Побочный эффект. Страница 22

— Почему московские уголовники позволяют себе стрелять в сотрудников Биобезопасности?

— Везде стреляют в сотрудников Биобезопасности, — проворчал Уваров, которому не понравилось, как Соломон отозвался о Москве.

— И везде им за это жестоко мстят.

— И мы не спускаем. Но скажу так: мне, безусловно, будет очень приятно, что коллеги прихлопнут торчка, который в меня бахнет, — улыбнулся Иван. — Это знание дополнительно согреет меня в котле, в котором…

— Давай свой чёртов бронежилет, — сдался Терри. А натягивая его, спросил: — Собираешься в ад?

— Есть такое ощущение, — ответил Уваров. — Удивлён?

— Я удивлён тому, что ты веришь. В наши дни это большая редкость.

Современные биотехнологии, достижения генной инженерии и, разумеется, генофлекс отчётливо показывали, что учёные добрались до самой сути человека и, возможно, вплотную приблизились к уровню Бога. А может, и достигли его. Что послужило причиной самого сильного кризиса веры за всю историю человечества. И институт Церкви до сих пор от него не оправился. Трудно верить в божественное, если любой фрикмейстер за относительно небольшую плату изменит тебя по твоему желанию, а не по Его подобию.

— У меня была строгая бабушка, — улыбнулся Уваров, доставая зубочистку.

— Заметно.

— Спасибо.

Закончив с переодеванием, Соломон уселся за руль внедорожника и улыбнулся:

— С чего начнём?

— Мирам побаивалась заниматься «левым» генофлексом, поэтому перед встречами заранее отключала коммуникатор и очки, — рассказал Уваров. — Но я прекрасно понимаю, с кем она могла вести переговоры, поэтому мы проедемся по тем же точкам и поговорим с теми же людьми.

— И они всё расскажут?

— Почему нет? — Иван удивлённо поднял брови.

— Потому что не хотят проблем с Биобезопасностью?

— Потому что Мирам не являлась сколько-нибудь значимой клиенткой, за неё бандиты вписываться не станут. — Пауза. — Тем более перед Биобезопасностью.

Иван ввёл в навигатор адрес, Терри завёл двигатель и мягко, не вызвав ни одного возмущённого сигнала, вклинился в уличный поток.

— К кому мы едем?

— Эта группировка называет себя «дальнобойщиками». Раньше их основным бизнесом был нелегальный трафик, но постепенно они подмяли под себя часть контрагентов и превратились в оптовых торговцев самых разных веществ. Розницей принципиально не занимаются.

— То есть через них мы можем выйти на поставщиков палёного генофлекса?

— Сомневаюсь, — покачал головой Уваров. — Насколько мне известно, «дальнобойщики» предпочитают работать обезличенно: приезжают в указанное место, проверяют груз, чтобы в нём не было ядерной бомбы, например, или грязной ядерной бомбы, после чего организуют доставку. То же самое происходит, когда они получают товар для себя. Отсутствие прямых контактов — их главный принцип. Но при этом «дальнобойщики» — самые адекватные торговцы в городе: выслушав нас, они обязательно проверят свой товар и, если он действительно окажется палёным, снимут с продажи. И предупредят своих дилеров.

— Уверен?

— Они адекватные, — повторил Уваров.

— Хорошо. — Терри помолчал. — Есть вероятность, что сдадут нам поставщиков?

— Как я уже сказал, их основной принцип — никаких личных контактов. Но если палёный генофлекс действительно идёт через них и окажется, что они знают поставщика, то вероятность, что «дальнобойщики» его сдадут, есть, — твёрдо ответил Иван. — Только сильно не дави. Они адекватные, но им нравится самостоятельно проявлять свою адекватность.

— Я понял. — Соломон сбросил скорость. — Кажется, нам сюда…

Когда-то здесь располагалась крупная железнодорожная станция, со своими складами, удобными подъездами и большим грузопотоком. Построенная ещё в XIX веке, она долго работала на обеспечение города, но со временем потеряла своё значение. Да и земля в центре города стала слишком дорогой, чтобы на ней оставались железные дороги. В итоге пути разобрали, большинство строений снесли, остальные превратили в модные лофты, частью которых теперь владели «дальнобойщики» — на законных, разумеется, основаниях, под прикрытием принадлежащей им крупной транспортной компании. Выглядело всё благопристойно, и лишь внимательный взгляд мог заметить, что офис законопослушной фирмы чересчур надёжно охраняется, и люди, которые его берегут, больше похожи на боевиков террористической организации, чем на сотрудников частного охранного предприятия. И ещё внимательные люди обязательно бы отметили, что за спиной господина Дорохова — исполнительного директора транспортной компании, постоянно находится мощный вилди, наверняка не только усиленный, но и обладающий вживлённым оружием.

— Давно не виделись, — дружелюбно улыбнулся Дорохов, с интересом поглядывая на Терри.

— Повода не было, — объяснил Уваров, усаживаясь в кресло для посетителей.

— Теперь появился?

— Ты мне скажи.

— Вы что, работаете в «белую»? — удивился Соломон. То ли правда удивился, то ли решил заявить о себе. А для начала — представиться: — Терри Соломон, Биобезопасность, детектив первого класса.

О своём отделе он решил не распространяться.

— Очень приятно, детектив Терри, — кивнул Дорохов. — И, отвечая на твой вопрос: да, ты находишься в офисе транспортной компании, которая честно платит налоги в бюджет нашего любимого государства.

А ты из центрального офиса?

— С чего ты взял?

— Я тебя раньше не видел, а ты уже «первоклассник». То есть по карьерной лестнице ты рос не здесь.

Вот я и предположил…

Скрывать очевидное не имело смысла.

— Да, — кивнул Соломон. — Из центрального.

— По поводу Мирам?

— Как ты догадался?

— Здесь и догадываться нечего, — махнул рукой Дорохов. — Иван наверняка тебе сказал, что Мирам была умной и осторожной и никогда бы не проскочила «барьер 66». Я, конечно, показания её биочипа не видел, но ставлю сотню против твоей, Ваня, зубочистки, что там не более двадцати двух процентов, потому что Мирам хотела второго ребёнка.

— Она тебе сказала?

— Мы периодически зависали, — рассказал Дорохов. — Ничего серьёзного, просто ужины с приятным корпоративным клиентом.

— И стоимость этих ужинов ты вносишь в текущие расходы компании?

— Не я — мой бухгалтер, — рассмеялся Дорохов.

Терри хмыкнул.

— Когда я узнал о Мирам, то сразу понял, что дело может быть только в палёном препарате, и велел провести выборочную проверку двух последних партий. — Дорохов намеренно сказал «препарат», а не «генофлекс», хотя детективы оставили коммуникаторы и умные очки за дверью кабинета — сказывалась многолетняя привычка вести себя осторожно и следить за языком. — У нас всё чисто.

— Почему я должен тебе верить? — быстро спросил Соломон.

Дорохов перевёл взгляд на Уварова:

— Ваня, я не в обиде, что ты привёл его сюда, поскольку я — известный предприниматель и без меня ваше расследование не обошлось бы. Так что между нами всё по-прежнему ровно. Но объясни своему другу детективу Терри, что мне нет нужды лгать.

— Мирам приходила? — спросил Иван, не позволив напарнику прокомментировать заявление «известного предпринимателя».

— Да.

— Взяла что-нибудь?

— Не понравилась цена.

— Ты не сделал старой подруге скидку? — притворно удивился Уваров.

— У меня и без Мирам всё хорошо, товар не залёживается, — улыбнулся Дорохов. — Я ей так и сказал.

— На рынке есть более дешёвый товар?

— Появляется.

— Знаешь у кого?

— Нет. Да мне плевать.

— Тебя не волнует конкуренция? — прищурился Соломон.

— Поляна вокруг огромная и до конца не освоенная, бизнес стабильно растёт на двадцать процентов в год, так что мы пока ни с кем не конкурируем, мы все вместе с трудом удовлетворяем текущие запросы клиентов, — объяснил Дорохов. — Мы даже не воюем, потому что, устранив того, кого вы называете конкурентом, я физически не смогу занять его нишу — у меня не будет столько товара.

— Но кто-то демпингует.

— Кто-то всегда демпингует, даже я иногда демпингую. — Известный предприниматель не изменял выбранному, слегка расслабленному тону. — Бывает, идёт специальная маркетинговая акция, или новый поставщик пытается заявить о себе и снижает цену… Но она всегда возвращается на прежний уровень.