Оракул с Уолл-стрит 8 (СИ). Страница 33

Шон Маллоу развернул карту Северо-Востока, отмеченную красными и синими флажками:

— Мистер Стерлинг, позвольте доложить об изменениях в расстановке сил. После ваших встреч в Бостоне ситуация значительно осложнилась.

Чарльз Бейкер, мой помощник по финансовым вопросам, положил на стол несколько телеграмм:

— Уильям, пришли тревожные сообщения из европейских банков. Швейцарцы требуют дополнительные гарантии, лондонцы задерживают переводы. Возможно, это связано с активностью Моргана.

О’Мэлли налил виски в стаканы, ирландский ритуал для снятия напряжения:

— А что с Томми Маккарти? Когда он вернется из своей секретной миссии?

— Завтра вечером, — ответил Маллоу. — Пока могу сказать только, что операция против чикагской экспансии развивается успешно. Подробности узнаете от него лично.

Я встал и подошел к карте, изучая расположение сил:

— Господа, сегодня у меня созрела новая идея. Вместо пассивной обороны против всех угроз, предлагаю перейти к активной стратегии.

— Какой именно? — спросил Бейкер.

— Использовать противоречия между нашими противниками, — я указал на карту. — О’Брайен ненавидит итальянцев, Нитти хочет захватить восточные территории, Морган играет в собственную игру.

Маллоу нахмурился:

— Вы предлагаете стравить их друг с другом?

— Именно, — я взял красный карандаш и начал отмечать на карте. — Смотрите, если убедить О’Брайена, что Нитти планирует захват Бостона, ирландцы объявят войну чикагцам. Пока они воюют, давление на нас ослабнет.

О’Мэлли заинтересованно наклонился над картой:

— А как организовать такую провокацию?

Я быстро прикидывал варианты:

— Вариант первый. Подбросить О’Брайену «доказательства» планов Нитти по захвату бостонских доков. Поддельные документы, подслушанные разговоры, свидетельские показания.

— Рискованно, — заметил Маллоу. — О’Брайен не дурак, может распознать подделку.

— Вариант второй, — продолжил я, — спровоцировать реальный инцидент. Организовать нападение людей, похожих на чикагцев, на ирландские объекты в Бостоне.

Бейкер покачал головой:

— Слишком много переменных. Если что-то пойдет не так, винить будут нас.

— Тогда вариант третий, — я поставил точку на карте в районе Нью-Йорка. — Используем информацию, которую добудет Маккарти о планах Нитти. Если чикагцы действительно планируют экспансию на восток, просто ускорим утечку этой информации к ирландцам.

Маллоу одобрительно кивнул:

— Это уже реалистично. Маккарти наверняка добыл конкретные планы чикагской операции. Остается только правильно их подать О’Брайену.

— А что с Морганом? — спросил О’Мэлли. — Он предлагал помощь в решении ирландской проблемы.

Я задумался. Морган мог стать либо союзником, либо еще более опасным противником:

— Пока держим его предложение в резерве. Если наша собственная операция провалится, воспользуемся его помощью. Но за это придется платить.

Бейкер поднял телеграмму:

— Босс, а что с европейскими проблемами? Морган явно давит на наших партнеров через швейцарские банки.

— Это следующий приоритет, — я вернулся к столу. — Как только разберемся с ирландско-чикагским конфликтом, займемся Морганом всерьез.

Часы пробили половину пятого. За окнами начинал брезжить рассвет над Центральным парком.

— Итак, план действий, — подвел я итог. — Ждем возвращения Маккарти и его разведданных о Нитти. Готовим операцию по передаче этой информации О’Брайену. Усиливаем охрану на случай, если что-то пойдет не так. Вопросы?

— Один вопрос, — Маллоу закрыл карту. — А если О’Брайен и Нитти вместо войны друг с другом решат объединиться против нас?

Я улыбнулся:

— Тогда, Шон, нам действительно понадобится помощь Моргана. И придется платить его цену, какой бы высокой она ни была.

Рассвет нового дня обещал быть полным неожиданностей. Но впервые за долгое время у меня появился план, который мог изменить расстановку сил в мою пользу.

Глава 14

Военный совет

Парильная в турецких банях «Сент-Джордж» на Генри-стрит окутывала нас облаками горячего пара, через которые едва просматривались очертания мраморных скамей и мозаичных стен.

Влажность была такой плотной, что казалось, воздух можно резать ножом. Запах эвкалиптового масла смешивался с ароматом дорогого табака от сигар, которые некоторые боссы продолжали курить даже здесь.

Место выбрали не случайно. В парилке шум воды и пара заглушает любые разговоры от посторонних ушей.

Чарли «Счастливчик» Лучиано сидел на верхней мраморной скамье, его обычно безупречно уложенные волосы прилипли ко лбу от влаги. Даже в таких условиях он умудрялся выглядеть властно. Широкие плечи, прямая осанка, взгляд темных глаз, который пронизывал насквозь. Шрам на правой щеке, оставшийся после покушения два года назад, казался еще заметнее в мерцающем свете масляных ламп.

— Господа, — начал Лучиано, его голос эхом отражался от кафельных стен, — чикагский ублюдок Нитти переходит все границы. Он не просто создает конкурирующую структуру, он объявляет войну самой идее нью-йоркской Комиссии.

Слева от него расположился Альберт Анастасия, чьи массивные руки покоились на коленях. «Безумный Шляпник» получил прозвище не за любовь к головным уборам, а за непредсказуемые вспышки ярости. Сейчас он молчал, но мышцы на его могучих плечах напрягались при каждом упоминании чикагцев.

Фрэнк Костелло, единственный из присутствующих, кто умудрялся выглядеть элегантно даже в парилке, поправил золотые запонки на манжетах. Его костюм-тройка от лондонского портного висел на крючке возле двери, а сам он сидел в белой льняной рубашке, которая каким-то образом оставалась накрахмаленной даже во влажном воздухе.

— Чарли прав, — сказал Костелло, его голос сохранял калабрийский акцент, несмотря на годы в Америке. — Мои источники в Чикаго сообщают, что Нитти переманил Оуни Мэддена. Это серьезный удар по нашему престижу.

Джо Профачи, хозяин бруклинских доков, наклонился вперед. На его лице читалось недовольство. Потеря Мэддена означала проблемы с поставками алкоголя из Канады через контролируемые им склады.

— Если Мэдден переметнулся к чикагцам, нам нужно найти новые каналы для канадского виски, — пробормотал он, вытирая пот махровым полотенцем. — Мои ребята на причалах уже задают вопросы.

В углу парилки, как всегда держась особняком, сидел Мейер Лански. Еврей среди итальянцев, финансовый гений среди громил.

Его худощавая фигура контрастировала с мускулистыми торсами окружающих, но все знали, что его влияние измеряется не физической силой, а способностью превращать грязные деньги в чистые. Очки в золотой оправе запотели от влажности, и он то и дело протирал их платком.

— Проблема глубже, чем кажется, — сказал Лански, его голос звучал тише остальных, но все мгновенно замолчали. — Чикагцы не просто переманивают наших союзников. Они создают альтернативную финансовую систему. Bank of Chicago, Midwest Investment Trust, у них появляется собственная банковская сеть.

Я сидел на нижней скамье, впитывая каждое слово. В этом мире информация стоила дороже золота, а возможность присутствовать на подобном совещании приравнивалась к получению инсайдерских данных на Wall Street. Пар обжигал легкие, но я старался не подавать виду дискомфорта. Показать слабость в присутствии этих людей означало потерять уважение навсегда.

— Мистер Стерлинг, — обратился ко мне Лучиано, — вы финансист. Как вы оцениваете угрозу от чикагской банковской сети?

Я медленно встал, чувствуя, как пот стекает по спине. Все взгляды прикованы ко мне, от моего ответа зависело не только мое положение в организации, но и дальнейшая стратегия Комиссии.

— Угроза вполне реальна, — начал я, выбирая слова с предельной осторожностью. — Если Нитти получит контроль над финансовыми потоками Среднего Запада, он сможет диктовать условия всем остальным. Железные дороги, нефтепереработка, сельское хозяйство, все это проходит через чикагские банки.