Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ). Страница 31

— О’Мэлли, какие новости от наших друзей в Комиссии? — спросил я.

— Вчера встречался с представителем мистера Лански, — ответил ирландец, листая свой блокнот. — Они готовы помочь с убеждением поставщиков, но говорят, что банковская система — это слишком высокий уровень для их методов воздействия.

— То есть?

— Лански сказал, что может поговорить с мелкими торговцами и подрядчиками, но директора крупных банков находятся под защитой федеральных служб. Любое давление на них немедленно привлечет внимание Бюро по расследованиям.

Я кивнул. Лански прав. Мафиозные методы хорошо работали на уровне уличной торговли, но становились контрпродуктивными при столкновении с банковской элитой.

Телефон зазвонил снова. На этот раз звонили из редакции «Tribune».

Журналист хотел получить мой комментарий к утренним публикациям. Я вежливо отказался от интервью, но понял, что информационная война уже проиграна. Морган нанес упреждающий удар, представив мою версию событий как попытку отвлечь внимание от собственных нарушений.

К полудню ситуация стала еще хуже. О’Мэлли принес новые сводки.

Шесть крупных поставщиков Midwest Department Stores получили «дружеские предупреждения» от своих банков о рисках сотрудничества с «политически скомпрометированными партнерами». Даже те, кто был готов работать за предоплату, теперь не могли получить кредитное финансирование для выполнения заказов.

— Босс, — сказал О’Мэлли, получив от секретарши очередную пачку документов, — мне звонил наш человек в «Metropolitan Trust». Говорит, что указание о пересмотре наших кредитных линий пришло не от руководства банка, а от группы крупных акционеров.

— Каких именно акционеров?

— Он не смог назвать имена, но упомянул, что среди них есть представители европейских инвестиционных фондов.

Я откинулся в кресле, понимая масштаб операции Моргана. Он не просто атаковал мой бизнес.

Он мобилизовал целую сеть финансовых учреждений, связанных с европейским капиталом. Альянс промышленной стабильности действовал как единый организм, и его ресурсы оказались гораздо больше, чем я предполагал.

В четыре часа дня Морган нанес решающий удар. Курьер принес официальное уведомление от Комиссии по ценным бумагам и биржам о начале расследования «возможных нарушений в деятельности инвестиционных компаний, связанных с мистером Уильямом Стерлингом». Расследование включало временную заморозку определенных активов до выяснения обстоятельств.

— Они заморозили счета в трех банках, — сообщил О’Мэлли, изучая документ. — Общая сумма — полтора миллиона долларов.

Теперь у меня не только нет возможности рассчитаться с кредиторами, но и значительная часть ликвидных средств оказалась недоступной.

Вечером, когда сумерки окутали Нью-Йорк, зазвонил телефон. Я сразу узнал голос. Мягкий, вежливый, с едва заметным акцентом.

— Добрый вечер, мистер Стерлинг. Надеюсь, день прошел поучительно?

— Морган, — сказал я, не скрывая усталости в голосе.

— Прискорбно видеть, как ваши замечательные коммерческие инновации страдают от скажем так, неблагоприятной рыночной конъюнктуры, — в голосе слышалась едва сдерживаемая ирония. — Газеты сегодня полны весьма интригующих подробностей о методах финансирования современной розничной торговли.

— Что вы хотите? — спросил я прямо.

— Возможно, настало время для более конструктивного диалога о будущем розничной торговли в Америке? — предложил Морган. — Видите ли, европейские партнеры готовы инвестировать значительные средства в перспективные американские предприятия. При условии, разумеется, что эти предприятия ведутся в соответствии с международными стандартами корпоративного управления.

— И что это означает на практике?

— Совместное управление, мистер Стерлинг. Ваши инновационные идеи плюс наш опыт и капитал. Представьте себе, сеть универмагов, охватывающая не только Америку, но и Европу. Единые стандарты, общая политика, оптимизированные поставки…

— Под вашим контролем.

— Под совместным контролем, — мягко поправил Морган. — Вы сохраните операционное руководство, а мы обеспечим стратегическое планирование и финансирование. Очень цивилизованное решение для здравомыслящих людей.

Я встал и подошел к окну. За стеклом мерцали огни Нью-Йорка — тысячи окон, в каждом своя жизнь, свои проблемы и надежды. Где-то там покупатели по-прежнему ходили по магазинам, используя мои инновации в торговле. Но завтра многие из этих магазинов могут закрыться.

— А если я откажусь? — спросил я.

— Тогда завтра утром газеты выйдут с еще более интересными материалами, — ответил Морган с сожалением в голосе. — Комиссия по ценным бумагам получит дополнительные основания для расширения расследования. Банки найдут новые причины для беспокойства. И в конце концов ваша торговая империя просто исчезнет.

— Сколько времени у меня есть на размышления?

— До завтрашнего вечера, мистер Стерлинг. Время вполне достаточное для принятия мудрого решения.

После того как Морган повесил трубку, я остался стоять у окна. Впервые за все время нашего противостояния я не был уверен, что найду способ дать отпор.

Следующее утро началось с того, что Бейкер ворвался в мой кабинет без стука. Верный признак чрезвычайной ситуации. В руках у него была папка с документами, а на лице выражение человека, принесшего плохие новости.

— Уильям, началась новая атака, — сказал он, не тратя времени на приветствия. — На этот раз цель — железные дороги. Я уже докладывал о подозрительной активности в этом секторе. Когда ты был в Талсе.

Я отложил утреннюю прессу, которую изучал за завтраком в кабинете. Заголовки по-прежнему пестрели упоминаниями о «сомнительных связях» моей торговой империи, но теперь это отходило на второй план.

— Какие именно железные дороги? — спросил я, принимая папку от Бейкера.

— «Pennsylvania Railroad», «New York Central», «Baltimore Ohio», — перечислил он, усаживаясь в кресло напротив моего стола. — По данным наших источников на бирже, европейские инвесторы через швейцарские банки начали массовые закупки акций этих компаний.

Я открыл папку и пробежал глазами сводки торгов за последние два дня. Они вливали в рынок ошеломляющие суммы. Общий объем европейских инвестиций превышал пятнадцать миллионов долларов.

— Масштаб операции, — заметил я. — Они не просто пытаются заработать на колебаниях курса. Это явная попытка получить контрольные пакеты акций.

— Именно так. И если им это удастся, они получат контроль над основными транспортными артериями Восточного побережья.

Зазвонил телефон. Бейкер поднял трубку.

— Офис мистера Стерлинга… Да, он здесь… Одну минуту.

Он протянул мне трубку с многозначительным взглядом. Я сразу понял, кто звонит.

— Доброе утро, мистер Стерлинг, — голос Моргана звучал необычайно бодро для столь раннего часа. — Надеюсь, вы хорошо провели ночь, размышляя над моим вчерашним предложением?

— Морган, — сказал я холодно. — Мы договорились, что у меня есть время до вечера.

— Разумеется, разумеется, — в голосе слышались нотки искреннего удивления. — Наша договоренность остается в силе. Я звоню исключительно по другому поводу.

— По какому именно?

— Видите ли, мои европейские партнеры проявили большой интерес к американской железнодорожной отрасли. Очень перспективная область для инвестиций, не находите? Особенно учитывая планы по модернизации транспортной инфраструктуры.

Я сжал кулак, стараясь контролировать гнев.

— Это нарушение наших договоренностей.

— Вовсе нет, мистер Стерлинг, — Морган рассмеялся. — Мы договаривались о ваших торговых предприятиях. Железные дороги совершенно отдельная сфера деятельности. К тому же, разве небольшая демонстрация возможностей не поможет вам принять более обдуманное решение?

— Понимаю, — сказал я сквозь зубы. — Значит, это попытка запугивания.

— О нет, что вы! Это просто бизнес, мистер Стерлинг. Очень большой бизнес. — Пауза. — Впрочем, если наше сотрудничество в области розничной торговли сложится удачно, я был бы рад обсудить координацию усилий и в транспортном секторе.