Стихийница (СИ). Страница 24

Эхо отразилось от скал, пошло гулять по пещере, и Ирлану казалось, что со всех сторон его окружает свирепый голос короля: «Сынок? Сынок? Сыно…».

— Пока сестру не вернешь!

Ирлан тихо застонал, готовясь к тому, что сейчас их тушки превратятся в две горсточки пепла. Кто же спорит со стихией⁈

— Смелый, да?

И воздух нагрелся до такой степени, что в нем заплясали язычки пламени.

В нос ударила вонь от затлевшей одежды. Ирлан зашипел от боли — кожу нестерпимо запекло.

Командиру приходилось хуже — прямо над ним нависла огненная фигура его величества. И там закручивались торнадо — верные признаки высочайшего гнева стихии.

Ирлан даже глаза прикрыл, чтобы не видеть, как вспыхивает фигура друга.

— Готов стоять до конца?

До пепла, если быть точнее.

— Уважаю…

Что? Ирлану показалось — он ослышался.

Вздохнул — легкие уже раздирало от нехватки воздуха.

Торнадо опали, впитавшись в камень. И дышать стало легче. Фигура короля уменьшилась, перестав нависать и пугать своей яростью.

— Не ты один ее любишь, — проворчал огонь. Прошелся по пещере.

Ирлан следил, не отрываясь, понимая, что такого уровня общения со стихией ему никогда не достичь. Это Шестого, сказывали, огонь лично учит. Еще ассару он жаловал. Остальных было слишком много для его воспитания…

— Но возвращаться ей сейчас нельзя.

Иль провел рукой по голове — на камень полетели обожженные пряди. Упрямо тряхнул тем, что осталось.

— Тогда отправь меня к ней!

— Вот же дурак! — снова полыхнул воздух. — Пойми, вы разные! Ты мой сын. Истинный огонь. Она… — его величество запнулся, подбирая слова, — другая.

Иль расправил плечи, сложил руки на груди.

Ирлан, даже смотря на спину друга, мог подтвердить: «Не понял». Как сестра может быть другой?

— Да и зачем я тебя к ней отправлю, слабака такого? Ты же не умеешь ничего толком!

Иль отвечать не стал. Он словно взорвался — во все стороны понеслось стеной пламя. Ирлан еле успел нырнуть за камень и выставить щит. Воздух в который раз превратился в пекло, и Ирлан старательно задышал ртом, выискивая не сгоревшие крупинки кислорода.

— Я ничего не умею⁈ — послышалось яростное сквозь гул. И следом за стеной встали торнадо. Мелкие, проворные. Они попытались окружить короля, взять в плен.

Вот же… Упрямец!

Командира было одновременно и жаль, и хотелось ему накостылять по шее. Обоих же уморит. Мало ему было спорить со стихией, так он еще и драку затеял.

— Ох, хорошо! Ох, прогрел косточки!

Но Ирлан ошибся. Придурков здесь было два. Оба на голову стукнутые. Один, который с короной, подставлял спину под огненные торнадо. Еще и потягивался от удовольствия. Второй — командир — решил исчерпать себя до дна. Ирлан и не подозревал, что можно вот так пропускать через себя столько пламени и не терять контроль.

— Потенциал хороший, но отработка слабая. Однако я обещаю. Слышишь? Слово даю. Когда будешь готов, тебя к ней отправлю.

И пламя застыло. Просто замерло, словно скованное льдом. А с ним, казалось, замерло и время.

— Слово? — голос командира звучал тоже словно из-подо льда.

— Клянусь! — очень серьезно подтвердил огонь.

— Хорошо, — выдохнул Иль, а с ним выдохнуло и пространство, отмирая. По пещере словно вихрь пронесся, впитывая в себя огонь. Воздух похолодел. Жар из него ушел.

Иль постоял еще пару мгновений, потом покачнулся и рухнул на камни.

— Слабый еще, — глубокомысленно заключил огонь, стоя над парнем. Поднял голову, нашел взглядом спрятавшегося за камнем Ирлана. И тот ощутил, как запылали от стыда уши. Он тут… прячется… вместо того, чтобы плечом к плечу…

— Давай, тащи его к целителям… А то шкурку я ему попортил. А кто меня еще так развлекать будет? — и огонь, довольно хохотнув, шагнул в лавовый поток.

Браслет на руке Харта ожил вместе с браслетом брата.

— Какой к жыргхве пожар? — недовольно вопросил Четвертый. — Куда безмолвные смотрят и наставники?

— Это загоны вальшгасов, — помертвев, проговорил Харт.

Фильярг непонимающе посмотрел на него.

— Твой сын скорее всего там…

Они вдвоем сорвались с места. Пока добежали, причем Харт безнадежно отстал и успел раз десять проклясть свою лень с сидением по кабинетам, вокруг уже собралась приличная толпа. Горело знатно. Рядом на склонах обиженно ревели вальшгасы. Группа из старшекурсников вместе с парой наставников тщетно пыталась справиться с огнем. Но куда там! Тот словно набирал силу, издевательски взметая в воздух снопы искр.

— Бесполезно. Стихия явно постаралась. Теперь пока не догорит — не успокоится, — зло проговорил один из курсантов.

Харт ощутил, как ему не хватает воздуха, а легкие забиваются дымом. Он еле успел ухватить шагнувшего было в огонь Фильярга. Оглянулся, мучительно ища помощь — Четвертый пер вперед, прямо в бушующее пламя, и оно прогибалось, отступая перед щитом высочества.

— Нет там никого! — первым среагировал ректор. Повис на другом плече. — Мы проверили. Я! Лично! Убедился — живых нет.

— Где? — жутким голосом осведомился Фильярг.

— Где? — крикнул, перекрывая рев пламени, ректор.

— Где они? — понеслось над толпой, и через мучительные несколько минут к ним вытолкнули двоих. Рабочие комбинезоны, грязные в земле руки, зелень на штанах и лица, перемазанные соком какого-то растения, намекали, что курсанты сюда прямо из теплиц примчались. Оба тяжело дышали — бегом неслись, услышав про пожар.

— Где еще двое? — грозно вопросил ректор, умоляюще глядя на Лексара и Ахбада. Те испуганно посмотрели на огонь. Ответа и не требовалось.

— Пусти меня, — рыкнул Фильярг. Его лицо исказилось гримасой безумия. Он повел плечами, стряхивая с себя ректора и Харта, но тут навалились безмолвные, повалили на землю, пытаясь скрутить рвущегося в огонь принца.

Курсанты почтительно отступили, с восторгом наблюдая, как их кумир поднялся, расшвыряв сразу десяток бойцов.

— С ума сошел! — крикнул Харт, чувствуя, как трещит по швам собственная выдержка, как рука тянется к служебному артефакту: вырубить брата, а потом уже разбираться. — Ни один щит такой огонь не выдержит! Полыхнешь! И что останется? Пепел? А что я твоей жене скажу!

Фильярг, рыча, возился на земле. Магию, пока рядом буйствовала стихия, никто применять не решался. Безмолвные уже не церемонились — перешли в партер и крутили по-настоящему, без оглядки на то, что перед ними начальство.

Но и Четвертый, обезумев, не стеснялся бить в полную силу. Курсанты, затаив дыхание, пытались не пропустить ни момента из эпического сражения. Задние ряды напирали, страдая, что им достаются лишь выпадавшие из драки безмолвные, которых «Экстренная переноска раненных без использования носилок» шустро доставляли в лазарет.

— Жи-и-ивы! — истошный вопль не перекрыл шума огня, драки и увещеваний Третьего, но был подхвачен задними рядами.

— Жи-и-ивы! — понеслось над толпой.

И драка замерла. Застыли в разных позах бойцы. Его высочество, очнувшись от горячки боя, отпустил нацеленную на него ногу, которую успел выкрутить в болевой. Висевший на его плечах безмолвный разорвал удушающий захват, спрыгнул на землю. Вежливо отряхнул прилипшую к спине принца солому. Бойца с поврежденной ногой бережно подняли, и тот мученически сдержал стон боли.

— Живы, — выдохнул, пробившись через толпу, дежурный паренек с десятого курса. И доложил, глотая от сбитого дыхания слова: — В источнике были. Обгорели чуток, а так целы. Сейчас в лазарет доставляем.

Харт выдохнул, ощущая, как с плеч свалилось что-то очень тяжелое. Впереди догорал — один каркас остался — загон. Повезло, на время чистки животных вывели на прогулку, и теперь они обиженно ревели где-то на холмах.

С утоптанной площадки перед бывшими загонами уползали в сторону лазарета безмолвные. Разной степени побитости, перемазанные в солому и навоз, но очень гордые — когда еще удастся вот так помахаться с легендой?