Шурик 1970 (СИ). Страница 56

— Может быть, позвонить в милицию? — предложил он.

Я отрицательно мотнул головой. Зину я реально хотел увидеть живой.

Я гнал. Я реально гнал по ночной Москве, превышая допустимую скорость и уже ни на что не обращая внимания. Меня даже пытался тормознуть постовой гаишник, чуть ли не под колеса со своей полосатой палкой рванул. И, кажется, пытался пуститься в погоню на своем желто-синем мотоциклете с коляской. Да куда там ему с люлькой против Букашки… Да и черт с ним! Хочет, пусть догоняет. Если сможет. Не до него мне.

Все зашло слишком далеко! Если это и кино, то давно уже не комедия. Скорее — детектив, где запросто может погибнуть если не главный герой, то героиня — точно. На это я не был согласен. Пусть забирают эту чертову Букашку и делают с ней, что хотят. Но Зина?! Раба сцены, совершенно киношный человек даже для этого киношного мира. С какого боку она здесь? Зачем вмешивать ее? И из-за чего? Как там было в «Гараже», из-за «крашеного железа»?

Степаныча в будке не было. А свет в будке был. Я заглянул через окошко. Телефонный аппарат, разбитый валялся на полу у перевернутой табуретки, розетка была с корнем вырвана из стены. Видимо, это отсюда, с этого аппарата был произведен совсем недавно тот страшный звонок, когда Зина кричала. После этого телефон и разбили. Где Степаныч? А ладно, уже не важно. Важно, что ворота в гаражный кооператив открыты. Я въехал на свою линию, подъехал к своему гаражу. У соседнего гаража стояла машина. Синий «Москвич», 408-й. Ну вот и свиделись. Из-под калитки моего гаража пробивался тусклый свет.

Они там? Внутри? Зина и таинственные злодеи. Что они задумали? И как они туда попали? Подобрали ключи? Если бы не Зина, я просто закрыл бы гараж снаружи. Вставил бы в петли навесного замка какую-то железяку, или проволокой замотал. Потом позвонил, куда надо. Но если Зина внутри, то ей угрожала реальная опасность.

Я толкнул рукой калитку. Легко поддалась. Я вошел в гараж и сразу увидел Зину. Она связанная, с взлохмаченными волосами сидела на том самом ящике с разными железками. Видимо, она много плакала. Дорогая французская тушь черными разводами была размазана по щекам. Рот Зины был крепко завязан чем-то в полосочку. Галстук пана Сбишека? Зина увидела меня, попробовала вскочить на ноги, но сильная рука решительно усадила ее обратно. Рядом с Зиной кто-то стоял. Женщина. Крупная, в теле. Она поднесла к носу Зины кулак и погрозила. Потом повернулась ко мне и… подмигнула. Знакомая мне женщина в очках, с добрым, улыбчивым лицом. Вот ее-то я точно совершенно не ожидал здесь увидеть. Раиса Михайловна, воспитательница младшей группы на станции юных техников. Только теперь в ее руке не Мопассан и не указка, а маленький блестящий пистолет. Кажется, такие называют дамскими.

— Александр Сергеевич. Что же вы так долго? Мы уж вас, признаться, заждались, — проворковала она и погрозила мне пальчиком.

Что? Зину похитила эта тетка? Но голос в трубке был мужской.

В этот момент калитка за спиной скрипнула, и что-то твердое толкнуло меня в спину. Ствол пистолета? Точнее — глушитель на стволе пистолета. Я понял, что неизвестный злодей прятался в машине, в том самом «Москвиче», и вошел в гараж сразу за мной. Чья-то рука быстро прошлась по моим карманам, похлопала по бокам, по бедрам, проверила за ремнем на талии. И снова толчок в спину, и голос. И я его узнал.

— Давай, Шурик, не будем терять время.

Меня сзади снова толкнули. Куда мне идти? К люку в подвал? Зачем?

Зина снова заворочалась на ящике, Раиса Михайловна прикрикнула на нее. Совсем, как на расшалившихся малышей в кружке. Зина испуганно замерла.

Я подошел к люку, посмотрел на Зину. Сказал совершенно идиотское и киношное:

— Не беспокойся, все будет хорошо!

— Будет, будет. Открывай, — подбодрил меня голос за спиной.

Я взялся за ручку люка, потянул на себя. Внизу сразу включился свет.

— Что, спускаться? — наконец обернулся я и посмотрел на… Трофимыча. Мастера станции юных техников я сейчас впервые увидел без синего халата и привычного штангенциркуля в нагрудном кармане. Теперь он был в сером нейлоновом плаще и серой же шляпе. Как же все-таки одежда меняет людей! Вот встретил бы его на улице в таком виде, наверное, и не узнал бы. Да, скорее, и не в одежде дело. Выражение лица! Куда делся вечно недовольный и занятый Трофимыч, мечтающий, чтобы все побыстрее свалили с доверенного ему учреждения, чтобы он мог запереть двери и повесить замок на ворота? Откуда появился этот мужчина с суровым лицом? Даже улыбка на этом лице — скорее гримаса.

— Конечно, спускаться, — стволом пистолета указал направление движения Трофимыч. — Мы же не так просто здесь собрались! Хотя, очень здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Это он так пошутил? Я спустился по лестнице в подвал. Встал перед полками с варениями-солениями. И что дальше? Меня здесь собираются запереть? Я должен все это съесть?

Я повернулся к Трофимычу, который стоял на верхних ступеньках лестницы и продолжал целиться в меня со своего пистолета. Марка мне неизвестна, но точно — с глушителем.

— Слушайте, какого хрена?! — крикнул я. — Что вам нужно? Букашка стоит у ворот, можете ее забирать. Расчеты Березина по электромобилю и так у вас, батарей у меня больше нет и, скорее всего, не будет, что вам еще нужно?

— Как это нет батарей? — нехорошо улыбнулся Трофимыч. — Очень даже есть, вот, полный пакет!

Он поднял руку, Раиса Михайловна сверху ему подала ему сумку. Спортивную сумку явно импортного производства с чем–то тяжелым внутри.

— Что касается вашей Букашки, то можете себе ее в задницу засунуть. Плашмя, — посоветовал Трофимыч. — Нас не интересует мелочевка. Открывайте дверь, Шурик, открывайте.

Дверь? Здесь есть какая-то дверь? Вот уж удивил. Видимо, у меня был совершенно обескураженный взгляд, что Трофимыч перестал изображать лицом улыбку.

— Нечего не помнишь, да? Память у зрителя отшибло? Вино из одуванчиков, Шурик. Бредбери. Очень здорово придумано. Мне он тоже нравится.

Ничего не понятно. Что ему нравится? Причем здесь вино? Ну раз ему так приперло… Пожалуйста, не жалко. Я прошел к самому краю стеллажа, потянулся к той самой банке с указанной надписью, собираясь снять ее с полки, но… Банка не снималась. Что за фигня?

— Крутите, Шура, крутите, — сказал Трофимыч и, заметив, что я не в курсе, что и как крутить, даже подсказал, сделал глушителем пистолета вращательное движение. — По часовой стрелке.

Я послушно взялся за банку обеими руками и повернул ее в указанном направлении. Поддалась сначала с трудом, потом пошло легче. Раздался какой-то скрип. Часть стеллажа, та самая, где стояла банка, скрипнула и начала сдвигаться. Обнаружилась какая-то щель, потом — обозначился проход. Так вот в чем дело. Вот почему в гараже не было ремонтной ямы. Подвал с двойным дном?

После щелчка там засветилось. Я заглянул в появившийся проход. В узкой комнате с кирпичными стенами, увешанными толстыми проводами, был всего один стол с единственным стулом. И на этом столе стояла… Она! Я ее сразу узнал! Странное нагромождение колб, антенн и ламп, световых табло со шкалами и делениями. Это была машина времени! Точно такая же, как в «Иване Васильевиче»! Ну, почти такая же.

Так значит, Шурик ее все-таки собрал?! Но не в городской квартире, где постоянно выбивало пробки, а в подвале гаража. Здесь, где рядом высоковольная электролиния, где в сети есть 380 вольт. И правда, да разве стал бы Шурик собирать такой энергоемкий и опасный агрегат в городской квартире в центре Москвы? И еще я заметил, что от машины тянутся провода к толстой железной плите у самой стены. Что за фигня? В фильме такого не было. Также на углу стола лежали два мотоциклетных шлема. Один модный такой, «закрытый» с пластиковым забралом. Явно — импортный. Второй попроще, кажется — милицейский, с кожаными наушниками. Даже след от кокарды остался. Оба шлема тоже были связаны с машиной витым проводом. Зачем они здесь?