которому не удалось оказать должного внимание из-за всей этой откровенно идиотской бумажной волокиты.

И пациент будет прав. Я полностью согласен с такой жалобой. Человек обратился за помощью, а вместо неё получил сомнительное удовольствие пообщаться с озлобленным торопящимся врачом, которого каждые две минуты кто-то дёргает и не даёт нормально вести приём.

Когда я понял, как работает эта система, то решил пойти против неё. Отстранился от всей это нелогичной белиберды, отнимающей возможность заниматься пациентами, и откровенно игнорировал все проверки и указания заведующих. Зато все мои пациенты были здоровы и, как следствие, довольны.

И как же меня, чёрт возьми, невзлюбили из-за этого… Иногда мне казалось, что заведующие, главный врач и даже рядовые специалисты с превеликим удовольствием задушили бы меня где-нибудь в подсобке среди коробок с лекарственными препаратами.

Я даже невольно начинаю задумываться, не специально ли тот хирург полоснул меня по артерии во время операции?

Но уволить меня не могли, поскольку пациенты меня любили, и если бы меня турнули из клиники, всё прикреплённое ко мне население подняло бы бунт. Две тысячи жалоб в министерство здравоохранения! И все на одну тему. С таким завалом даже эти бюрократы не смогли бы справиться.

Своим упорством я заработал авторитет первоклассного диагноста и спустя годы стал консультировать не только пациентов, но и врачей. Иначе говоря, лечил больных руками других специалистов.

Было бы здорово и здесь достичь такого же уровня. Но спешить с этим не стоит. Быстро заработать хорошую репутацию не выйдет, зато потерять её можно, допустив всего одну ошибку.

А в этом мире ошибиться гораздо проще. Особенно если учесть, что такие люди, как Дубков или Коршунов, не гнушаются использовать против меня откровенный шантаж.

— Погодите, Владимир Борисович, — обратился к заведующему Дубков. — Каким это образом проверяющий уже может быть здесь? Такого ведь никогда не было. Нас всегда заранее предупреждали о предстоящей проверке!

— На этот раз, Эдуард Дмитриевич, ситуация совершенно иная. Я сам в ярости из-за того, что орден лекарей решил проверить нас таким нечестным способом. Двадцать минут назад я был на собрании заведующих. Главный лекарь предупредил, что проверяющий, возможно, даже не станет представляться. Его запросто можно перепутать с пациентом. Так что будьте предельно аккуратны. Не исключено, что он даже на приём к кому-нибудь из вас явится.

— Владимир Борисович, — обратился к Миротворцеву я. — А каким образом проверяющий может попасть на приём, если он, очевидно, не прикреплён ни к одному из лекарей? Постороннего человека на территорию двора просто так не пустят. Слишком много несостыковок.

Гаврилов не сдержался и попытался толкнуть меня локтем, но я вовремя сдвинулся с места и уклонился от его нападки. Евгений Кириллович до жути боялся Миротворцева и опасался, что моё обращение может привести к скандалу.

Взгляды всех лекарей общего профиля были устремлены на меня. Похоже, некоторые специалисты даже не были в курсе, кто я такой и что здесь делаю.

— Павел Андреевич, кажется? — вспомнил моё имя Миротворцев. — Хороший вопрос. Мы поднимали его на заседании заведующих. И пришли к выводу, что на этот раз орден лекарей зашёл слишком далеко ради этой проверки. Скорее всего, они готовились к ней очень долго и запросили у императорской канцелярии разрешение впустить к нам проверяющего и сохранить его статус «инкогнито».

Всё понятно. Другими словами, службу безопасности предупредили, что этого человека можно впустить в нашу клинику. И, скорее всего, выбрали надёжного человека из регистратуры, который внесёт «пациента» в систему и никому об этом не расскажет.

Тактика умопомрачительная. Орден лекарей не идёт ни в какое сравнение с привычным мне министерством здравоохранения. Эти господа умеют удивлять!

— А теперь слушайте меня внимательно, — нахмурился Миротворцев. — Сейчас вы все разойдётесь по своим кабинетам и продолжите выполнять свои служебные обязанности. Проследите, чтобы везде был порядок. Уделите особое внимание пациентам из дворянского сословия. Каждый должен получить качественную медицинскую помощь. И хочу предупредить вас сразу… — кардиолекарь помрачнел. — Если хоть кто-то из вас допустит ошибку и подведёт тем самым клинику — полетят головы. В нашу организацию очередь из лекарей стоит. Не побоюсь уволить даже опытных специалистов. Надеюсь, я ясно выразился?

Все лекари общего профиля разом закивали. У меня вновь автоматически активировался «анализ», поскольку у Евгения Кирилловича подлетело давление. Для него Миротворцев хуже любого монстра из фильма ужасов. Прямо-таки какая-то абсолютная непереносимость собственного начальника!

Из конференц-зала все бегом понеслись в свои кабинеты. И я догадывался, о чём думали некоторые специалисты. Проверка ведь обычно касается не столько самого приёма, сколько документов. Наверняка большая часть лекарей даже не успели вовремя подтянуть свои долги. Обычно врачи свою документацию подтягивают непосредственно перед началом проверки.

А теперь придётся всё экстренно доделывать прямо в тот момент, когда проверяющий из ордена уже бродит по коридорам императорской больницы.

— Это катастрофа, Павел Андреевич, — произнёс Гаврилов, когда мы направились к нашим кабинетам. — Я не знаю, что нам теперь делать. Один раз я уже выкрутился с протоколами за счёт вашей помощи, но ещё раз этот трюк у нас не сработает. У нас ещё половина приёма впереди, — Евгений Кириллович перешёл на шёпот, — а я, если честно, к отчётам до сих пор даже не притрагивался.

— Так в чём проблема? — пожал плечами я. — Мы можем разделить обязанности. Я снова вам помогу. Мы теперь в одной лодке.

— Не получится на этот раз, Булгаков, — сокрушённо помотал головой Гаврилов. — С протоколами вы справились отлично, но прикреплённое ко мне население вы не знаете. У вас уйдёт слишком много времени, чтобы подготовить списки тех, кто стоит на учёте. Диспансерное наблюдение, группы риска, поиск онкологических заболеваний и выявление туберкулёза — всё это может сделать только человек, который хорошо ориентируется в своих пациентах. Вы ведь с ними ещё даже не знакомы!

— Вы абсолютно правы, Евгений Кириллович, — согласился я. — В этом деле из меня помощник выйдет так себе. Но я ведь не это имел в виду. Всё наоборот. Вы можете заняться документацией, а я отведу весь приём до конца рабочего дня. И дело в шляпе!

— В какой шляпе⁈ Булгаков, что вы несёте? Этот вариант ещё хуже. А если к вам на приём заглянет проверяющий? Вы ведь его даже не отличите от других пациентов. Я примерно помню всех, кто ко мне прикреплён. Пойму, если появится кто-то новый.