Академия Аркан (ЛП). Страница 19

— Думаю, принцу будет приятно услышать, с какой страстью ты говоришь о преданности, — вдруг замечает Мирион. — Особенно после скандала, вызванного твоим появлением сразу после его объявления о вашей помолвке.

Я фыркаю, почти смеюсь, одариваю Мириона ослепительной улыбкой и с радостью хватаюсь за возможность увести разговор от Арины. Специально наклоняюсь чуть ближе, проходя мимо преподавательского стола. Я не думаю, что Каэлис приревнует к Мириону, но надеюсь, он воспримет это как укол — ведь я так быстро и охотно сближаюсь с другим мужчиной. Особенно после всего, что произошло у Чаши.

— Хочешь сказать, что гордость принца так легко задеть? Что он так легко ощущает угрозу?

— Вовсе нет. Хотя… принц — человек, который получает… берёт, что хочет. — Голос Мириона не поддаётся расшифровке. Я всё равно пытаюсь. Он хорошо знает Каэлиса? И если да — ладят ли они? Моя интуиция подсказывает: нет. Но пока оснований ей доверять у меня нет.

— Я бы сказала, принц должен быть доволен мной, — говорю достаточно громко, чтобы Каэлис услышал. — В конце концов, я устранила потенциального соперника за моё сердце. — Не то чтобы я это специально… но раз уж так вышло — нужно извлечь из этого выгоду. Что бы ни значила эта Двойка Кубков, я заставлю её сыграть на моей стороне.

— Слишком уж, верно, — с оттенком печали откликается Мирион. Я замечаю его запонку: два сжатых в рукопожатии силуэта, обвитых лентой — символ Клана Влюблённых. Дворянин, который, вероятно, идеализирует любовь.

— При таком внимании к твоей персоне, мне, пожалуй, стоит считать себя счастливчиком, раз ты выбрала сначала подойти именно ко мне. Я искренне рад, что именно ты держишься за мою руку.

Я и забыла, каково это — когда кто-то проявляет ко мне интерес. Забыла, каково это — позволить кому-то проявить интерес. Столько времени я отгораживалась от людей, что почти стерлось ощущение погони, взгляда, полного чего-то… кроме враждебности. Я скучала по этому жару. По искре неизвестного. По притяжению и отталкиванию флирта. Я не ищу здесь любви. Но от небольшой лёгкости… я бы не отказалась.

— Возможно, тебе стоит так и поступить, — отвечаю я, отпуская его руку, когда мы останавливаемся у края столов Дома Кубков. — Представляю, насколько быстро я стану завидным призом для всех студентов.

— Жезлы и Мечи, вне всякого сомнения, — замечает он.

Он говорит о моей уверенности. Или, может быть, о моём напористом характере. Хотя я невольно задумываюсь — не намекает ли он так тонко, что мне лучше и не пытаться попасть в Кубки? У них всего пять мест, и, возможно, все они уже обещаны другим.

Но стал бы он настолько доброжелателен, чтобы предостеречь меня?

В этом месте я могу переосмыслить любую мелочь — и, скорее всего, свихнусь. Но это всё равно мой единственный шанс выбраться отсюда как можно скорее.

— Береги себя, Клара, — говорит Мирион, разворачивается и уходит, а я возвращаюсь к центральным столам. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не окликнуть его и не спросить об Арине напрямую. Но я не могу позволить себе, чтобы кто-то узнал обо мне больше, чем уже знает. А Мирион, по сути, уже сказал мне всё, что нужно.

Каэлис изгнал её. Или Арина сбежала. Или… её убили.

Музыка оживляется, и большинство студентов поднимаются из-за столов, чтобы пообщаться и потанцевать. Никто не подходит ко мне, и я тоже не стремлюсь заговорить с кем-то ещё. Я уже сделала свой ход на этот вечер.

Когда Каэлис наконец встаёт, я тоже поднимаюсь. Плавно пробираюсь к краю зала, стараясь не двигаться слишком резко, чтобы не привлечь ненужного внимания. Подхватываясь на волнах музыки и обрывках разговоров, я оказываюсь в тени небольшой группы у дальней стены.

Принц идёт через центр зала, и толпа студентов и претендентов мгновенно расступается перед ним, склоняя головы с благоговейной покорностью. Все разговоры замирают. Тяжёлые двери распахиваются перед ним сами собой, без единого жеста. И снова его взгляд находит меня среди множества лиц. Этот холодный, непреклонный взгляд — воплощение неприветливости.

Но я вижу в нём приглашение.

Каэлис исчезает за дверями. И я следую за ним.

Глава 12

Никто не пытается меня остановить — то ли не заметили, то ли им просто всё равно. Тени уже поглотили Каэлиса, идущего по противоположному коридору. Он даже не оглядывается, хотя я уверена — слышит мои торопливые шаги.

Но как бы быстро я ни двигалась, всё равно отстаю. Моё тело двигается неправильно, не как надо. Богатая еда сделала меня вялой и тяжёлой. Каэлис поворачивает и спускается по винтовой лестнице, исчезая из поля зрения.

Ступени выводят в незнакомый мне коридор. Я иду налево, сначала привлечённая звуком шагов, но тут же сбавляю темп, услышав, как разговор разносится по холодному камню.

— Можете быть свободны, — голос Каэлиса сух и режет, как нож.

— У нас приказ Принца Равина провести обыск… — Голос знакомый. Быть не может.

— Принц Равин не имеет здесь власти, — прерывает его Каэлис. — Территория академии полностью подчиняется мне.

Я крадусь к проёму в стене, прячась в тени и прижимаясь к камню. Из приоткрытой двери льётся тёплый свет, отражаясь в тёмном стекле окна напротив — ночь превратила его в зеркало. Внутри я вижу Каэлиса в окружении пяти человек, одетых в простую холщовую форму.

Вот Стеллисы — в сверкающих доспехах с перьями ворона и голубя. Вот городские стражи в практичной зелёной одежде. А вот и те, чья унылая серая форма почти сливается с цветом стен — стражи Халазара.

Кровь в моих жилах стынет, и сердце бьётся с удвоенной силой, заглушая всё, что говорят внутри. Те самые стражи из Халазара, которых я видела на процессии, всё ещё здесь. А человек, с которым говорит Каэлис — правая рука Глафстоуна. Его зовут Саван. Я слышала это имя слишком часто — всегда на грани окрика.

— …Поскольку это дело касается арканиста, сбежавшего из Халазара, той самой преступницы, которую вы пришли казнить, надзиратель Глафстоун решил, что вы предпочтёте преследовать беглянку любой ценой.

Каэлис выглядит абсолютно невозмутимым, за исключением еле заметного подёргивания уголка губ, которое быстро превращается в мрачную гримасу.

— Как заботливо с его стороны.

— Ваше высочество, мы понимаем, насколько это нестандартно. Прошу позволить нам осмотреть студентов и претендентов — и мы тут же уйдём, — говорит Саван.

Принц не шевелится. Я тоже.

Прогони их, прошу. Академия — его территория. Он может. Но Каэлис не славится добротой. Особенно по отношению ко мне.

— Разумеется. Надеюсь, нам удастся найти беглянку. Хотя, должен сказать, я сомневаюсь, что она здесь, в академии, — его лицо смягчается в улыбке. — Тем не менее, я позволю вам войти в главный зал, чтобы мы поскорее покончили с этим, и я смог вернуться к обязанностям на Фестивале Огня.

Они поворачиваются к двери. Я начинаю отступать… и ловлю взгляд Савана в отражении окна.

Лёд в моих венах сменяется волной жгучего ужаса, когда в его глазах вспыхивает узнавание.

— Что за… — начинает он.

Я бегу.

Назад, по тому же коридору. Позади — быстрые шаги. Каэлис что-то кричит, но я не разбираю слов.

Я не вернусь в Халазар. Ни за что. Лучше смерть.

Эта паника толкает меня вперёд. Я практически лечу по лестнице вниз, проносясь сквозь комнаты, залитые светом — академия словно ожила после ритуала у Чаши, как голодный зверь, питающийся принесёнными жертвами. И этот свет — редкий, но слепящий — кажется прожекторами. Точно такими же, как те, что выхватили меня в ту ночь, когда меня поймали.

В боку жжёт, дыхание сбивается. Я резко останавливаюсь — передо мной помещение без единого выхода. Я окидываю взглядом полки в поисках, где бы спрятаться, но взгляд цепляется за огромный металлический объект в центре комнаты. Он такой странный, что я на секунду забываю, от кого и почему бегу.

Передо мной — машина, какой я никогда не видела. Металлическое колесо крутится под действием неведомой силы, тяжёлая цепь уходит вверх, в потолок. Стальной блок поднимается и с глухим звуком обрушивается на ступу. В центре устройства — осколки кристаллов, сражающиеся с каждой новой ударной волной, взрываясь серебристой пылью, освещая всё холодным, затуманенным светом.