Шурик 1970 (СИ). Страница 55

— Тесть жаловался, к нему медведь на пасеку забредает, — вспомнил я жалобу тестя. — Он в деревне живет, у него пасека на хуторе.

— Тема! — кивнул Николай. — Прям в жилу. Против медведя электричеством можно. Законом не возбраняется. Ладно, двигай на работу. Я тебе позвоню, что как. Кстати, с новосельем тебя. Слышал, хорошо погуляли. Вот, считай, подарок.

И Николай достал из внутреннего кармана и протянул мне… шариковую ручку. Импортную. Трехцветную. Должно быть, царский для этого времени подарок.

По понятным причинам на работу я опоздал. Ворота техцентра были открыты, я заехал и припарковался у крыльца. Оставлять Букашку на улице без присмотра после случившегося как-то не хотелось. Ватага ребят немедленно облепила машину, стали восторгаться колесами и тихим ходом.

— Так это ваша! — восхищался Богатырев. — Вот здорово! А она электрическая, да?

Надо же, вот пацаны первым делом на это внимание обратили. На тихий ход, а не на модные колеса. Трофимыч тоже вышел на крыльцо, на Букашку посмотрел неодобрительно. Буркнул, что грузовик за мусором подъехать может. За теми самыми коробками, из которых ребята строили стену для краш-теста и за прочим хламом, сваленным у гаража. Я извинился, переставил машину ближе к стене.

Загнал ребят в кабинет, поставил на стол два готовых кузова из стекловолокна. Сегодня нам предстояло избавить их от пластилина и оснастить движками. На ходовую часть пошли движки от вентиляторов, на рулевую — моторчики от детских игрушек.

Я дал пацанам полную свободу действий, сам же сел на задний стол, достал те самые смятые листки, что выпросил у ученых — Гошиных друзей на пикнике. Стал все это дело переписывать, перерисовывать в общую тетрадку. И почему-то вспомнил последние слова Николая про новоселье. А он-то откуда знает? Про новоселье я ему и не говорил. А он сказал: «…слышал, хорошо погуляли». Значит, слышал, значит — слушают. А Зина имеет привычку в момент близости эмоций не сдерживать. Мерзость-то какая!

Я зевнул. Затянувшаяся ночь и ранее пробуждение так просто не прошли. Сам не заметил, как приснул.

Проснулся я от нежного поглаживания по плечу. Встрепенулся, начал озираться. Нащупал на раскрытой тетрадке очки, надел их. Мир снова обрел четкость. Надо мной стояла Раиса Михайловна и ласково мне улыбалась.

— Александр Сергеевич, извините, но вас к телефону. Говорят, что очень срочно.

Это что, я проспал обед? Точно — проспал. За столами — младшая группа, лепят из пластилина и собирают конструктор. Уже пластиковый, производства ГДР. На доске мелом нарисована маленькая девочка и медведь. Видимо, их детишки сегодня и будут лепить.

Я поблагодарил чуткую благодетельницу и двинулся к Трофимычу, заранее придумывая слова оправдания. Но особо не понадобилось. Трофимыча в кабинете заведующего не было, трубка лежала на столе. Звонил Николай.

— Алло, Саша, ты?

— Я.

— В общем, слушай сюда. Я как мог твоего ветерана отмазал, домой его отпустили. Под подписку. Идея с медведем на пасеке вроде как прошла. Тут такое дело… Из лаборатории сообщили… Маячки, что в первый раз поставили… оказалось, что погорели. Все! Выведены из строя неизвестным способом. От твоей электрики они погореть не могли?

— Вряд ли. Они ж к системе не были подключены, как я понял. Сейчас-то работают?

— Ну, эти работают, — согласился Николай. — А те… Сигнал пропал, судя по времени, когда ты на работе был. Там к Букашке твоей никто не подходил?

— Не знаю. Она ж за воротами стояла. Как уследишь?

— Ладно. Это чтобы ты знал. Второе, придурков, что обнесли твоего Гогу, взяли…

Мне почему-то стало грустно. Значит, троица отправится прямиком на нары. И хорошо, если им впаяют только за квартирную кражу, если их привлекут еще и за пособничество в шпионаже, я их еще долго не увижу.

— … оказались местными алкашами из той же общаги, — продолжил Николай. — Кто нанял — не знают. Вскрыли дверь, собрали барахло из-под кровати в мешок, отволокли и передали какому-то мужику на Воронцовских прудах. За пять бутылок водки. Мужика описать толком не смогли, сказали, что был на синем «Москвиче».

Из той же общаги? На «Москвиче»? Явно — не Трус с Балбесом. Уже легче.

— Я тут в лечебнице был у твоего Березина, — добавил Николай. — Выбил для его матушки свиданку.

— И как он?

— Плохо. Бредит. Все бормочет про вино из одуванчиков. Что за вино?

— Это роман такой. Фантастический. Рэй Бредбэри.

— Фантастический, — хмыкнул Николай. — Все-то у вас фантастика. У тебя когда встреча в министерстве назначена?

— Егорыч сказал, что ориентировочно — в среду. А теперь уж и не знаю.

— Ладно, уточню — позвоню. Если чего — тоже звони, не стесняйся. Магнитофон как, пашет?

— Еще как!

— Свою катушку, между прочим, отдал. Из Франции запись. Целую пластинку Высоцкий во Франции записал, соображаешь?

— А у нас? Много записал?

Николай не ответил, хмыкнул. Положил трубку.

Я приехал к павильону, на двери висел листок: «Магазин временно не работает по техническим причинам». Настя с Оксаной на стук открыли. Запустили меня и тут же заперлись. Они откровенно бухали, на полу у прилавка стояли три пустых бутылки «Плодово-ягодного», еще одна фигурировала на столе.

— Жалко Егорыча, — утерла слезу Оксанка и тут же улыбнулась. --- А мне пан Вотруба контрамарки подарил в театр. В выходные с Настей идем.

— Гусыня где? — спросил я, не замечая доблестного стража.

— Да на яйца села, — объяснила Оксана.

Я поставил Букашку на зарядку и отправился домой.

Дома хотел было сесть за работу, но настроения совсем не было. Поужинал пловом с кефиром. Очень хотелось добить остатки вискаря, но удержался. Перекурил на балконе, сел перед телевизором. Показывали старый фильм «Летят журавли». Блин, это там он старый, тут, кажется, совсем новяк. Баталов в главной роли, совсем на обнаруженного мною на прудах Гошу не похож. Вот что запой делает с человеком. В вечерних новостях показали репортаж с АЗЛК. Сообщили, что работы идут полным ходом, пообещали, что в следующем году конвейер заработает на полную мощность и начнет выдавать новую модель. Ну, дай-то Бог!

Я досмотрел до конца вещания. Диктор напомнил программу на завтра и пожелал всем спокойной ночи. На экране появилась круглая заставка и раздался мерзкий писк. Я переключил, на втором канале было то же самое.

Зины все не было. Да где же она? Ночь уже за окном. Есть же телефон, если задерживаешься — можно позвонить. Но если это опять Збышек, я ему точно морду набью! Или шокером в самое чувствительное место. Тоже мне, агент под прикрытием…

И тут я с облегчением услышал звонок в дверь. Ну, слава Богу, пришла! Наверное, опять потеряла ключи. Только звука лифта я не услышал. Она что, поднималась пешком?

Я почти подбежал к двери, торопясь, открыл. На пороге стоял… Шпак. Совершенно заспанный, в халате, накинутом прямо на полосатую пижаму.

— Шурик, я очень извиняюсь, но просят к телефону вас. Говорят, что ваш телефон не отвечает. Говорят еще, что очень важно, что вопрос жизни и смерти. Кажется, я услышал там голос Зинаиды. И она, кажется, кричала.

Мы быстро прошли в квартиру к Шпаку, я схватил трубку.

— Товарищ Тимофеев, — раздалось в трубке. — Вы, видимо, ждете Зину? Напрасно, она не приедет. Сама не приедет. Она будет ждать вас в гараже. В вашем гараже. Приезжайте как можно быстрее, иначе…

И тут я снова услышал крик Зины. Очень испуганный крик, близкий к истерике. Оборвался на высокой ноте, словно Зине кто-то заткнул рот.

Глава 27. В пространстве и времени

— Вы слышите меня? — продолжил тот же голос. — Приезжайте как можно быстрее. И не надо глупить, никакой милиции и прочего. Вы меня понимаете? Так что, если вы хотите увидеть свою жену живой…

В трубке запикало отбоем.

Шпак смотрел на меня как-то испуганно: