Академия Аркан (ЛП). Страница 67

Глаза Лурен засверкали в свете луны. Мне вдруг захотелось верить, что она видит меня — настоящую, под всей этой дорогой одеждой и косметикой Каэлиса. Ту, что когда-то была грязной, голодной, цепляющейся за жизнь только за счёт упрямства. Именно такой, какой и ей придётся быть сейчас.

— Ты правда думаешь, я смогу?

— Безоговорочно, — киваю я и обнимаю её за плечи.

Лурен прижимается ко мне.

— Я в долгу у тебя. У вас у всех.

— Мы все помогаем друг другу выжить здесь, — слова выходят у меня неожиданно искренними. — Ты нам ничего не должна. Потому что и сама помогаешь. Более того… ты — друг.

***

Мы сдержали обещание. Постепенно, шаг за шагом, Лурен снова влилась в жизнь остальных претендентов. Но к ней всё равно относились настороженно, и это лишь сильнее сплотило нас четверых.

Пусть остальные недооценивают её и списывают со счетов. Мне не жалко, если она останется моим тузом в рукаве. В конце концов, только мнения студентов здесь имеют значение.

Мы проводили время вместе в библиотеке, обсуждая рисование. В выделенных залах — практикуясь во владении картами, чему Лурен приходилось заново набираться решимости. И делая расклады друг для друга.

Состояние Лурен постепенно улучшалось настолько, насколько это было возможно. Я всё ещё ловила её задумчивый взгляд, тянущиеся паузы в разговорах. Но вместе с движением академии двигалась и она. По крайней мере, так это выглядело. В её мыслях, я почти уверена, не было того спокойствия, что звучало в её голосе.

Я ждала несколько недель, и лишь за пять дней до Дня Монет решилась попросить её сделать расклад о том, что нас ждёт. Для предлога сослалась на то жуткое гадание, которое мне досталось ещё на уроке профессора Ротоу.

— Хочу узнать, изменилось ли что-нибудь, — сказала я.

Результат оказался совсем не тем, чего я ожидала.

***

Когда наступил вечер и всё стихло, я пробралась в апартаменты Каэлиса через привычный тайный проход в мосту и его гардероб. В главной комнате его не было, но дверь в кабинет была приоткрыта — словно нарочно оставлена для меня.

Наши взгляды встретились, как только я вошла.

Я не стала терять времени.

— Кто-то собирается убить твоего отца.

Каэлис очень медленно вернул перо в подставку и сложил пальцы домиком, будто я пришла к нему с деловым предложением, а не с вестью о скорой смерти его отца.

— Клара, — начал он неторопливо, — ты не можешь вот так врываться и говорить мне непристойности.

— Что? — я откинулась назад, едва не врезавшись в дверной косяк.

Он коротко рассмеялся. Почему-то этот звук вызвал у меня жаркий прилив к щекам.

— Ну же, поведай, как ты узнала о готовящемся цареубийстве?

— Одна из претенденток невероятно талантлива в раскладах… — Я не стала устраиваться на своём обычном диванчике, а села прямо на угол его стола. Я была слишком возбуждена, чтобы расслабляться, — мне нужно было быть готовой в любой момент вскочить и начать ходить. Я рассказала ему о Лурен и о раскладах, что она сделала для меня сегодня. О том, что во всех раскладах появлялись зловещие знаки, касающиеся короля. — Конечно, Лурен не истолковала это как покушение — она не знает, что я собираюсь встретиться с королём лично, — и восприняла появление Короля Мечей скорее в переносном смысле. Но всё же это было там. Я видела это, и я ведь далеко не лучший чтец. Так что если даже я это понимаю…

Каэлис низко хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.

— Лурен… это та самая девушка, у которой карта перевернулась, верно?

— Да, — я попыталась прочитать его выражение и не смогла.

— Ты уверена, что можно доверять её способностям?

— Ты ставишь под сомнение моё суждение? — я откинулась назад, поражённая.

— Ты связана с принцем, рождённым Пустотой, — как же я могу не сомневаться? — Каэлис постучал по столу длинными пальцами.

Рождённый Пустотой… Раз уж он сам заговорил…

— Что ты знаешь о перевёрнутых картах?

Его глаза слегка сузились.

— Если ты уж решила задавать вопросы, на которые лучше не знать ответов, то могла бы подобрать и поинтереснее.

— Ладно, — выпрямилась я. — Это правда? Ты можешь использовать перевёрнутые карты?

— Нет, — ответил он, не колеблясь. Хотя вряд ли я ожидала, что он признается, даже если бы это было правдой. Уголки его губ изогнулись. — Ты мне не веришь.

— Учитывая всё, что ты сделал, я—

— Что я сделал? — перебил он. Тень скользнула по его лицу, голос стал жёстким. — Ты имеешь в виду Клан Отшельника.

Я вспомнила слова Ревины и придержала их в уме.

— Я собиралась сказать — основание академии в таком юном возрасте. Ты сделал это в восемнадцать, когда большинство только начинает проявлять намёки на магию. За два года до того, как появился первый поток претендентов. Ты собрал в преподавательский состав лучших арканистов Орикалиса, держа их в повиновении и страхе. Легенды о твоём могуществе несложно услышать.

Он снова откинулся в кресле и постучал пальцами по столу, будто не мог решить, верить ли моим словам. Так или иначе, Каэлис отпустил тему перевёрнутых карт, и воздух в комнате сразу стал легче.

— Значит, ты думаешь — из-за слов твоей «талантливой» подруги — что кто-то попытается убить моего отца в День Монет.

— Да. Ты знаешь кого-то, кто хочет его смерти? — спросила я.

— Только не говори, что именно ты, из всех людей, задала мне такой вопрос, — Каэлис одарил меня взглядом, полным насмешки, словно ответ был слишком очевиден.

— Ладно, — признала я.

— У моего отца множество врагов и за пределами королевства, и внутри него, — сказал Каэлис. — Мы подчинили себе производство арканных порошков и собрали больше арканистов, чем где-либо ещё в мире. Кланы, хоть и вынуждены были подчиниться короне, всё ещё носят в крови память о временах, когда правили своими землями как короли. Многие жаждут возврата к тем дням — особенно теперь, когда они увидели, какую силу может иметь абсолютная монархия.

Я смотрю в окно на город, в котором прошла вся моя жизнь. Всё это время я мало думала о мире за пределами Города Затмения, не говоря уже об Орикалисе и его окраинах. Единственный раз — когда помогала арканисту бежать через восточную пустыню: тогда у него был хотя бы какой-то шанс вырваться из королевства.

— Имеет ли вообще значение, кто нападёт на нашего короля, если это случится? — возвращает мои мысли к настоящему Каэлис.

— Думаю, нет, — отвечаю я, барабаня пальцами по его столу.

— Вопрос в другом: как это изменит наши планы?

— Я поговорю с друзьями, посмотрю, кто и где сможет занять позицию — какую информацию удастся достать. Если двинемся быстро и появится хоть малейшее предупреждение, я смогу спасти короля и прослыть героиней.

Я пробегаюсь в уме по раскладке.

— Если представится возможность, Юра под шумок вытащит карты — если ей удастся выяснить, где он их держит. Твино останется в усадьбе регента, чтобы подстраховать. Если короля ранят, его наверняка отведут туда. То же и с Реном. Грегор будет поддержкой из тени. — Я на секунду замолкаю, повторяя всё про себя. План выглядит прочным, но я знаю: до Дня Монет ещё придётся убрать шероховатости. К счастью, Твино и Бристара умеют находить слабые места. — Всё это, разумеется, если твоего отца не убьют.

— Его не убьют, — в голосе Каэлиса не звучит ни капли сомнения.

— Откуда такая уверенность?

— Он никогда не выходит без Двадцатого Старшего — Куэлара, Суда. Эта карта способна воскресить любого в течение пяти минут после смерти, — пальцы Каэлиса сжались и разжались в кулаки, будто он едва сдерживал ярость. — Цена для Куэлара немалая. Но он готов год за годом отрезать себе жизнь, если это позволит удержать моего отца в живых. И это я ещё не говорю о прочих Старших и обученных Стеллисах, что постоянно его окружают. К несчастью, мой отец сделал почти невозможным покушение на него.

Я внимательно смотрю на принца. Теперь его очередь смотреть в окно. Но его взгляд скользит дальше горизонта, заполненного морем, и города, укрытого горами.