Академия Аркан (ЛП). Страница 64

Никто никогда так не смотрел на мои творения. Будто в моих небрежных линиях и торопливых штрихах заключены тайны всего мира. Будто он полностью и без остатка околдован.

Как же я хочу, чтобы кто-нибудь смотрел так на меня. Эта дерзкая мысль заставляет меня опустить подбородок и уткнуться в Присс, лишь бы не встретиться с ним взглядом. Слишком давно, слишком долго я не ощущала ничего подобного. Всё это время я была занята лишь тем, чтобы выжить вместе с Ариной, а потом — доказать свою ценность Бристаре. Лиам был ошибкой, случайностью, которой не должно было быть. Было слишком опасно связываться с кем-то вне клуба, и я рано решила, что не стану спать с теми, с кем работаю. А теперь в этот список входит и Каэлис…

— Хорошо. — Каэлис откладывает бумагу и снова тяжело вздыхает. Он поворачивается к окну напротив стола. — Поступим по-твоему.

— Ты уверен? — Я поднимаю взгляд. Если он не будет на все сто согласен, двигаться дальше бессмысленно. Это верный путь к саботажу.

— Нет. — Его руки сжимаются в кулаки за спиной, он выпрямляется, будто каждый мускул в теле напрягся— Мне отвратительна сама мысль о том, что у моего отца появится ещё одна карта — твоя карта. — По тому, как он смещает шаг и поворачивается наполовину ко мне, по его взгляду, я понимаю: вторая часть этой фразы неприятнее ему даже больше, чем первая. — Но ты права, это лучший вариант. Лучший из всех, что у нас есть. И… я верю в тебя. А раз уж ты доверяешь им, то я поверю и в твоих друзей.

Эти последние слова заставляют меня застыть. Такое тепло от него звучит настолько непривычно, что я мгновенно настораживаюсь. И в отсутствии иной реакции высокомерие становится моей защитой:

— Согласна. Мои планы обычно не проваливаются.

— Будем надеяться, нам достанется твоя удача, а не моя. — За его спиной заходит солнце, обрисовывая его золотым сиянием. На этот раз он выглядит… доступным. Тёплым. Человечным. — Главный зал далеко, а времени у нас мало. Что скажешь, поужинаешь здесь, со мной? Ты сможешь продолжить работать. К тому же, обеденный стол в моих покоях куда просторнее, тебе будет удобнее.

— Конечно. — Слово срывается с моих губ прежде, чем я успеваю как следует подумать.

***

Сегодня утром вместо зала для боевых тренировок профессор Торнброу вывел нас на крышу одного из академических зданий. Это одна из самых высоких башен, и места здесь достаточно, чтобы мы все могли разойтись и отрабатывать приёмы. С учётом того, как близко теперь День Всех Монет, эти репетиции испытаний ощущаются куда реальнее.

Говорят, именно на этой крыше мы будем сражаться в Испытании Трёх Мечей — и это, похоже, заставило всех быть напряжённее обычного.

Лурен стоит напротив меня. Мы выстраиваемся, готовясь к поединку. Она в седьмой раз тасует свою колоду.

— Ты не можешь бояться собственных карт, — бормочу я, скользнув взглядом к Вадуину. Профессор находится на противоположной стороне круглой крыши. — Ты сама их создала, своей собственной магией.

— Мои чернила не лучшие, а если вдруг…

— А если вдруг всё получится идеально, и ты станешь лучшей заклинательницей за всю историю академии? — я приподнимаю брови и смотрю на неё испытующе.

— Ты знаешь, что это не так. — Лурен тяжело вздыхает. — Если уж кто-то лучший, то это ты.

— Четвёрка Кубков, Лурен. — Я делаю голос жёстким, а взгляд твёрдым. Краем глаза замечаю, как Вадуин начинает приближаться к нам. Сегодня он безжалостен — требует, чтобы все тренировались исключительно с Тройками и Четвёрками.

— Я не хочу…

— Сейчас, — перебиваю я. И добавляю мягче: — Пожалуйста. Ради тебя же. Вадуин будет давить куда сильнее, чем я.

С дрожащими пальцами она вытаскивает Четвёрку Кубков из колоды. Я сдерживаюсь, чтобы не отругать её за то, что она не призвала карту магией. Уже сам факт, что она её достала, — прогресс. Лурен возвращает колоду в огромный карман своей вязаной кофты и протягивает карту вперёд.

Она закрывает глаза, и карта дрожит, словно осенний лист на холодном ветру, что освежает нам затылки. Я чувствую миг, когда её магия вспыхивает. Но её слишком много, она дикая, неконтролируемая. Чернила на карте меняются, словно живые — разумные. Карта покрывается инеем, и тот шипя испаряется в воздух. На её поверхности проступает новое изображение.

Похоже на прежнее, но изменённое: то, что было вверх лицом, теперь обращено вниз.

Карта перевернулась.

— Лурен! — её имя срывается с моих губ, больше похоже на выдох. Я бросаюсь вперёд, призывая Туз Мечей. Наверное, бесполезно. Туз не сможет противостоять такой магии. Но я всё равно пытаюсь, даже понимая, что уже слишком поздно.

Иней взрывается с карты, ослепительной волной магии. Словно зимний гейзер, он обрушивается на половину класса, ледяные потоки срываются за края крыши. Туз Мечей, что парил у моей ладони, рассыпается в прах. Я отворачиваюсь, прикрывая собой колоду. Другим повезло меньше — многих отбросило назад вместе с Лурен. Раздаются стоны и крики ярости из-за испорченных карт.

Как только всплеск затихает, я вновь бросаюсь к Лурен. Иней облепил её губы, зубы стучат, пытаясь срастить её тело с каменной плитой крыши.

Туз Жезлов сам выскакивает из моей колоды и становится языком пламени, что зависает над её грудью. Он борется с обезумевшей ледяной магией, стремящейся замедлить её сердце и оборвать жизнь. Но вдруг меня резко отталкивают.

— Отойди, — хрипло бросает Вадуин. Над его плечом парит Королева Кубков. Я убираю пламя и отступаю, давая ему место. Моей магии хватило лишь, чтобы удержать Лурен на краю — теперь его опытная работа с картами спасает её. Лёд отступает, и глаза Лурен медленно открываются.

— Что…

— Твоя бездарность чуть не убила тебя и половину класса, — рычит Вадуин.

— Это не её вина! — резко возражаю я. — Она не была готова к этой карте.

— Это была карта Пятёрки или ниже? — его взгляд резко переключается на меня.

— Она не…

— Это была карта Пятёрки или ниже? — терпение профессора сегодня исчерпано.

— Да, — отвечает Лурен, сев. Её голова склоняется в стыде. — Четвёрка Кубков.

— Карта, с которой любой первогодок должен справляться, не теряя контроля. — Вадуин нависает над ней. — Как ты вообще умудрилась пережить Чашу? — спрашивает он, хотя сам там был. Хотя прекрасно знает, что мы все сражались за свои места.

Прежде чем Лурен успевает ответить, раздаётся крик Сорзы:

— Профессор! Профессор!

Голова Вадуина резко поворачивается. Его внимание устремляется к соседнему дуэльному кругу, где были Сорза и Кел. Последняя лежит на земле, а Сорза склонилась над ней. Тело Кел пронзили ледяные шипы. Вокруг растекается кровь, смешиваясь с лужами воды и утекая между камнями крыши.

— Кел, — захлёбывается Лурен. Она почти бросается к подруге.

Вадуин грубо отшвыривает её назад, прижимая к земле. Лурен моргает, всё ещё ошеломлённая.

— Ты уже натворила достаточно, — резко обрывает он и бросается к Кел.

— Кел… — имя срывается с губ Лурен дрожащим шёпотом.

Я обнимаю её, не зная, что ещё можно сказать или сделать.

— Я… я… — беззвучные слёзы катятся по лицу Лурен, пока она смотрит на неподвижное тело своей подруги. — Карта перевернулась. Как… как это… — слова обрываются.

— Дристин, — зову я его. Он спешит к нам. — Побудь с ней.

Дристин кивает и выполняет мою просьбу, а я перехожу туда, где Вадуин склонился над Кел. Сорзу он оттолкнул в сторону. Она не двигается, лишь смотрит широко распахнутыми глазами. В ужасе.

Вспышки магии — Вадуин призывает карту за картой. Всё впустую. Вихри и искры высвобождающейся силы каскадом скатываются с холодной кожи Кел. Её тело пугающе неподвижно.

— Позвольте помочь, — шепчу я, не зная, что могу сделать. Вадуин не отвечает. Я повторяю громче: — Позвольте мне помочь.

— У меня нет времени на твоё дерзкое вмешательство, Клара Редуин. — Профессор даже не смотрит на меня. Но карт в его руках становится меньше. Его дыхание сбивается.