Призрак Сомерсет-Парка. Страница 27

Несомненно, картина была очень тяжелой. Даже с помощью Флоры я не сумела водрузить ее на место. Когда я обратила на пейзаж внимание служанки, та побледнела и задрожала. Я попыталась успокоить ее, сказав, что это духи дома так дают понять, будто они близко, и, выходит, перевернутая картина — отличный знак для спиритического сеанса. Флора со всех ног умчалась из комнаты, напоследок пообещав, что пришлет лакея и тот все исправит. Ну, по крайней мере, эта выходка добавит происходящему таинственности, которой мы с мистером Пембертоном рассчитывали достичь.

Мистер Пембертон...

Он тоже занимал мои мысли. Это был уже не тот человек, с которым я столкнулась в первую ночь на кухне. Казалось, ему куда важнее память об Одре, чем сама погибшая невеста. И что за юная дама изображена на портрете в его комнате? Весьма любопытно.

Я плотнее завернулась в шаль и вошла в столовую. Камин источал уютное тепло, а блюда на буфетной стойке соблазнительно пахли. Мистера Локхарта за газетой едва было видно. Прислуживал за столом все тот же Гарри — он отодвинул для меня стул. Я попыталась собраться с духом.

— Доброе утро, — сказал мистер Локхарт, откладывая газету. Под глазами у него залегли тени, а щеки сегодня казались еще более впалыми. — Прошу прощения, вчера я не смог составить вам компанию за ужином. Хотя доктор Барнаби уверяет, что чрезвычайно рад был с вами познакомиться.

— Он оказался весьма приятным собеседником, — отозвалась я. Гарри налил мне кофе. Я взяла яйцо и тост, но лишь для вида. Живот скрутило от тревоги. В свете солнца блеснул серебряный поднос, уставленный различными джемами. Я подметила, что тарелка мистера Локхарта почти пуста.

— Вы завтракали в одиночестве? — спросила я, накладывая себе малиновый джем. Подошел Гарри с тарелкой колбасок, и я согласно кивнула. Добавила в кофе сливки и два кусочка сахара, а потом размешала его маленькой серебряной ложечкой.

— Мистер Пембертон уже ушел, — ответил поверенный. — Он поднимается с восходом солнца. Полагаю, от подобной привычки тяжело избавиться.

Газетой мистер Локхарт больше не заслонялся, но продолжал читать, водя морщинистым пальцем по строчкам.

Я отправила в рот небольшой кусочек яичницы и попыталась собраться с мыслями. Если пригрозить рассказать об услышанном мистеру Пембертону, тогда, возможно, получится обеспечить себе рычаг давления. Мы с мистером Локхартом заключим сделку, чтобы я смогла покинуть Сомерсет при деньгах и оказаться вне досягаемости констебля Ригби и петли. Я проглотила кофе, намереваясь вступить в бой.

— Я тут немного вчера побродила по окрестностям, — заметила я.

— Как хорошо, — кивнул мистер Локхарт. — Я считаю свежий воздух наилучшим средством от почти всех недугов. — Как по команде, он закашлялся и приложил к губам белый носовой платок. — Прошу прощения, — сказал он, промокнул рот и убрал платок в нагрудный карман сюртука. Гарри подлил ему еще кофе. — По словам доктора Барнаби, это якобы помогает раскрыть легкие. — Немного отпив, он слабо улыбнулся. — Лечение, которое так просто вписывается в будничные дела, меня весьма устраивает.

Странно, но в оранжерее он не кашлял. И все же лучше держаться настороже. Даже самый здравомыслящий человек, оказавшись на пороге смерти, способен впасть в отчаяние. А отчаяние может сподвигнуть на опасные поступки.

— Так скажите же, — улыбнулся он, — как вам прогулка? Владения Сомерсета обширны. Осматривать их лучше верхом. Вы умеете ездить на лошади?

Я пропустила его вопрос мимо ушей.

— Я отправилась в оранжерею, — сказала я, пристально глядя на него. В лице поверенного ничего не изменилось, лишь немного дернулся глаз. — Там так красиво и тепло. Неудивительно, что вскоре у меня появилась компания.

Гарри начал убирать со стола посуду. Я с нетерпением ждала, когда же он уйдет, но мне было любопытно, как мистер Локхарт станет выкручиваться в присутствии лакея.

Я продолжила:

— Похоже, у вас с мистером Саттерли вышла весьма любопытная беседа...

Сердце колотилось у меня в горле, но я не отводила от старика взгляда.

Тот словно окаменел. На миг я даже было подумала, что он умер прямо у меня на глазах, но потом мистер Локхарт опомнился и отпустил Гарри.

Поверенному определенно было что скрывать.

Как только Гарри ушел, мистер Локхарт тут же сурово нахмурился.

— Что именно вы узнали? — спросил он.

Я пересказала ему всю их беседу. Утаивать это мне было ни к чему.

— Мне жаль, что вам пришлось это услышать, — сказал мистер Локхарт.

Ошеломленная тем, что он совершенно не стал отпираться, я ответила:

— Вы знали, кто я такая, еще до того, как мы познакомились.

Мистер Локхарт отложил газету в сторону.

— Я уже некоторое время собирался нанять медиума для мистера Пембертона и осторожно наводил справки. Разумеется, я о вас слышал, но вы так часто меняли имена, что вас было совершенно невозможно отыскать. — Он говорил спокойно, однако весьма сосредоточенно. — Наши пути пересеклись в полицейском участке абсолютно случайно. Когда я понял, кто вы, то ухватился за возможность, которой не стоило пренебрегать. — Старик приложил руку к сердцу. — Пожалуйста, вы должны мне довериться.

— Когда вы беседовали с мистером Саттерли, все звучало совершенно иначе. И что именно вы искали в комнате леди Одры?

Мистер Локхарт вздохнул.

— Положение, в котором оказался мистер Саттерли, весьма необычно. Согласно завещанию лорда Чедвика, ему было разрешено остаться в Сомерсете и он получил небольшое содержание. Однако мистер Саттерли сообщил мне следующее: ему удалось выяснить, что нынешний лорд Чедвик, мистер Пембертон, не является истинным наследником поместья. Накануне свадьбы Уильям предоставил доказательства леди Одре, полагая или даже скорее надеясь, что она отменит церемонию. — Его лицо помрачнело. — Но, разумеется, никто из нас не знает, что именно произошло.

— И что же это за доказательства?

— Этого он не говорит, однако в его истории не может быть и слова правды. Я служил поверенным этой семьи много лет, задолго до рождения леди Одры, а до меня эту должность занимал мой отец. Если бы существовал какой-то тайный истинный наследник Сомерсета, я бы это знал.

— А мистера Пембертона вы поставили в известность?

— Если бы был хоть малейший шанс, что это правда, я бы без колебаний доложил о произошедшем милорду. Однако они с мистером Саттерли всегда враждовали, а после смерти леди Одры все помыслы господина Пембертона занимает месть. Я считаю, что эти сведения ничему не помогут, лишь разожгут еще большую ненависть. Милорд засадит мистера Саттерли за решетку или, куда хуже, сам захочет свершить правосудие. — Он вонзил в меня необычайно яростный взгляд. — Я привез вас сюда, чтобы вы помогли этой семье исцелиться, а не рассорили всех навек!

Итак, похоже, пригрозить мистеру Локхарту мне нечем. Однако я еще не закончила.

— Почему мистер Саттерли сказал, что, если б не вы, леди Одра все еще была бы жива? — спросила я.

— Он винит меня в том, что это я отыскал мистера Пембертона. Подозреваю, он даже считает, будто я участвую в грандиозном заговоре по сокрытию истинного наследника. Он никогда не признает мистера Пембертона лордом Чедвиком — особенно теперь, когда тот подумывает о продаже части имения.

Кое-что показалось мне странным, однако я не могла понять, что именно.

— И вы ничего не нашли в комнате леди Одры, — спросила я, — хотя произвели там обыск?

— Когда она пропала, ее спальню перевернули вверх дном. И никто до сих пор не понимает, как ей удалось улизнуть незамеченной. — Поверенный пригубил кофе.

Я помедлила, давая себе время обдумать сказанное. Окно было закрыто, а миссис Донован клялась, что всю ночь не покидала своего поста у двери Одры.

— Как тогда мистер Саттерли попал в ее комнату?

— Наверняка миссис Донован позволила ему войти. Она должна была помалкивать об этом, особенно после того, как тело леди Одры выбросило на берег. — Мистер Локхарт заметно побледнел, глаза его заблестели. Он снова достал носовой платок, чтобы промокнуть слезы.