Побочный эффект. Страница 27

— Ты был у «дальнобойщиков»… — начал он, но был перебит.

— Не твоё собачье дело, у кого я был, — жёстко бросил Уваров. — Говори то, что должен сказать.

Глаза марида яростно вспыхнули, однако он понимал, к чему может привести несдержанность, никак не среагировал на намеренную грубость детектива Биобезопасности и угрюмо продолжил:

— Мы знаем, зачем ты ездил к «дальнобойщикам». А ты должен знать, что Мирам к нам заходила, но не договорилась о поставке. Она хотела слишком низкую цену. Образцы мы ей не давали, к нашему биотерминалу она не подключалась.

— Кто это сказал? — поинтересовался Иван.

— Шамиль, — ответил посланник. — Этого достаточно?

— Да, достаточно.

Уваров думал, что на этом разговор завершится, но ошибся.

— Ещё Шамиль велел сказать, что у нас большой запас и мы давно не привозили препарат. Но пару недель назад нам предлагали задёшево. Мы не взяли. Но кто-то, наверное, взял. — Посланник кивком показал, что вот теперь разговор закончен, и вернулся в мобиль.

Иван последовал его примеру, сунул пистолет на место и посмотрел на Соломона, который, пропустив мобиль бандитов, продолжил движение.

— Всё слышал?

— Разумеется. — Внедорожник был оборудован отличной аппаратурой. — Ты им веришь?

— Я обратился к Шамилю через посредника, он специально отправил парня с посланием… Так что я верю. А то, что у них большой запас, я знаю от осведомителей, тут всё сходится.

— Получается, две самые крупные банды не имеют отношения к палёному генофлексу?

— Получается, — подтвердил Уваров. — Но, если бы задачка решалась легко, тебя бы здесь не было.

Соломон рассмеялся, после чего спросил:

— У тебя с маридами плохие отношения?

— Натянутые.

— Тогда почему Шамиль велел добавить, что ему предлагали левый генофлекс по низкой цене? Мог бы ограничиться только рассказом о Мирам.

— Потому что я о предложении всё равно узнаю и задумаюсь, почему он мне об этом не рассказал. Шамиль догадался или почуял, что дело серьёзное, и решил дать понять, что он вне игры.

— Для ваших отношений это нормально?

— В общем, да.

— Расскажешь, что у тебя с ним пошло не так?

— Я… — Иван явно не хотел отвечать, но не знал, как лучше отказать, и на помощь ему пришёл подавший голос навигатор. — Мы приехали.

— Нам к этому дому?

— Да.

— К спортивному комплексу?

— К бандитскому спортивному комплексу, — уточнил Уваров. — Олимпийских чемпионов здесь не встретишь.

///

Спорт очень разный. Демонстрирующий напряжённую борьбу умов, как в шахматах или го. Поражающий изяществом и красотой, как фигурное катание и синхронное плавание. Заставляющий восхищаться слаженными командными действиями, как в футболе или хоккее. Требующий превзойти самого себя, как в тяжёлой атлетике, или одолеть противника в поединке один на один, как в боксе. Бои без правил тоже любили называть спортом, часто с придыханием добавляя: «Кровавый…», однако у Ивана было на этот счёт собственное мнение, отказываться от которого он не собирался. И это мнение владельцам бывшего спортивного комплекса, а ныне знаменитого на всю Москву Гладиаторского дома «Котил» вряд ли бы понравилось.

— Пойдём внутрь? — спросил Соломон, разглядывая припаркованные у здания мобили. В основном дорогие.

— Ага, — кивнул Иван.

— Билеты нужны?

— У меня абонемент.

Уваров покосился на вышибалу в дверях, тот соорудил на физиономии кислое выражение, но при этом сделал приглашающий жест, позволив детективам пройти.

— Вижу, ты везде как свой, — заметил Терри.

— Умею заводить друзей.

— Это врождённое?

— Приобретённое по долгу службы.

— Обязательно отмечу это в твоей характеристике. Ох!

Они как раз шли по галерее, обрамляющей основной зал комплекса, и Соломон увидел вошедшего в клетку бойца.

— Северный монстр! — прокричал распорядитель, и зал ответил диким рёвом. Кто-то приветствовал здоровенного лысого гладиатора, кто-то громко желал ему поражения, но шум получился оглушительный.

— Сколько же в нём генофлекса, — проворчал Терри.

— Меньше, чем кажется.

— Меньше? Он же наверняка совсем рядом с «барьером 66»!

Потому что выглядел Монстр так, будто полностью состоял из препарата. Точнее, из мощных мышц, глядя на которые, невозможно было представить, что их можно было накачать в зале, скорее, генофлекс, стимуляторы, анаболики и снова генофлекс. Массивная челюсть, большие надбровные дуги, усиленные скулы и маленькие уши. И всё теряется в горе мышц, бугрящихся повсюду, даже на черепе, защищая центр принятия решений от ударов противника.

— Чаллоды специально подбирают высоких парней с мощным костяком, после чего фрикмейстеры наращивают им мышечную массу, — рассказал Уваров, глядя на разгуливающего по клетке Монстра. — Генофлекса в нём дикое количество, но меньше, чем кажется. Не больше сорока процентов.

— Он упрощён?

— Да. — Пауза. — Чаллодам такое нравится.

Детективы были слишком далеко, чтобы увидеть взгляд Северного монстра — по глазам сразу можно было понять, прошёл человек процедуру или нет. Но странная улыбка и невнятные возгласы здоровяка заставили Соломона предположить, что чаллоды превратили его в послушную куклу.

— А теперь приветствуем наших любимцев! Наших героев! — заорал распорядитель. — Наших великих воинов! Несокрушимых близнецов Гафуровых!

Под дикий рёв толпы в клетку ввели двух низкорослых бородачей, вооружённых длинными дубинками, увидев которых Монстр заревел и принялся бить себя кулаками в грудь.

— Наши братья давно хотели указать северной твари её место, и вот этот день настал!

Гафуровы тоже принялись бесноваться, подпрыгивать, потрясать дубинками и таким образом заводить зал, а Соломон поинтересовался:

— Не против, если мы не станем смотреть это дерьмо?

— Буду рад, — негромко отозвался Иван. И указал на коридор: — Нам сюда.

— Мы ведь могли пройти через чёрный ход, да? — спросил Соломон. — Зачем пошли через главный?

— Хотел показать, с кем тебе предстоит здесь работать.

— Я таких скотов навидался.

— Я должен был проверить.

— Что я не из-за стола сюда приехал?

— Ага.

— Проверил?

— Почти.

— Хочешь пристрелю кого-нибудь?

Уваров помолчал, а затем рассмеялся:

— Не учись у меня дурному. — И вновь кивнул, на этот раз на дверь кабинета: — Пришли.

Телохранители были предупреждены, пропустили без звука, лишь попросили положить в металлический ящик оружие, коммуникаторы и умные очки, после чего детективы оказались в большом помещении, обставленном с кричащей роскошью: какие-то вазы, символизирующие выдающийся достаток хозяина; ковры с длинным ворсом; разноцветная мозаика на стенах; тут же мраморные колонны; тут же ростовой портрет хозяина, как он из пиалы пьёт чай в окружении гурий; тут же хрустальная люстра, при взгляде на которую хочется достать пистолет и выстрелить; всюду золото, позолота и прочие признаки жизненного успеха, выставленные напоказ полуграмотным уголовником.

На фоне разноцветья дорогостоящих отделочных материалов тусклый хозяин кабинета настолько потерялся, что разглядеть его без умных очков оказалось не просто.

— Привет, Зайнулло, всё богатеешь?

— Праведные труды приносят значимую прибыль, — ответил сидящий за столом бандит: невысокий, худощавый мужчина в сером костюме и белой рубашке. Черноволосый и чернобородый. — Уваров, когда ты начнёшь обращаться ко мне с должным уважением?

— Когда ты его заслужишь, Зайнулло. — Иван зевнул. — То есть никогда.

Взгляд, которым главарь палачей наградил Уварова, был далёк от дружеского, и даже нейтральным его было назвать трудно, но поскольку родных братьев Зайнулло Ивану убивать пока не доводилось, бандит, помолчав, продолжил:

— Я знаю, зачем ты пришёл, Уваров. — Следующий взгляд предназначался Соломону: — И знаю, кто ты.

— Ты так много знаешь, — протянул Терри.