Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ). Страница 42

— А взамен?

— Мир. Стабильность. Возможность развивать бизнес, не тратя ресурсы на военные действия.

Нитти встал и подошел к бару, налил себе виски из хрустального графина:

— Мистер Стерлинг, вы предлагаете мне ограничить собственные амбиции ради вашего спокойствия. С чего бы это?

— С того, что альтернатива хуже для всех, — ответил я. — Комиссия не сдастся без боя. У нас есть европейские связи, политическая поддержка, финансовые ресурсы. Война может длиться годами.

О’Мэлли, стоявший у двери, почти незаметно кивнул, он одобрял мой подход.

— К тому же, — продолжил я, — у вас есть более серьезные проблемы. Федеральные агенты активизировались. Налоговая служба изучает деятельность всех крупных организаций. Стоит ли привлекать дополнительное внимание междоусобными войнами?

Это попало в цель. Нитти нахмурился, тема федерального давления была болезненной для всех боссов.

— Интересный аргумент, — признал он. — Но недостаточный. У меня есть планы экспансии, и я не собираюсь от них отказываться.

— Тогда позвольте предложить компромисс, — сказал я. — Спорные территории, Питтсбург, Кливленд, Буффало, делим поровну. Каждая сторона получает долю, никто не остается внакладе.

Нитти вернулся к креслу, задумчиво покручивая стакан в руках:

— А европейские операции?

— Совместное управление. Координационный совет из представителей обеих сторон. Решения принимаются консенсусом.

— Это означает, что вы сохраняете право вето на мои европейские инициативы.

— Как и вы на мои, — парировал я. — Взаимное ограничение — цена стабильности.

Мэдден подошел к столу и положил руку на спинку моего кресла:

— Билли прав, Френк. Этот план дает всем то, что нам нужно. Территории, безопасность, возможности для роста.

Нитти долго молчал, рассматривая узоры на персидском ковре. За окнами сгущались сумерки, огни города становились ярче.

— А что с О’Брайеном? — неожиданно спросил он.

— Что с ним?

— Ирландец из Бостона объявил войну всем итальянцам. Включая меня. Если я соглашусь на ваше предложение, как решается эта проблема?

Вопрос был логичным. О’Брайен действительно не делал различий между нью-йоркскими и чикагскими итальянцами. Тут даже вырисовывалась более интересная альтернатива.

— Совместными усилиями, — ответил я. — Две организации против одной ирландской группировки. О’Брайен силен, но не настолько.

— Или мы позволим ему уничтожить ваши бостонские операции, а потом займемся освободившейся территорией, — усмехнулся Нитти.

— Тогда следующей целью станете вы, — предупредил я. — О’Брайен ненавидит всех итальянцев без исключения.

Нитти затушил сигару в хрустальной пепельнице и посмотрел на меня оценивающим взглядом:

— Мистер Стерлинг, вы убедительны. Но мне нужны гарантии. Письменное соглашение, подписанное всеми боссами Комиссии. Механизм арбитража для спорных вопросов. И компенсация за отказ от части планов экспансии.

— Какого рода компенсация?

— Эксклюзивные права на канадский алкоголь через детройтские каналы. Плюс ваши банковские услуги для отмывания наших чикагских доходов.

Требования жесткие, но приемлемые:

— Согласен. При условии, что ваши люди не вмешиваются в операции к востоку от Питтсбурга.

— Договорились, — Нитти встал и протянул руку. — Поздравляю, мистер Стерлинг, вы только что предотвратили самую кровопролитную войну в истории организованной преступности.

Мы пожали руки, скрепляя соглашение.

Мэдден облегченно улыбнулся:

— Джентльмены, теперь можно выпить за успех переговоров.

Нитти разлил виски по трем стаканам:

— За новую эру сотрудничества. И за то, чтобы наши враги пожалели о своей враждебности.

Мы выпили, завершая сделку по древнему обычаю.

— Когда встречаемся для подписания окончательных документов? — спросил я.

— Через неделю. Нейтральная территория — Детройт. Мой юрист подготовит проект соглашения, ваши люди внесут поправки.

— Отлично.

Когда мы покидали отель, О’Мэлли тихо сказал мне:

— Босс, этот человек согласился слишком легко. Что-то он недоговаривает.

— Возможно, Патрик. Но сегодня мы избежали войны на два фронта. Остается только О’Брайен, а с одним врагом справиться проще, чем с двумя.

Чикагские огни отражались в темных водах озера Мичиган. Первый раунд большой игры был завершен, но впереди ждали новые вызовы.

Время покажет, стоила ли эта сделка уплаченной цены.

Сразу после встречи с Нитти мы отправились на вокзал. Больше в Чикаго нас ничего не задерживало.

Поезд «Двадцатый век» мерно покачивался на рельсах, унося нас от промышленной дымки Чикаго к огням Манхэттена. За окнами купе первого класса мелькали заснеженные поля Огайо, освещенные бледным солнцем.

Я сидел в кожаном кресле, просматривая утренние газеты.

«Chicago Tribune» пестрил заголовками о банкротствах мелких банков, «New York Times» анализировал падение промышленного производства. Экономический кризис продолжал терзать страну, но для моих операций это создавало новые возможности.

О’Мэлли дремал в соседнем кресле, его массивная рука лежала на рукояти Colt под пиджаком. Даже во сне ирландец оставался настороже, привычка, выработанная службой в моей охране.

Шон Маллоу изучал железнодорожное расписание в дальнем углу купе:

— Босс, прибываем в Гранд-Централ в половине седьмого вечера. Машины будут ждать у платформы номер девять.

— Хорошо, — кивнул я, откладывая газеты. — Завтра с утра полная загрузка. Нужно проанализировать результаты переговоров с Нитти и подготовить отчет для Комиссии.

Соглашение с чикагцами открывало новые перспективы, но одновременно создавало обязательства. Территориальный раздел требовал четкого соблюдения границ, а совместные операции против О’Брайена — тщательной координации.

Проводник в синей униформе постучал в дверь купе:

— Джентльмены, через полчаса прибываем в Нью-Йорк. Прошу подготовиться к высадке.

Маллоу убрал документы в портфель и проверил оружие:

— Босс, наши люди должны быть уже на вокзале. Периметр зачищен, маршрут до особняка проложен через безопасные районы.

Я посмотрел на часы, уже почти шесть вечера. Время двигаться дальше.

Огни Манхэттена уже виднелись в окне, когда зазвонил телефон-автомат в конце вагона. Проводник подошел ко мне:

— Мистер Стерлинг? Для вас срочный звонок от мистера Роквуда-младшего. Говорит, дело не терпит отлагательств.

Я поднялся из кресла, чувствуя, как адреналин учащает пульс. Срочные звонки в мире большого бизнеса редко приносят хорошие новости.

Черный Packard остановился у величественного фасада нефтяной штаб-квартиры Роквуда на Бродвее в половине девятого утра. В воздухе уже чувствовалось приближение весны.

О’Мэлли первым выбрался из автомобиля, его острый взгляд просканировал окрестности. Иногда мой помощник демонстировал почти сверхъестественное чутье на опасность.

— Чисто, босс, — коротко доложил он. — Маллоу проверил здание еще на рассвете. Люди Роквуда ожидают нас на тринадцатом этаже.

Вестибюль здания «Роквуд Петролеум» поражал масштабами даже по меркам Манхэттена. Мраморные колонны тянулись к потолку высотой в тридцать футов, а на стенах висели картины, изображающие нефтяные вышки от Техаса до Мексики.

Лифтер в золотой униформе поднял нас на тринадцатый этаж, где располагалась международная штаб-квартира нефтяной империи. Коридоры устланы персидскими коврами, а воздух пропитан ароматом дорогого кубинского табака.

Секретарша Роквуда, элегантная женщина средних лет в темно-синем платье, встретила меня у массивных дубовых дверей:

— Мистер Стерлинг, добро пожаловать. Мистер Роквуд ждет вас в конференц-зале. Он просил передать, что ситуация требует немедленного обсуждения.

Дэвид Роквуд встретил меня у входа в просторный зал, где за овальным столом из красного дерева уже сидели несколько человек. На его лице читалось напряжение. Как он сообщил вчера по телефону, что-то пошло не так с саудовским проектом.