Побочный эффект. Страница 26

— Выживших?

Паскаль развёл руками:

— За что купил, за то и продаю. Но я думаю, эти инструкции появились не на пустом месте, потому что их выпустили не сразу после гибели Лаборатории, а через двенадцать лет. И по слухам, подтверждения которых ты, разумеется, не найдёшь, инструкции появились после того, как были обнаружены документы и какие-то материалы с грифом Лаборатории. Вот корпорации и объявили награду: мол, если артефакты старые, за наградой никто не явится, а если новые, то триста миллионов не такая уж большая цена за разгадку тайны.

— То есть гибель лаборатории была подстроена? — прищурилась вампиресса.

— Это одна из версий, конспирологическая. — Паскаль посмотрел на бутылку, но, учитывая предстоящее свидание, решил на алкоголь не налегать. — Если убрать всё лишнее, она гласит, что, открыв побочный эффект, специалисты Лаборатории продолжили исследования, определили все недостатки нынешней версии генофлекса, поняли, что с ним не так, и, поскольку они были гениями, открыли «золотой» генофлекс. Идеальный. Настоящий Священный Грааль, дарующий физическое бессмертие.

— И за это их убили?

— И поэтому они сбежали, имитировав свою смерть.

— Зачем? — Бесс изумлённо хлопнула ресницами.

— А как бы поступила ты? — вдруг спросил фрикмейстер.

— Ты серьёзно?

— Разумеется, серьёзно, — твёрдо ответил Паскаль. — Ты можешь представить планету, населённую бессмертными людьми? Я — нет. Даже пытаться не буду. До тех пор, пока мы живём на одной маленькой планете, открытие физического бессмертия приведёт или к войне, или к жуткому кризису перенаселения.

Точнее, сначала к жуткому кризису, а потом — к войне. Можешь считать меня кем угодно, но я бы на месте ребят из Лаборатории поступил бы так же.

— Скрыл от человечества столь грандиозное открытие?

— Да.

— Но почему? — Удивлённая ответом Паскаля,

Бесс даже вскочила с дивана. — Почему бы не…

— Почему бы не награждать бессмертием лучших? — мягко закончил за неё фрикмейстер.

— Да, — согласилась вампиресса.

— Кто будет определять лучших?

— Ну… — Она смутилась.

— Мы ведь оба понимаем, что лучших будут определять главы корпораций? Что появится каста бессмертных, которым будет принадлежать Земля, а все остальные останутся за бортом.

— И право на бессмертие стали бы продавать…

— Нет, — перебил вампирессу Паскаль. — Прости и не обижайся, но только люди из низшего сословия думают, что всё на свете измеряется деньгами. На самом деле есть вещи, на которых написано: «Не для продажи». Грааль выше денег, Бесс, это абсолютная ценность, а значит — власть. А власть продают лишь дорвавшиеся до неё выходцы из низших сословий, не знающие ни гордости, ни принципов, ни того, что действительно имеет значение.

Некоторое время вампиресса молчала, обдумывая слова фрикмейстера, затем повторила:

— Наверное, ты прав, но скрывать от человечества такое открытие — это… — Так по-человечески.

Бесс грустно улыбнулась.

— Пожалуй, да.

— И не забывай, что всё, о чём мы говорим, — не более чем конспирологическая теория, — спокойно продолжил Паскаль. — Правды никто не знает, и взрыв в Лаборатории мог быть вызван незамеченным скоплением газа. А всё остальное — выдумки.

— Притягательные выдумки, — не стала скрывать вампиресса.

— Да… — Паскаль внимательно посмотрел на неё и неожиданно спросил: — Бесс, представь на мгновение, что Ваня — бессмертный. Разве ты стала бы так волноваться о нём, как волнуешься сейчас?

Она поняла, о чём спрашивает Паскаль, но ответила не сразу. Сначала задала вопрос себе, сама себе ответила и убедилась, что ответила честно. И лишь потом сказала:

— Да, стала бы.

Паскаль кивнул, показав, что верит, и улыбнулся:

— Значит, моему другу невероятно повезло.

* * *

— Кто следующий? — спросил Соломон, выезжая с гостеприимной парковки законопослушной транспортной компании.

— «Чаллоды», — коротко, но с ярко выраженным презрением в голосе ответил Уваров.

— Большая банда?

— По числу голов первая в городе, по влиянию — третья.

— Почему?

— Качество голов неудовлетворительное. Злобные, но тупые.

— Как переводится название? — Терри покопался в базах данных, но ничего подходящего не обнаружил.

— «Палачи».

— Основания есть?

— В смысле? — не понял Иван.

— Любят убивать безоружных?

— Все бандиты любят убивать безоружных, иначе они были бы не бандитами, а воинами, — подумав, ответил Уваров. — Бандиты храбрые только с теми, кто не может ответить: или потому что боится, или потому что слаб или не вооружён. В этом случае бандиты демонстрируют крутость: мучают, издеваются, избивают связанных… Но больше всего на свете уголовники боятся настоящего отпора, жёсткого, а если нужно — жестокого. А поскольку головы у них пустые, уроки они через какое-то время забывают, вновь начинают борзеть, и когда окончательно надоедают, я вызываю спецназ Биобезопасности. Вот тогда бандиты показывают, что они на самом деле из себя представляют: бросают оружие и ложатся мордами в пол ещё до того, как слышат приказ лечь мордами в пол.

— Не сопротивляются?

— Не чаще одной перестрелки в год.

— Чем она заканчивается?

— Мы валим всех.

Соломон бросил на Уварова слегка удивлённый взгляд:

— Джереми не говорил, что ты работаешь настолько жёстко.

— Любой уголовник — трус, — спокойно ответил Иван. — Что бы он там о себе ни напридумывал, кем бы себя ни выставлял, он трус, потому что он — уголовник. И ему нужно периодически напоминать, кто он такой. Поэтому, когда мы достаём оружие, мы валим всех, чтобы остальные, видя, как мы работаем, поджимали хвосты и сидели ровно, не смея не то чтобы задирать нас, но даже тявкать в нашу сторону. Они должны отчётливо понимать, что такое Биобезопасность, только в этом случае я могу приезжать к ним без оружия и говорить так, как считаю нужным.

— Но всё равно носишь бронежилет, — не преминул уточнить Соломон.

— Я — нет, — легко ответил Уваров. — С чего ты решил?

— Что?! — возмутился Терри. — Ты заставил меня надеть его, а сам разгуливаешь без защиты?

— Ты — большая шишка, — хихикнул Иван. — Детектив Отдела специальных расследований. Если тебя пристрелят, у меня будут неприятности, так что потей. Ради меня.

Ни один из предыдущих временных напарников Соломона не позволил бы себе такой выходки. И, наверное, именно поэтому Терри не разозлился. Проворчал:

— А ты хорош. — И тут же спросил: — Другими словами, ты с бандитами не договариваешься?

— Договариваюсь, когда им есть, что мне предложить. — Уваров помолчал. — Что же касается конкретно этих отбросов, «чаллодов», то банде семь лет. Её организовали палачи одной из тогдашних крупных группировок и постепенно поднялись до нынешнего, очень серьёзного уровня… Тебе интересно?

Иван задал вопрос, потому что Соломон очевидно отвлёкся: постоянно бросал взгляды в зеркало заднего вида и явно слушал нашёптывание встроенной во внедорожник нейросети.

— Два последних квартала за нами следует машина с вооружёнными людьми, — негромко ответил Терри.

— Покажи, — попросил Иван и внимательно посмотрел на экран, на который нейросеть вывела картинку с камеры заднего вида.

— Это мариды из «Посбона».

— Третья группировка?

— Ага.

— Что им нужно?

— Сейчас узнаем… Останови тут.

— Прямо тут? — не понял Терри.

— Да, прямо тут, — подтвердил Уваров. — Посреди полосы.

Он запустил руку под сиденье, вытащил пистолет — внедорожник из гаража Биобезопасности был напичкан оружием, взвёл курок и поставил на предохранитель.

— Ты же не пользуешься оружием, — пробормотал Соломон.

— Это не оружие, это способ заставить их вести себя по-человечески, — ответил Иван. — Ничего другого они не понимают.

Вышел из машины, засунул пистолет за пояс — так, чтобы он был виден, прошёл несколько шагов и остановился в трёх метрах от мобиля маридов. Намёк был понят, и через несколько секунд перед Иваном оказался посланник: